Розовый грех

Я ему благодарна за конфетку, за то, что мы спокойно поговорили без всяких там озабоченных проблем. Да, были моменты, когда целовали в лоб, гладили и обнимали… Ему все равно нельзя верить, понимая то, что он хочет воспользоваться такой возможностью – порвать последнюю целку в интернате, которая так наивна и ведётся на все дурные слова, за которыми готова пойти и в огонь, и в воду. Я словно пёс: смотрю на руки хозяина, думаю о находящейся в них косточке, а ее там не, оказывается.

Смыв с себя последние остатки пены от геля для душа, не забыв воспользоваться бритвой, хотела уже выйти из кабинки, завернуться в полотенце и… Резкий шум открытой двери, чьи-то шаги, удар по закрытой моей двери.

– Видать опять сломалась, – подергав ручку от моего местонахождения, Элла – ее хриплый голос был вбит в мою голову словно диктофонной голос в телефоне, когда девушка робот говорит о занятом абоненте, – кому-то что-то говорила.

– Пойдем в другую. – знакомый голос… Джером, вот я тебя и раскусила. Стоило лишь немного довериться тебе, дать слабину, как ты открыл мне настоящего самого себя. Молодец. Я верила то, что ты добрый, отзывчивый, готовый помочь любому человеку.

Дура…

Все тут в сговоре. Если не персонал, так такие же подростки, как и я.

За стенкой послышались стоны, шлепки, крики:

– Ах! Ещё! Да, да! Быстрее!

Все в одном флаконе: грязные слова, стоны… самки обезьяны, шлепки об голое тело, сам процесс. Непонятно, почему девушки стонут во время секса, если же у нас там ничего такого нет, отчего можно выкрикнуть во все свое горло? Если считать девственную плеву, то она быстро рвется и один раз, создавая ужасающую боль внизу живота. Самой мне не понять, а вот слышать рассказы других девочек можно и позволительно. Так можно перенять опыт, если же захочется повторить… трюк.

Выйдя из душевой, пройдясь голыми ступнями к скамье, захватила все свои вещи. Их, как и меня не заметили, это даже к лучшему. Секс будет долгим, минут так пятнадцать-двадцать, если не больше, успею одеться и выбежать отсюда.

Нацепив на себя свою одежду, схватив отданное специально для меня платье с колготками, не забыв про косметичку, выбежала из помещения. Сбежав словно сумасшедшая по ступенькам, пару раз задев людей плечом и тут же извинившись, так как мне известно, что случается после такого события, прибежала в комнату.

Вся запыхавшаяся, зато не пойманная.

– А где Элла? – стоявшая в простой белой блузке и в чёрное мини-юбке, которую надевают в школу, Ирма посмотрела на меня своими накрашенными глазами. – Ты чего такая испуганная?!

– А? – взмахнув мокрой копной волос, приведя свои мысли в порядок, вспоминая о том, что здесь страх немыслим, ответила, как можно спокойнее. – Элла с Джеромом в ванной комнате…

– Можешь больше не говорить! – перебив меня, уткнув чуть ли не в нос свою ладонь, намекая, чтоб я остановилась, бестия грациозным движением на каблуках, развернулась. Пройдя к своей кровати, присела, закинув ногу на ногу. – Хмф, можем и без нее обойтись. Пойдем гулять по самым разным закоулкам города, выберем себе по папику на ночь, развлечемся.

И острый взгляд на меня:

– Так? – с нажимом.

– Да, – спокойно ответив, подошла к шкафу. Отварив дверцу, укрываясь от окна, за которым прямо сейчас бродили парни, стала переодеваться.

Красная ткань платья обтянула меня везде, где только могла, колготки… Лучше не буду рассказывать о том, как меня вырядили и накрасили. Все была в красном и черном цвете: от нижнего белья до стрелок на глазах. Смотреть в зеркало совершенно не хотелось, я и так понимала на кого именно походила. Лучше и не вспоминать, и не видеть.

Привыкнув к туфлям, пройдясь пару раз по комнате, отточив на немного свою осанку, становясь леди, накинула на себя весенний плащ.

– Отлично, – побросав все вещи в шкаф, расправив как следует одеяла, закинув под них подушки, «А-ля мы спим», тихими шажками подошла к двери. Прислонившись ухом к деревянной окрашенной поверхности, прислушалась. Близилась ночь, половину детей готовится ко сну, вторая половина уже убежала за ворота – резвиться и отдыхать.

Дав одобрительный знак кивком головы, Ирма направилась к окну. Взявшись за ручку, отварив на распашку, заставляя воздух влететь в нашу комнату, разбросав мелкие детали, как ручки и карандаши, по полу, ушли во тьму. Камеры на территории были сломаны ещё в позапрошлом году, нет такого панического страха как тот, который был прежде. В груди бушует ураган из таких эмоций, которым не следует вылезать из клетки словно птица, улетев далеко высь. Покажешь – и ты сразу же будешь достоин насмешкам.

Закрыв за собой окно, хлопнув, чтоб рама встала на место, проверив на наличие хвоста, чтобы нас никто не увидел, быстрым темпом направились по извилистой тропе к забору. Ноги путались в осоке, пару раз споткнулись и чуть не упали. В некоторых местах колготки порвались, и на самом видном месте – на голени есть небольшая дырка и чуть выше. Если же второе можно скрыть под платьем, то первое будет как клякса на белом листе бумаги.

Добравшись до забора, возле которого росли терновые кустарниковые плющи, обвивая железную проволоку, сев на корточки, прячась за кустами, пробрались через еле приметную дырку в заборе. Хватило наглости нашим мальчишкам выкрасть у кого-то арматурные ножницы, тем самым обрезав половину ограды для дальнейших побегов. Благодарить за такой отважный поступок нельзя, но кроткое «спасибо» заслужили с длительным временем.

– Бля, – выбравшись из интерната, отбежав от него на несколько метров, скрывшись за углом, прячась от народа, Ирма тут же стала поправлять растрепавшиеся локоны, успевших схватить пару шипов и веток. – Может ты поможешь мне?!

– Хорошо! – поправив растрепавшиеся волосы, выбросив на тротуар весь мусор, откинув несколько в сторону железного ограждения, обняла себя за плечи. Весна-весной, а на улице ночью холодно.

– И так, – пройдя несколько метров, уйдя на далёкую дистанцию от нашего места жительства, встретив глазами большие каменные здания с застеклёнными балконами, кое-как краем уха услышала предназначенный для меня разговор. – Мы сейчас пойдем в один из парков, где, каждую ночь, гуляют большие компании, ты должна…

– Переспать с первым попавшимся на глаза мужчиной, – вспомнив задание, потеревшись руками об плечи, немного согреваясь, кивнула. – Ты говоришь то, что там компании, а как я пойму кто на самом деле будет моим парнем на одну ночь?

– А? – мимолётный взгляд и меланхоличный ответ с легка стервозными нотками. – Тот, кто на тебя глянет, тот и первый попавшийся парень на одну ночь.

– А…

Договорить не успела. Мы, пройдя большие здания из красного и оранжевого кирпича, добрались до обычной аллеи. Простые посаженные деревья в ряд, за которыми явно ухаживали, скамейки расставленные друг от друга в пару метрах, около главной дороги по которой ходят на прогулку мамы со своими детьми, мусорные урны, большие фонарные столбы, светившимся ярким светом, освещая всю дорогу. Неподалеку от аллеи есть большая детская площадка с несколькими горками, качелями, каруселями и песочницей. Она была огорожена, но, сидевшим на одной из качели группе парней было все равно.

– О, – воскликнула Ирма, потирая свои пальцы, – наши знакомые.

– Ты их знаешь? – удивлённо.

– Ну, да, – отмахнулась рукой рыжая бестия, – мы с ними постоянно бухаем и играем в карты на раздевание в одной из квартир.

Двое парней в спортивных костюмах сидели на спинке лавочки, устроившись ногами на самой скамье. Курили, пили из горла коричневой стеклянной бутылки хмельной напиток, гоготали на разные темы. Если же двое сидевших выглядели не ахти, сгорбившись и плюя свои слюни с шелухой прямо на землю, то один из них, в серых джоггерах и такой же олимпийке вальяжно сидел на качели, подняв одну ногу и уперевшись об нее локтем, что-то листал в своем телефоне.