Розовый узор на черном крыле…

– Еще чего! – сказала Марика, убирая пакеты под столик.

– Я в туалет, – сообщил он, взял полотенце и вышел из купе.

А Марика начала застилать полки. Она отчего-то никак не могла справиться с волнением. И думала только о том, что они будут всю ночь одни. Ей хотелось испытать полную близость, но стыд, страх перед неизвестным останавливали ее. К тому же Кирилл не был настойчивым. И впервые Марика подумала, что, возможно, и у него тоже никогда не было настоящей близости с девушкой. Эта мысль необычайно понравилась ей и мгновенно успокоила. Ей показалось, что если это так, то все будет намного проще для обоих. И она решила при случае осторожно выяснить это.

Когда Кирилл вошел в купе, она вгляделась в его лицо с удивлением. Что-то явно изменилось. И тут Марика поняла, что впервые видит его без косметики. Обычно они встречались или на улице или в клубе или у кого-то из эмо – друзей дома. И Кирилл, как и остальные эмо-киды, всегда был в стиле: объемная челка, черная подводка глаз, иногда блеск на губах и очень светлый тональный крем на лице. И Марика привыкла к этой картинке. Он, конечно, никогда не скрывал ни своего огорчения, ни грусти, ни обиды, и слезы легко выступали на глазах. От этого подводка часто размазывалась. Но он тут же приводил ее в порядок.

Кирилл сел напротив нее, заложил за ухо упавшую на глаза челку и приподнял подбородок. Его лицо выглядело свежим, нежным и каким-то по-детски милым. Распахнутые глаза без черной подводки казались прозрачными и глубокими. Ресницы, не склеенные тушью, выглядели пушистыми. Марика заметила, что их светлые кончики загибаются вверх. Кожа лица была чистой и нежной с легким пушком на щеках и над верхней губой. Марика смотрела на это, такое ею любимое лицо, казавшееся сейчас немного другим, и начала улыбаться. Ее неудержимо притягивали эти ясные глаза, эти нежные губы с поблескивающими тонкими колечками пирсинга.

– Знаешь, хочу тоннели поставить, – сказал в этот момент Кирилл и откинулся на стену купе, заложив ногу за ногу.

– Это же наверняка больно! – заметила она и пересела к нему на полку.

Откинув волосы, Марика помяла в пальцах мочку его левого уха, потом потянула и засмеялась.

– Представляешь, вгонят тебе расширитель, – сказала она, продолжая оттягивать мочку, – и будешь так ходить пару дней. А потом еще тоннель наденешь. Долго заживать будет!

Кирилл закрыл глаза, его губы улыбались. Марика вдруг смутилась и отпустила его ухо. Он повернулся к ней. Девушка, не отрываясь, смотрела в его лицо, ее дыхание начало сбиваться и учащаться. Жар разлился по телу.

– Подожди! – прошептала она, резко встала и, схватив свою сумку, покинула купе.

В туалете она тщательно умылась и расчесала волосы. Приблизив лицо к зеркалу, заглянула в голубизну своих глаз и улыбнулась, вспомнив, как проводница приняла их за близнецов. И это было неудивительно. Их прически были совершенно одинаковы, и волосы выкрашены краской одного тона, только у Марики в челке имелась широкая фиолетовая прядь, которую она сделала в салоне матери всего неделю назад. Их глаза также были похожи и по форме и по цвету, но у Кирилла он выглядел более насыщенным. Отличались они и овалом лица. У Марики щеки были круглее, но для девочки это выглядело естественно. Даже одежда была похожа: одинаковые узкие черные джинсы; на Кирилле светло-сиреневая футболка с розовым бутоном на груди, а на Марике – розовая трикотажная кофточка с капюшоном, рукава которой в черно – сиреневую полоску.

«Да, вот она, правда! – удовлетворенно подумала Марика, отстранившись от зеркала. – Мы близнецы, близнецы – неразлучники!»

Она вздохнула, достала из сумочки флакончик духов Кензо с тонким цитрусовым ароматом и брызнула на волосы и в Y – образный вырез кофточки.

«Что-то будет! – подумала она, чувствуя, как замирает сердце. – Но я так люблю его!»

Когда Марика вернулась в купе, Кирилл сидел на своей полке, откинувшись и закрыв глаза. Она вошла и плотно задвинула дверь, приподняв сбоку ограничитель. Кирилл не шелохнулся. Тут она заметила, что он слушает плеер. Марика села рядом, вытащила один наушник и прижала его к уху. Это была группа Neversmile.

« Теперь на всех патронах напишут наши имена. Я запрещаю этот мир вместе с тобой или один… Я презираю этот мир и покидаю. И пусть наши дети простят, убивают и мстят, также как мы. Я покидаю этот мир …», – пел солист, и Марика начала тихо вторить ему, прислонившись головой к плечу любимого. Он обнял ее и прижал к себе, мягко целую волосы. Когда песня закончилась, Кирилл выключил плеер. Поезд начал тормозить, и они прильнули к окну. Но там было какое-то поле. Вагон в этот момент сильно дернуло. Кирилл при толчке не удержался и навалился на Марику. Они расхохотались. Но тут же замолчали. Марика стянула с него футболку и начала медленно гладить грудь и плечи. Ее пальцы скользили по гладкой коже, забрались за шею, спустились чуть ниже. Она ощутила, что кожа там шероховатая и удивленно вскинула глаза. Кирилл сидел неподвижно и смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц.

– Что это? – прошептала она, забралась на полку с ногами и, наклонив его к себе, заглянула за спину.

Кирилл тихо засмеялся и уткнулся лбом в ее плечо. Чуть ниже шеи она увидела два тату. То, что было выше, изображало черную розу в языках красного пламени. Под ней располагалась витиеватая буква «М» внутри красного контура сердца. Нижняя татутровка была явно сделана не так давно, так как выглядела намного ярче.

– Здорово! – восхитилась Марика, нежно скользя подушечками пальцев по рисункам.

– Буква «М» появилась после знакомства с тобой, – тихо признался Кирилл и выпрямился. – А у тебя нет ни одной?

– Не-а, – ответила она. – Предки категорически против. Ну ничего, вот буду совершеннолетней, так тоже себе наколю что-нибудь красивое. А может, и твое имя, – прошептала она, стянула кофточку и осталась в трикотажной майке.

– Ты необыкновенно красивая, – тихо сказал он. – Ты реально самая красивая девушка на свете!

Кирилл придвинулся и начал целовать ее.

– У меня никогда раньше не было, – еле слышно призналась она, – никогда и ни с кем.

– У меня тоже, – ответил он и продолжил целовать ее.

Поезд начал замедлять ход. Вскоре они остановились возле какого-то населенного пункта. Искаженный громкоговорителем женский голос что-то раздельно, но невнятно объявил. Ребята, наконец, оторвались друг от друга.

– Кажется, остановка! – пробормотал Кирилл и натянул футболку.

Марика надела кофточку и пригладила растрепавшиеся волосы.

В вагон зашла запыхавшаяся пожилая пара. Мужчина нес сумки. Он остановился возле Марики и глянул на номер купе.

– Тут вроде наши места, – сказал он и поставил сумки на пол, вытирая лоб. – Доброй ночи, молодые люди! А вы нам нижние полочки не уступите?

– Дальше, дальше! – раздался громкий голос проводницы. – Тут только верхние. Возле туалета вообще купе свободное. Чем плохо-то?

– Да? – явно обрадовалась женщина.

– Так у туалета, – заметил мужчина.

– И что?! – возмутилась проводница. – Вы же не в плацкарте! У нас тут чисто и не пахнет ничем таким. Зато целое купе в вашем распоряжении! Проходите, проходите, граждане. Хочешь вам же лучше, так еще и недовольные!