Розы для возлюбленной

— Верно.

— А потом она просто взяла и в один прекрасный день заявилась к нему?

— Да.

— А что он вообще за человек, этот доктор Смит?

— Достаточно выдающаяся личность.

— Живет один?

— Не удивлюсь, если так оно и есть.

— Керри, мне надо бы узнать о нем побольше. И, конечно, мне хотелось бы выяснить, оперировал ли он все же свою дочь или нет. Или же действительно послал к коллеге. А может, она вообще пришла к нему уже после операции?

— О последней вероятности я даже не подумала.

— Видишь ли, если, я повторяю, если, он и правда встретил Сьюзен после стольких лет разлуки, увидев перед собой какую-нибудь простушку или даже просто некрасивую молодую женщину, сделал ей операцию и тем самым превратил в красавицу, если творение его ему очень понравилось, то тогда мы вполне можем иметь дело со случаем эротомании.

— Это еще что такое? — спросила Керри.

— Понимаешь, это понятие достаточно широкое. Но если предположить, что одиноко живущий доктор встречает свою дочь после стольких лет, делает из нее богиню красоты и понимает, что создал нечто изумительное, неповторимое, то тогда все это действительно может укладываться в обозначенную мною категорию. Такие люди обычно бывают очень ревнивы к своим творениям и даже влюбляются в них. Подобные психические расстройства встречаются часто у людей, пораженных манией преследования.

Керри вспомнила слова Дейдры Реардон о том, что доктор Смит относился к Сьюзен как к прекрасной вещи. Она рассказала доктору Райкеру, как Смит однажды стер грязное пятнышко с лица дочери, а потом отчитал ее за недостаточно внимательное и бережное отношение к своей красоте. Она также поведала ему о разговоре Кейт Карпентер с Барбарой Томпкинс, о том, что пациентка Смита всерьез опасалась преследований доктора.

Райкер помолчал немного, потом сказал:

— Керри, ко мне пришел следующий пациент. Но я бы попросил тебя держать меня в курсе того, как будет разворачиваться дальше это дело. Я бы очень хотел за ним последить.

65

В этот день Керри собиралась уйти с работы пораньше, чтобы оказаться в кабинете доктора Смита как раз после приема им последнего пациента. Потом она, правда, передумала, поняв, что лучше будет подождать, пока отношения доктора Смита с его дочерью не станут для нее несколько более ясными. Кроме того, ей хотелось сегодня побыть дома с Робин.

Миссис Реардон считает, что отношение Смита к Сьюзен было не совсем нормальным, размышляла Керри.

Френк Грин тоже подметил, насколько бесчувственным, холодным выглядел Смит на суде.

Наконец, Скип Реардон говорил, что к ним в дом тесть заходил совсем нечасто и что если он со Сьюзен и встречался, то происходило это, в основном, в его, Скипа, отсутствие.

Мне следует побеседовать с кем-то, кто знал всех этих людей и кто в то же время может быть объективен в их оценке, — продолжала размышлять Керри.

— Мне также хотелось бы еще раз поговорить, теперь уже без лишних эмоций, с миссис Реардон. Но что я могу ей сообщить? Что мне стало известно, будто один мафиози, который сейчас обвиняется в суде, называл Сьюзен «моя возлюбленная», когда играл с ней в гольф? Или что служитель гольф-клуба, таскавший за ними клюшки, подозревал, что между ними роман?

Открытые ею новые факты могут, напротив, только забить еще пару гвоздей в крышку гроба Скипа Реардона. Так как обвинитель может попытаться доказать, что, даже если Скип и хотел развода со Сьюзен для возвращения к Бес, он все равно мог прийти в ярость, узнав об измене Сьюзен с мультимиллионером в то время, как именно он, муж, платит за трехтысячедолларовые костюмы от Сен-Лорана.

В пять часов Керри как раз собиралась выходить из своего кабинета, когда позвонил Боб. Кэрри уловила волнение в его голосе.

— Керри, мне надо было бы заехать поговорить с тобой на пару минут. Ты когда будешь дома? Примерно через час?

— Да.

— Тогда и увидимся, — быстро произнес Боб и повесил трубку.

«Зачем ему вдруг понадобилось приезжать ко мне?» — удивилась Керри. Может, его действительно сильно взволновала фотография Робин? Или просто у него выдался чересчур трудный денек в суде? Последнее было вполне возможным, решила Керри, вспомнив мнение Френка о том, что даже без показаний Хаскелла правительство может добиться осуждения Джимми Уикса. Керри надела пальто, повесила на плечо сумочку. Ей вдруг вспомнилось, как в первые полтора года замужества она с радостью бежала домой. Бежала, чтобы провести вечер в компании Боба Кинеллена.

Когда она приехала домой, ее встретил обвиняющий взгляд Робин.

— Ма, почему это Элисон забрала меня из школы и отвезла домой на машине? Мне она ничего не стала объяснять. А я выглядела перед всеми как форменная дура!

Керри взглянула на сиделку.

— Элисон, не буду вас задерживать. Спасибо.

Когда они остались одни, Керри внимательно посмотрела на возмущенное лицо Робин.

— Помнишь ту машину, что напугала тебя тогда… — начала она.

Когда Керри закончила, Робин долгое время сидела не двигаясь.

— Страшновато это все, ма, да?

— Да уж, это точно.

— Именно поэтому ты пришла вчера вечером такая усталая и вымотанная?

— Я не предполагала, что выгляжу так плохо. Но ты права, мне вчера было очень плохо.

— И Джо тоже из-за этого прибежал?

— Да, из-за этого.

— Надо было вам мне все рассказать вчера.

— Я не знала, как тебе все это рассказать, Роб. Я и сама была не взводе.

— Что же мы теперь будем делать?

— Будем вести себя очень осторожно. Это, конечно, не слишком весело. Но прежде всего надо выяснить, кто был в тот вечер в этой машине на другой стороне улицы и зачем.

— Ты думаешь, что он может вернуться и тогда уж точно задавит меня?

Керри хотела было закричать: «Нет, конечно, нет!» Вместо этого она подошла к дивану, где сидела Робин, и обняла дочь.

Робин положила голову на плечо матери.

— В общем, если эта машина появится снова, мне надо будет спасаться, бежать, да?

— Да. Но лучше, если мы не позволим этой машине появиться опять, Роб.

— А папа знает?

— Я позвонила ему вчера. Он сейчас приедет.

Робин выпрямилась, радостно вскинула голову.

— Потому что он беспокоится за меня?

«Как же она обрадовалась! — подумала Керри. — Так, как если бы он вдруг ей сделал большое одолжение».

— Конечно, он беспокоится, переживает за тебя.

— Здорово! Ма, а могу я Кесси все рассказать?