Розы злы. Трилогия

Потом я выбрала отличный острый нож. Оборвала все лепестки у своих роз на подоконнике, а горшки с землей выкинула в мусорный бак, подальше от своего дома. Приготовила кисточки для рисования. Сделала наброски на листах примерных рисунков, которые оставляют сектанты – сатанисты. Продумала, где лучше я размажу кровь. Освободила стену в зале от старой, дурацкой картины. Купила дождевик, нашла старые перчатки, надела на ноги пакеты и завязала скотчем, чтобы не слетели. Я подготовилась. И в день икс, нацепив на себя этот «костюм», начала ждать.

Я прождала Юрку весь вечер и, не дождавшись, решила поесть, в животе урчало. Погрела суп и, сняв с себя дождевик и перчатки, почувствовала запах дезодоранта и пота. Под моим «костюмом» я сильно вспотела. Выпила две кружки очень крепкого кофе с сахаром, даже желудок заболел. Пришлось выпить таблетку.

После ужина, решив, что душ подождет, вновь облачилась в свой костюм маньяка-убийцы, села на диван. Включила телевизор и в таком виде уснула.

Мой брат пришел только под утро.

Я проснулась от звука лязгающих ключей и, вскочив как в бреду, спряталась за шкафом, понадеявшись, что меня не было слышно.

Юрка был как всегда пьян, я поняла по голосу, он звал меня. Тем лучше, проще будет его одолеть. Конечно я и не думала что совладать со взрослым мужиком будет легко, но его состояние было мне за соучастника преступления.

Под моим целлофановым костюмом футболка и трико были насквозь мокрыми от пота, глаза щипало. Из коридора послышалось стандартное приветствие, вроде: – «Люда, я дома. Где ты сука?».

Я снова струсила, страх сковал мое тело.

Я хотела все бросить, отказаться от задуманного, но всего лишь через пол минуты я вновь была тверда в своих намерениях.

Юра зашел в зал и, не заметив меня, пробубнил себе под нос слова, которые, я отчетливо запомнила:

– Наверно ушла на работу, к своим говнорям. Тварь. Долбанная тварина. А она изменилась, стала красивой, сочной, титястой. Надо, когда она придет, набить ей морду и отодрать в зад как последнюю шлюху. Хех, может в этот раз, она не будет ныть как сучка. Может, ей даже понравится. Может, она еще спасибо скажет. Ха-ха-ха. А потом станет умолять меня, чтобы я драл ее каждый день. Ха-ха-ха.

Страх ушел, уступив место злости, ненависти, безумию. Перегар ударил мне в нос. Я больше не была жертвой, я стала хищником. Зверем. Моя рука вонзила нож в спину брата. Он заорал от боли.

– Давай! Ори, мерзкая гнида!

Я, с трудом, вытащила лезвие из его плоти и вонзила снова. Он упал на живот. Я вогнала нож ему в горло, потом в щеку, потом еще раз в горло. Моя жертва не сопротивлялась. Ее покинули силы. Я и не думала, что все пройдет так легко. Потом я перевернула Юрку на спину и словно во сне, наверно уже мертвому, перерезала горло от уха до уха. После мой нож проник в живот моего брата и вспорол его. Кишки вывалились наружу.

Дурман бешенства уходил.

Вернулось самообладание.

У меня был план, и я строго его придерживалась. Время на часах показывало шесть тридцать утра. Я понимала, что успею все сделать, прежде чем уйду на работу, но надо было поторопиться.

– Самое главное не оставлять улик, – пробубнила я себе под нос.

Я грязная, потная, в окровавленном дождевике взяла кисточку и начала рисовать на стенах пентаграммы, звезды, слова на латыни, которые я выписала заранее из Интернета. Старалась не писать много и широко, ведь мне же самой придется, потом все убирать и счищать. После бросила кисточку в специально приготовленный пакет.

Чистота, никаких улик.

Потом макала пальцем перчатки в лужу крови и написала на стене где раньше висела старая, дурацкая картина – «Так будет с каждым грешником». Затем рассыпала по залу лепестки роз. После этого разделась до гола и упаковала свой окровавленный «костюм», футболку, трико, носки и трусики в пакет.

Чистота, никаких улик.

Туда же, в пакет, отправился и нож. Приняла душ. Быстренько подкрасилась. Оделась и, уходя на работу, оставила квартиру не запертой.

Чистота, никаких улик.

Я надеялась, что брата найдут, пока я буду на работе. Расстроилась, что забыла взять с собой ежедневки, но возвращаться не стала. Пакет с уликами я взяла с собой. Эту часть плана по уничтожению вещей я не продумала.

Хороший план, но с изъяном.

До обеда в нашей маленькой страховой компании не было ни одного клиента. Я нервничала и постоянно ходила в курилку вместе с моей очень толстой подружкой Настей, от которой всегда пахло потом. Прямо било в нос запахом уксуса. Настя считала, что курение поможет ей похудеть, а я считала что курение, в таких больших количествах, даст осложнение на сердце и быстро отправит ее на тот свет. Ей давно пора худеть и завязывать с вредными привычками.

Я вся издергалась. Часто смотрела на свой смартфон и ожидала звонка по поводу Юрки. Но мне никто не звонил.

Ти-ши-на.

В социальных сетях я заходила в группы «Подслушано Розинск» и «Доска позора. Розинск» в надежде, что кто-то напишет о моем брате, о том, что нашли его тело истерзанное сектантами. Но ничего не было.

Ти-ши-на.

На обеденный перерыв мы с Настей пошли в кафе за углом, я взяла с собой пакет с уликами. Это было мое сокровище. Доказательство моей вины. Доказательство моей силы. Доказательство моего безумия.

Там ко мне, как обычно, клеился хозяин этого заведения и я, как обычно, стреляла глазками. Мне это нравилось. Не то чтобы я хотела с ним отношений, просто мне доставляло удовольствие внимание мужчин. Их похотливые взгляды, словно медали в моей войне за популярность в обществе. Я всегда считала, что если в женщину влюбляются, ее хотят, значит, она популярна. В такие моменты я не чувствовала себя ущербной жертвой насилия, я чувствовала себя нормальной, молодой, привлекательной женщиной.

А после того, как я поела, отнесла пакет с уликами в мусорку находящуюся за кафешкой. Дело сделано, надеюсь, мой страшный мусор, мое доказательство, утилизируют, и его никто никогда не найдет.

После обеда я оформила страховки двум клиентам и все оставшееся время пялилась то на монитор компьютера, то на экран телефона. Никто не звонил. Возможно тот, кто нашел моего брата, не знал моего номера телефона. Возможно. За весь день был всего лишь один звонок. Позвонил мой знакомый, как обычно звал в кино, я как обычно отказала. Он хороший парень, но душа к нему не лежит.

Я вернулась домой около шести вечера. Меня встретила тишина и не запертая дверь. Вокруг дома не было полицейского отцепления, зевак и жаждущих сенсации журналюг. Никого не допрашивали. Не было толпы соседей наперебой обсуждающих случившееся. Никого. Вокруг лишь рыжие листья, под цвет моих волос.