Розыгрыш или реальность

— Мама, ты только ничего себе не напридумывай… — осеклась я. За дверью была не мама, а симпатичная зеленоглазая шатенка, стягивающая с изящных ручек тонкие перчатки.

— Карина Королёва? — бодро спросила незнакомка и оценивающе пробежала по мне взглядом. — Я по адресу?

Я молча кивнула в ответ, рассеянно рассматривая появившуюся довольную улыбку на её лице.

— Меня зовут Асирия Владимировна, — гостья без приглашения протиснулась в дверь мимо ничего не понимающей меня. Но желания остановить её у меня не возникло. Как заворожённая, я смотрела ей вслед, ничего не предпринимая, пока не услышала радостный голос:

— О, чаёк с мятой! Оказывается, я проголодалась. Карина, ну чего встала, проходи.

Она суетилась у кухонного шкафа, доставая чашки с блюдцами, ничуть не испытывая неловкости.

А меня словно жаром окатило. Чего это я молча стою? На щеках от возмущения вспыхнул румянец. Что за наглость? Это она ко мне в дом пришла, а не я к ней!

— Что вам нужно? — как можно строже спросила я.

Не отвлекаясь на меня, она налила в две чашки чай, развернула фантик на конфете, принюхалась и после слов:

— Не натуральная. Не ешь эту гадость, — конфета полетела в мусорное ведро.

Плитка же чёрного шоколада была одобрена, расколота на квадратики и чашка чая оказалась у неё в руках. Отпивая, она внимательно посмотрела на меня поверх чашки и, чуть качнув головой из стороны в сторону, резко сказала:

— Успокойся! Не вреди себе! — слова прозвучали, как приказ, осаждая моё раздражение, действительно успокаивая и не вызывая неприятия. Жёсткий взгляд зеленых глаз несколько секунд пытливо впивался в меня. Отвести глаза в сторону было нереально. За пару минут она словно в душу залезла и перебрала её всю руками по крупинкам. Как только она прервала контакт, я с облегчением выдохнула, понимая, что до этого непроизвольно задержала дыхание.

— Чай стынет, — мягко сказала она как ни в чём не бывало, и придвинула чашку ко мне. А я и рада стараться, вцепилась в чашку двумя руками и настороженно ожидала, что будет дальше. Что ещё вытворит незнакомка. Мысли прогнать её у меня даже и не возникло. Ведущей сейчас явно была не я. Допив свою порцию тремя глотками, она отставила посуду на мойку и приблизилась ко мне со словами:

— Они ищут тебя и скоро найдут. Хотела проверить, нужно ли тебе это. Добровольно ли твоё согласие остаться с ними или опять из-за жалости.

Смысл слов, сказанных ею, не сразу дошёл до меня. Чайная ложка выпала из враз ослабевших рук, и со стуком ударилась о стол. Быстрое неуловимое для человеческого глаза движение, и Асирия перехватила в воздухе и ложечку, и меня, не чувствующую своего тела и заваливающуюся на бок, не дав упасть.

— Ай-ай-ай, — по-простому пожурила она меня. — До чего ты себя довела? Где та уверенная, независимая, сильная и смелая женщина, которая покорила сердца четырёх мужчин? Ты чего раскисла-то? Всё образумится, и вы встретитесь. Ещё будешь не рада вниманию. Залюбят, заласкают и глаз с тебя спускать не будут. Не будешь знать, куда спрятаться. Четверо, хм, это же надо, как судьба распорядилась.

— Откуда вы знаете меня? Кто вы? — немного придя в себя, жадно ловила каждое сказанное ею слово. — Где они?

— Не имеет значения, кто я. Считай — вестник твоего счастья. Просто знай, осталось немного подождать. Они уже облетели последнюю планету драконов и сейчас кому-то ой как не поздоровится за то, что ты здесь, — при упоминании драконов зелёные глаза блеснули недобрым светом. От её недовольства даже я поёжилась.

Но дополнить что-либо она не успела, прерванная требовательным звонком в дверь. Девушка напряженно прислушалась, словно разбиралась на расстоянии, кто там стоит за дверью, а разобравшись, улыбнулась и сказала:

— Мама пришла. Лучше сразу напои её валерьянкой и плесни коньячка в чай, ей в отличие от тебя, можно, — по-хулигански подмигнула мне и по-свойски пошла открывать дверь.

— Здравствуйте. Проходите, пожалуйста. Карина на кухне, — услышала приветливый голос Асирии и дрожащий мамы, когда она поприветствовала её в ответ.

Я подхватилась со стула, чуть собравшись с мыслями, и побежала в прихожую догонять Асирию.

— Мама, привет, проходи, — скороговоркой выпалила и за рукав пальто придержала девушку на выходе. — Как мне с Вами связаться?

— Это ни к чему. Ещё увидимся! — махнула она рукой и стремительно побежала по ступенькам вниз.

Я закрыла дверь и привалилась к ней спиной, заложив руки за спину. Трусливо выделила себе ещё пару минут, чтобы собраться духом и наконец-то поговорить с мамой.

— Мамочка! — подчеркнуто бодро воскликнула я, подходя к ней, и обняла со спины, целуя в раскрасневшуюся с улицы щёку. — Предлагаю выпить чай! И я тебе должна сразу сказать, что я самая счастливая на Земле!

После моих слов почувствовала, как под моими руками уходит напряжение в теле близкого человека. Мама обмякла и поцеловала в ответ.

Я обошла стол и достала новые чашки, по ходу повторно включая чайник на подогрев. Советом Асирии насчет коньячка я не пренебрегла и щедро плеснула в налитый чай. Вручила маффин с малиновой начинкой и, довольная, устроилась напротив с куском чёрного шоколада в руках, который отложила Асирия, как пригодный.

Несколько томительных секунд собиралась с мыслями, а затем, проглотив сладость, заговорила:

— Мамочка, я тебя очень люблю и надеюсь, ты меня поймешь. То, что я тебе сейчас расскажу, на первый взгляд, да и на второй тоже, собственно, как и на третий, покажется тебе невозможным, фантастичным. Но! Это правда и реальность. И помни, пожалуйста, всё, что со мной произошло, в конечном итоге сделало меня счастливой.

Мама насторожено посмотрела на меня и, отставив чашку в сторону, сложила руки на столе в замок и неуверенно кивнула.

— Карина, рассказывай, а то мне от твоего вступления уже не по себе.

И я рассказала всё от начала и до сегодняшнего дня, упуская только интимные подробности. Показала и браслет дракона, и татушки на месте эларов, которые были скрыты под длинными рукавами кофты.

Оставаться спокойной у мамы не получалось. Она то вставала и слушала стоя, облокотившись спиной о кухонную мебель, то снова садилась и отпивала чай, то открывала форточку, словно ей не хватает воздуха и снова садилась напротив меня. Я остановила свой рассказ перед новостью о том, что ей предстоит стать бабушкой внука-инопланетянина.

— Карина, солнышко, родненькая моя, — она ухватила меня за руку, то сжимая её, то поглаживая, — почему же ты молчала всё это время? Зачем себя мучала? Неужели бы мы с отцом не поняли? Хотя да, отец бы не поверил сразу. Но я верю тебе, хотя действительно всё звучит, уж прости за грубость, как бред. Но когда ты жила у нас… эти твои кошмары… я тогда поняла, что ты бредишь кем-то реальным. Что это скорее не сон, а воспоминания о чём-то. Я слышала, с какой любовью и обречённостью в голосе зовешь их. Это было очень страшно. Я не знала, чем тебе помочь, а ты сама не захотела идти на контакт.