Рубенс
Шрифт:
Сначала пришлось составить список «картин, произведений искусства, древностей, документов, доверенностей и ценных бумаг». А потом все те предметы, которые при жизни окружали «покойного господина Пьетро Пауло Рубенса, кавалера, состоявшего при доме Его высочества блаженной памяти эрцгерцога Альберта, владельца Стена и прочая и прочая», разошлись по разным владельцам.
Серебро и драгоценности были поделены между наследниками: сыновьями от первого брака Альбертом и Николасом, а также Еленой Фоурмент и ее пятью детьми — Кларой Иоганной, Франциском, Изабеллой Еленой, Петером Паулем и Констанцией Альбертиной. Медали и геммы достались старшим сыновьям. Альберт, который наследовал отцу в должности секретаря тайного совета, получил также библиотеку.
Портреты членов семьи были отданы тем, кого они изображали. Таким образом, «Шубка» досталась вдове. Остальное пошло по рукам. Изделия из слоновой кости, раковины, гипсовые слепки и даже глобусы были проданы. Продан был и гардероб покойного. Потом настала очередь картин, как произведений самого Рубенса, так и работ других художников, которые входили в его коллекцию.
В инвентарном списке значится более трехсот произведений. На первом месте венецианская школа: произведения Тициана, Тинторетто, Веронезе, Пальмы и Муциано [282] . Художники-северяне — Ян ван Эйк, Гуго ван дер Гус, Дюрер, Гольбейн, Квентин
282
Джироломо Муциано(1528–1592) — итальянский художник. Ученик Джулио Романо. В Венеции находился под влиянием Тициана, в Риме — под влиянием Микеланджело.
283
Гуго ван дер Гус(ок. 1440–1482) — великий нидерландский художник XV в.
Виллем Кей(1520–1568) — нидерландский живописец, родился в Бреде, учился у Ламберта Ломбарда в одно время с Ф. Флорисом.
Лука Лейденский(1494–1533) — крупнейший нидерландский живописец и гравер XVI в., один из основоположников жанровой живописи в Нидерландах.
Ян Сандерс ван Хемессен(ок. 1500 — ок. 1566) — нидерландский художник. Мастер религиозных и жанровых композиций.
Ян ван Скорел(1495–1562) — нидерландский живописец, романист, ученик Я. Госсарта. Работал в Утрехте.
284
Перуджино (Пьетро Вануччи;ок. 1450–1523) — итальянский художник, главный представитель умбрийской школы XV в. Учитель Рафаэля.
Херри мет де Блес (прозв. Херри с хохолком,или Чиветта— «Сова» по-итальянски; ок. 1480–1550) — нидерландский художник, мастер пейзажа с религиозными сценами.
285
Симон де Вос(1603–1676) — фламандский живописец и архитектор, писал исторические и жанровые композиции. Работал в Антверпене.
Герард Сегерс(1591–1651) — фламандский художник. Учился у А. Янсенса. Был в Риме, изучал Караваджо. В Антверпене находился под большим влиянием Рубенса.
Франсуа Эйкенс(1601–1693) — фламандский художник. Писал цветы, фрукты, натюрморты.
Себастьян Вранкс(1573–1647) — фламандский художник, мастер батальных сцен. Работал в Антверпене.
Якоб ван Эс(?—1666) — фламандский живописец, мастер натюрморта. Работал в Антверпене, где стал мастером в 1617 г.
286
Антони Паламедес(1601–1673) — голландский живописец. Мастер жанровых сцен и портрета.
Корнелис ван Пуленбург(1586–1667) — голландский живописец, представитель итальянизирующего направления в голландском искусстве.
Виллем Клас Хеда(1594–1680/82) — голландский художник, прославленный мастер натюрморта.
Ян Порселис(до 1585–1632) — голландский живописец-маринист.
Симон де Влигер(ок. 1600–1653) — голландский пейзажист.
Но — удивительное дело! — в коллекции Рубенса семнадцать произведений Адриана Браувера. Чем объяснить приверженность мастера к этому автору жанровых картин и пейзажей, написанных в столь далекой от него манере? Как видно, этот фламандец, работавший у Хальса, а потом вернувшийся в Антверпен, где он умер всего тридцати лет от роду, привлек Рубенса бесхитростной проникновенностью своих маленьких картин. Рубенс, освободившийся от власти материала, никогда не умел достичь такой простоты, которая позволила бы обходиться в живописи почти без всякого сюжета. Сколько бы ни сотрясал Рубенс деревья и листву на своих картинах, каким бы героическим динамизмом ни пронизывал весь ансамбль, в его пейзажах всегда есть некоторая нарочитость. Браувер просто предавался своему воображению. Он писал не столько пейзаж, сколько душевное состояние — и был первым на этом пути. Проницательный Рубенс не мог этого не оценить.
Вторая неожиданность в списке — большое количество копий, которые оставил прославленный художник. Он сделал больше тридцати копий с картин одного только Тициана — из них двадцать один портрет. Копировал он и произведения Рафаэля, Леонардо, Тинторетто, Брейгеля Старшего, Антониса Мора и Эльсхеймера. В этом бесспорно сказалась скромность знаменитого художника. С кистью в руке он изучал произведения своих собратьев.
Первая распродажа имущества Рубенса принесла 52 тысячи флоринов, вторая — более 8 тысяч. По поручению испанского короля были куплены четыре картины за 42 тысячи флоринов. Тот же монарх приобрел еще несколько десятков картин на 27 100 флоринов — среди них три полотна Тициана, два Тинторетто, три Веронезе, одно Пауля Бриля, четыре работы Эльсхеймера, одна Муциано, пять копий с полотен Тициана и тринадцать холстов Рубенса. Любопытная деталь: за рубенсовские копии Тициана король платил от 1200 до 1800 флоринов, а за портрет самого Тициана всего 400! Еще полсотни картин было продано по разной цене. Некий житель Кёльна заплатил 1200 флоринов за «Св. Петра», принц Оранский — 300 флоринов за «Сильвию», а «Охота Аталанты» пошла всего за 36 флоринов. Некоторые картины были выкуплены родными Рубенса. В частности, Елена Фоурмент купила «Сад любви» за 120 флоринов, а Альберт за 1250 флоринов — большой пейзаж с замком Стен. Наконец, Арнольд Лунден приобрел два портрета своей жены, резвой Сусанны Фоурмент, изображение которой фигурирует в списке семь раз.
После картин настала очередь недвижимости, тоже многочисленной. Прежде всего встал вопрос о королевском особняке на Ваппер. Он настолько дорог, что на него не нашлось покупателя, и Елена Фоурмент продолжала жить в нем,
пока не вышла замуж вторично — за Яна Баптиста ван Брукховена, владельца Бергейка и бывшего городского советника Антверпена. Рядом с особняком на Ваппер было еще восемь домиков с маленькими садами. В одном из них, где в последние годы жил Давид Рейкарт [287] , были библиотека и склад «плохих картин и копий». Остальные сдавались внаем. Были еще сельские имения. В Экерене, к северу от Антверпена, — «Хоф ван Урселе», ферма и большой сад с широкими аллеями. В Свиндрехте и Бюргте во Фландрии — две фермы с прилегающими землями. Земли в Капелль-о-Буа, в Брабанте. Ферма и земля в Дуле, на берегу Шельды. Наконец, самый лакомый кусок — поместье Стен с его замком, окрестными полями, лугами и лесами. Это великолепное имение само по себе было целым состоянием. Его оценили в 100 тысяч флоринов. Половину его Рубенс завещал детям, половину — Елене Фоурмент.287
Давид Рейкарт(1612–1661) — фламандский художник-жанрист.
Было бы бессмысленно перечислять все ценные бумаги покойного, их слишком много. Невольно поражаешься колоссальному богатству, нажитому трудом одного человека. Источник этого богатства — живопись — в руках наследников стала служить самым разным целям. Дону Франсиско де Рохасу, который вел переговоры о покупке картин от имени испанского короля, преподнесли «Св. Августина» за то, что он «способствовал упомянутой покупке». Художник Каспар де Крайер [288] , который взял на себя роль посредника, получил «Нимфу с корзиной фруктов», а казначей Ван Опхем — «Св. Цецилию» за «щедрую оплату». «Сатиры с корзиной фруктов» достались доезжачему Петеру, который однажды покупал коня для покойного. «Чтобы добиться быстрейшей выплаты жалованья, причитавшегося покойному», одна картина была подарена семьей главному сборщику налогов. Врачи, трактирщик и даже каменщик, выполнявший какие-то работы в Стене, — все получили за труды какую-нибудь картину.
288
Каспар де Крайер(1584–1669) — фламандский художник, находился под влиянием Рубенса и ван Дейка. Ученик Рафаэля де Кокси в Брюсселе.
Во исполнение старых обязательств были заказаны копии с некоторых картин; в документах значится, что господину Иордансу, живописцу по профессии, было поручено завершить две работы покойного мастера, а именно «Андромеду» и «Геракла». Трудно было сделать лучший выбор. Недаром Жербье писал: «Три дня тому назад скончался господин Рубенс, и теперь здесь лучший живописец — Иорданс».
К тому же, судя по сохранившимся счетам, Иорданс был на редкость скромен. Он получил за работу 240 флоринов, и два законченных им холста вместе с двумя другими полотнами отошли к королю Испании за 4200 флоринов, то есть примерно по 1050 флоринов каждое. Коммерция продолжалась своим чередом!
Покойный пожелал сохранить в неприкосновенности рисунки, как свои собственные, так и рисунки мастеров, которые он собирал в течение своей жизни. В знак высшего уважения к своему искусству он предназначил их либо одному из сыновей, «который захотел бы посвятить себя живописи», либо той из дочерей, которая вышла бы замуж «за известного художника». Но сыновья господина Рубенса — состоятельные дворяне, они не собираются жить трудом своих рук, а дочери не собираются замуж за художников. Наследники настолько убеждены в несущественности этого завещательного параграфа, что нарушают распоряжение покойного — хранить рисунки в семье, пока младший из детей не достигнет восемнадцати лет. И рисунки также развеиваются по белу свету.
В 1642 году в Синт-Якобскерк позади хора была построена капелла — по желанию художника ее украсили только одной его картиной «Богоматерь с младенцем и св. Георгием» и мраморной статуей девы Марии. Некоторые считают эту картину последним шедевром Рубенса, превосходящим все, что он когда-нибудь написал. Должны ли мы принять на веру утверждение, будто художник хотел изобразить вокруг мадонны всех, кто был особенно дорог ему, — своих двух жен, своего младшего сына и своего отца? В блистательном св. Георгии даже угадывали черты самого Рубенса. Но Магдалина на картине брюнетка, а Елена Фоурмент была блондинкой… Может быть, Рубенс вспомнил темноволосую Изабеллу Брант? Однако, если речь идет о портретных изображениях, почему он изобразил отца, которого совсем не знал, и не написал свою мужественную мать Марию Пейпелинкс? И почему сходство так завуалировано? Возможно, вполне возможно, что в картину, которую он избрал для украшения своей гробницы, Рубенс вложил совершенно определенный смысл — но кто может его разгадать? Разве не писал он сам о сюжетах своих картин: «Разгадать их невозможно, тут нужны пояснения самого автора». Да и недаром он признавался: «Я уже не помню пояснений, какие когда-то написал к моим картинам, — боюсь, что память может меня подвести». Разумно и нам не забывать об этом. Но даже, храня свою тайну, картина остается одним из самых блистательных творений великого художника. Не все ли равно, как зовут этих мужчин, женщин и детей? Эта картина — образ счастливой жизни, созданный с любовью и вдохновением замечательным мастером, который сам был счастливым человеком.
Рубенс!
Ты, наконец, свободен от бремени земных страстей. Того человека, каким ты был, уже нет. Но твои произведения, разбросанные по всему миру, окружают твое имя блеском невиданной славы. Нет ни одного сколько-нибудь ценного собрания картин, которое не гордилось бы твоими произведениями. И поныне еще твое громкое имя украшает многие произведения твоих учеников — но что за важность! Твоя слава из тех, что не боится хулы. Простодушные зрители, которые благоговейно входят в музей, разинув рот и раскрыв глаза, восхищаются великолепными произведениями, созданными в твоей мастерской. Что до любителей живописи, то они предпочитают любоваться твоими удивительными эскизами, потому что в них сильнее ощущается твой гений, или в задумчивости созерцают те шедевры, которых не коснулись руки подмастерьев, и благодаря тебе приобщаются к радости живописи, которая в конечном счете есть не что иное, как сублимация радости жизни. И в этом, Рубенс, важнейшее достоинство твоего искусства. Именно благодаря ему твоя живопись, которая смущает иногда своей напыщенностью и заданностью, приобщается к высшей добродетели человечества. Твое творчество — это гимн радости. Живя в смутные времена, познав изгнание и бедность, мечтая о мире и видя вокруг непрерывные войны, ты сохранил нетленную веру в жизнь, и радость била в тебе ключом как бы помимо твоей воли — а это и есть самый благородный ответ человека бедствиям, которые есть дело рук злополучного человечества!
ОБЪЯСНЕНИЕ И ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В основе всякого искусства лежит выбор. Собственно говоря, выбор — существеннейшая сторона всякого творчества. Он определяет характер произведения. Выбор — это уже зачаток произведения. В некоторых видах искусства, например в жанре романа, автор — сам себе хозяин. С автором произведения биографического жанра дело обстоит иначе. Но и он тоже может выбрать в ворохе документов то, что ему представляется существенным, выразительным или характерным, и это одна из важнейших сторон его работы. Он не имеет права утаивать факты или свидетельства. Однако он имеет право их отклонить. В этом случае он обязан объяснить свой поступок.