Рубеж миров

– Ну, здравствуй Глеб, - заговорила со мной касатка. – Вот мы и снова встретились.

– А мы что – знакомы? – удивился я.

– Знал, что ты меня не признаешь. Значит, как вы там люди говорите, богатым буду. Хотя все богатства вселенной, не могут сравняться со свободой, подаренной тобой мне. За что тебе огромное спасибо - касатка хищно улыбнулась.

Вдруг меня осенило. Я узнал этот голос.

– Горизонт? Это ты? – неуверенно спросил я, делая осторожный шаг вперед.

– Удивлен? – поинтересовался бывший ком слизи. – Просто после устроенного тобой вихря, Гедерианская расщелина разрушилась, тем самым освободив меня. И теперь я могу применять какую угодно форму.

– Здорово, конечно, но почему ты выбрал именно такую?

– настороженно спросил я. – И как ты вообще нашел меня?

– Это было не трудно, - признался бывший Колобок. – От этого вихря такой след остался, что его видно, наверное, было даже из соседней Вселенной. А пришел я к тебе, чтобы получить от тебя плату за все желания, - у меня глаза на лоб полезли, - а ты как думал? За все в этой жизни надо платить.

– И что же ты хочешь от меня за свою работу? – спросил я, незаметно пряча за спину шпагу, с которой учил меня обращаться Овлиос.

– Ну, для начала, я бы не отказался чем-нибудь перекусить, - касатка вновь хищно ухмыльнулся и облизнулся. – Например, тобой.

 После чего, этот Горизонт громко и противно зарычал, отчего я чуть не оглох. А, потом он пытался поймать меня и слопать. Но получив по лапам, старой доброй шпагой (которую я до этого заранее смазал тем самым усовершенствованным раствором темной материи), монстр жалобно взвыл, и на время отступил… так показалось на первый взгляд. Выпустив из пасти липкую, зеленую слизь Горизонт пригвоздил меня к полу, а затем видимо решил расплющить, сделав из меня отбивную. И так как я не мог даже пошевелиться, а шпага улетела черте куда, мне ничего не оставалось, как только принять свою смерть от лап этого монстра. Вдруг как по волшебству, появился Овлиос и одним ударом своей шпаги, лишил это чудовище всей кисти. Монстр снова взвыл и скрылся из виду. Хранитель же освободил меня и помог подняться.

– Овли, как же я рад, что ты пришел, - радостно произнес я, после чего мы дружески обнялись.

– Ну а как бы я, по-твоему, оставил лучшего друга на произвол судьбы? – улыбаясь, сказал он.

– Но, ведь Горизонт сказал, что отправил всех по своим мирам и, к тому же, стер всем память.

– Видимо, он не учел, что рубеж и есть мой дом, поэтому, побыв немного в каком-то неизвестном мире, меня автоматически забросило сю… Берегись! – крикнул он, оттолкнув меня в сторону. Его же схватило длинное щупальце, и в одно мгновение ноги Овлиоса сгинули в пасти бывшего джина. Верхнюю половину хранителя рубежа монстр отбросил в сторону. И будь Овлиос хоть трижды бессмертный, сомневаюсь, что он сможет выжить после такого.

– Ответь мне: на какие еще жертвы ты готов пойти, ради своих идеалов? – оскалившись кровавой пастью произснес Горизонт.

Взревев от отчаяния я схватил шпагу, и стремительно подбежав к голове этой твари (минуя все маневры его щупалец сбить меня с ног) и со всей силой вогнал шпагу прямо в пасть этого монстра, пробивая его череп насквозь. Касатка последний раз нервно дернулась, а потом, обмякнув, растаяла, словно воск и утекла обратно во тьму. Я же незамедлительно подбежал к тому, что осталось от Овлиоса. При всем том, что его разделали надвое, хранитель был до сих пор жив. Конечно, он ведь бессмертный.

– Ну… вот и все… отпутишествовался. Пора… и на… заслуженный отдых, - хрипло ответил Овлиос. На удивление каждое слово давалось ему с большим трудом.

– Эй, эй, эй. Погоди? Что ты несешь? Какой еще отдых? Ты чего, - не мог поверить своим ушам я, хотя на глаза стали предательски наворачиваться слезы, а к горлу подступал комок. – А ну возьми себя в руки? Ты обязательно выкарабкаешься. И не в такие ситуации попадал.

– Мне бы сейчас… твой оптимизм, - с трудом улыбнулся Овлиос. – Но факт… есть факт… я умираю. Причем… теперь навсегда. Видимо… это существо… было каким-то особенным. Таким же… как я. Вот ему… и удалось… справиться со мной.

– Но я ведь его победил, - уже сквозь слезы сказал я. – Значит не такой уж он и особенный.

– Нет, - ответил хранитель улыбнувшись. – Это значит, что… ты тоже стал… таким как я. Теперь, ты тоже… хранитель. Надеюсь… что у тебя… это получиться лучше… чем у меня. – После чего испустил последний вздох и затих. Я же еще очень долго сидел возле его тела и ждал, пока он оживет, не веря в случившееся. И когда понял, что Овлиос действительно больше не воскреснет, то взвыл от горечи утраты и обиды, что погиб именно он, а не я. Собрав все свои последние нервы в кулак, я закрыл Овлиосу глаза и скинул его уже остывшую верхнюю часть тела через центральную дверь. Прямо в самую тьму. Надеюсь, что там он сможет обрести покой, о котором так долго мечтал.

Сев в кресло, единственное не сильно пострадавшее после пожара, я обреченно уронил голову на руку и уставился в одну точку. Вспомнились Алиса и Гергиос. Помнят ли они обо всем, что с нами случилось? Да и вообще помнят ли друг друга и меня? Хотя и что с того, все равно мы больше никогда не встретимся. А все из-за этого чертового камина, который предложила поставить здесь как раз Гергиос. Так что Горизонт в чем-то прав: огонь вспыхнул по большей части по ее вине... Нет! Она ни в чем не виновата. Это просто случайность, коих бывает миллион за день. В любом случае я уже никогда ни увижу, ни ее, ни Алису, ни Овлиоса. И от этого на душе становится еще более грустно. Я сделал все что мог, но друзей не вернуть, как, ни старайся. Внезапно я ощутил теплое прикосновение на щеке, отчего поначалу даже подпрыгнул на месте. Кто бы это мог быть? Я ведь тут один? Или же какая-нибудь плотоядная тварь забралась сюда и, выжив в пожарище, решила мной пообедать. Что ж, я не против. Все равно уже терять нечего. Но открыв глаза, я увидел сияющее и улыбающееся лицо Алисы.

– Эй, сплюшка, чайку не хочешь?
– улыбчиво поинтересовалась она.

– Алиса, - только и сказал я, после чего заключил ее в объятья и стал расцеловывать, боясь отпустить, думая, что она всего лишь мираж. Пусть тогда уж лучше с глюками всю жизнь жить, чем в полном одиночестве. Но Алиса оказалась вполне настоящая и не испарилась после того как я заключил ее в объятия. Более того она начала вопить, чтобы я ее отпустил, а то задушу. Я послушно выполнил ее просьбу.

– Прости видимо, на меня что-то нахлынуло, вот и не сдержался, - извинился я.

– Ладно. Ничего страшного, - сказала она.
– Просто в следующий раз рассчитывай силы, пожалуйста. Потому как второго такого всплеска нежности я могу не пережить. Ну, так, чай будишь или как?

– Да, пожалуй, - согласился я и только сейчас заметил, что в рубеже не пахнет гарью, и не было следов пожара. Причем из второй открытой двери, в рубеж лился дневной свет, а также был сильный запах выпечки вперемешку с ароматом цветов.
– Алис, а как вы так быстро здесь все привели в порядок после пожара?

– Какого пожара?
– нахмурилась она, ставя поднос с чаем на маленький столик, а сама, присаживаясь напротив.

– Ну как же? Огня вечности, который вырвался из нашего камина и грозился сжечь все миры и во все времена...
– но после того, как она еще сильней нахмурилась, я махнул рукой и сев обратно в кресло, взял вторую чашку чая.
– Не обращай внимания. Видимо у меня воображение разыгралось. Ну, ничего, сейчас чайку попью, и все пройдет. М... черный с бергамотом. Мой любимый. А где наша сладкая парочка хранителей?
– сказал я имя ввиду Овлиоса (надеясь на то, что он жив) и Гергиос.