Рубежи свободы

Итак, мы несли рутинную службу в Средиземноморье. Вы имеете представление о политической обстановке на тот момент? Мы были тогда, как Византия в последние ее годы, зажатая между турками и католическим миром. Где в роли католиков были наши заклятые заокеанские союзники, ну а в роли турок, ясно кто. А у нас оставались лишь наша память, традиции и вера - в сплаве с отчаянной решимостью, хоть что-то изменить. Это важно, если вы хотите понять психологию, не просто перечислить факты, имеющие место быть, но и понять, отчего мы поступали так.

Молодежь сейчас совсем другая... В мое время, в элитных учебных заведениях были исключительно дети аристократических британских семей - встретить там сынков нуворишей из каких-то диких стран было немыслимо! И мы оставались "своими" друг для друга и много лет спустя. Причем - и это не могут понять иностранцы - наши дружеские сговоры вполне могли дополнять и подменять собой даже официальные правительственные структуры. Если все мы были патриотами Британии и занимали не последние должности. То вполне могли собравшись, обменяться информацией, принять решение, составить план и обеспечить его исполнение. Ради Империи, которая была, есть и как нам казалось, будет, когда мы все уйдем.

Я буду называть его "Сэм" хотя это не было его подлинным именем. И не шпионским псевдонимом, хотя в тот момент он и занимал не последнюю должность в одной из Контор. А дружеской кличкой среди "своих" - которую он получил, только не смейтесь, в честь одного из героев Толкиена - как, разве вы не знали, что самое первое издание, оставшееся почти не замеченным, вышло в сорок шестом? А пик популярности и графити "Фродо жив" на стенах метро, это уже второе издание, удачно попавшее в струю моды в конце шестидесятых, как раз тогда и полезло, постапокалиптика, конец цивилизации, обращение к средневековью. Но я отвлекаюсь... вообще, это необычно, когда такими кличками награждают не студентов, а уже весьма преуспевающих джентльменов, но там была одна история в коридорах власти, к моему рассказу не относящаяся, так и появились в нашей компании "Фродо" и "Сэм". Первый из них в пятьдесят третьем взлетел высоко, даже очень высоко, ну а второй трудился на славном поприще рыцарей плаща и кинжала. Ну а я был не то что близким другом этой парочки - но "своим". Одним из тех, с кем они когда-то учились.

Так вот, "Сэм" появился в Александрии, где мы стояли, за месяц до событий. Предъявил мне свои "верительные грамоты" - какие, простите, не скажу. В наших компаниях принято обращаться за помощью друг к другу без особых церемоний - разумеется, ты мог отказаться, но тогда в следующий раз и тебе не помогут, ну а если ты будешь отказывать часто, то рискуешь быть вычеркнутым из списка "своих", а это для человека нашего круга, карьерная, политическая и деловая смерть. Ну а когда просит не просто твой друг, как частное лицо, но действующий по поручению круга джентльменов, в исполнение их высшего плана (чему подтверждение, это некий предъявляемый знак, ну пусть будет кольцо, если вам так хочется вставить это в книгу) - то права на отказ у тебя нет в принципе. Так что я действовал по его указанию, что после оформлялось соответствующими приказами из Адмиралтейства - там тоже сидели люди из нашего круга, до которых было доведено, что им положено делать.

Сначала мы пришли в Мерса-Марух, это порт на египетском побережье, на полпути к ливийской границе. Сэм сказал, что мы должны всего лишь встретить пароход с беженцами и обеспечить, чтобы этому не помешали итальянцы. Я согласился - макаронники не вызывали у меня никакого сочувствия, и тем более, я абсолютно не уважал их, как моряков. Чему подтверждение - как бездарно они сражались на море, в обе Великие Войны. Ну а теперь обнаглели, пойдя в услужение к русским - да их на место поставить, сам Господь наш велел!

24 июня днем Сэм встревожился, получив радиограмму. Там было лишь одно слово - "меч", кодовый сигнал, ну вы понимаете. Но мне было сказано, немедленно сниматься с якоря и всей эскадрой идти на запад, там крейсировать вблизи наших территориальных вод, в готовности прикрыть "наше" судно, возможно его преследуют, надо отсечь погоню, действуя предельно решительно. "Вплоть до потопления пары итальянских корыт - ничего не бойтесь, Лондон вас прикроет". Что ж - профессия военного моряка как раз и состоит в том, чтобы обеспечивать государственные интересы своей страны!

У меня были два крейсера (я уже их назвал) и дивизион эсминцев, все новые, поднявшие флаг уже после окончания Великой войны - "Гравелин", "Сент-Джеймс", "Виго", "Лагос", "Кадис" - отличные кораблики, не уступающие американским "Самнерам". Показательно, что если в классе "капитальных кораблей" Британия позволяла себе держать в строю заслуженное старье, то от эсминца и ниже, в активной службе оставались лишь новейшие, а все построенное до 1941 года списывалось на слом или продавалось малоразвитым странам, иногда за совершенно смешную цену. И когда я увидел этот злосчастный пароход, преследуемый всего лишь одним эсминцем - то даже рад был случаю законно пустить на дно макаронников, это будет первый враг, потопленный эскадрой под моим командованием. Первый враг, убитый лично - штатским этого чувства не понять! Однако после выяснилось, что преследователь, не итальянец, а русский!

Не то чтобы я относился к русским с какой-то симпатией, господь упаси! Однако русские совсем недавно заставили всех себя уважать! Если за потоплением итальянца последовала бы дипломатия, а затем возможно, война (все ж союзники, по Московскому договору), то за русского с высокой вероятностью, сначала ответный удар с их стороны, а уже после, попытки дипломатически урегулировать! И скорее всего, мы потеряем Египет, и надолго будет заблокирован Суэцкий канал, сохраняющий для нас жизненную важность! Что принуждало меня к гораздо большей осторожности - к моему облегчению, пароход успел зайти в наши территориальные воды до того, как русский его настиг!

У русского был поднят сигнал, "преследую пирата". Но я имел все основания считать это шпионскими играми - классическая картина, на том корабле наш агент, уходящий от преследования. И я знал точно, что нерешительности мне не простят. Отчего я должен верить, что на том судне пираты? Потому и приказал - стрелять первым. Пока лишь предупредительным - залп восьмидюймовых лег перед носом русского, уже вознамерившегося нарушить нашу границу. Надеюсь, что русский командир благоразумен, сосчитав соотношение сил. Потому что иначе придется его топить, хотя мне этого не хочется - но я это сделаю, черт побери!

Русский оказался благоразумен. Отвернул, стал передавать сигналы. Спрашивает, по какому праву ему препятствуют? Я приказал ответить - на территории своего союзника и с его согласия, Королевский флот сам разберется, особенно имея сомнения в статусе преследуемого судна. Я действительно не знал тогда ни о пиратах, ни о бойне, что они устроили на борту "Лючии". Хотя меня и удивило, что вместо того, чтобы немедленно снять с борта того судна нашего агента (а иначе, зачем весь этот спектакль?), Сэм велел остановиться и ждать - чего?

К 19 часам прибыли коммандос - сотня бравых десантников из SBS. Пришли на четырех быстроходных катерах из Мерса-Марух. Тут Сэм наконец соизволил мне раскрыть план операции, ловля "на живца" русских головорезов из Осназ, "это приказ свыше, обсуждению не подлежит". Командос разместили на борту "Лондона", катера ждали у борта крейсера, скрытого от глаз русских. К которым тоже подошло подкрепление - не меньше десятка вымпелов, самым крупным из которых был крейсер, примерно равный "Лондону".

Я моряк, а не политик! Мое дело - исполнять приказы. Так вышло, что я присутствовал на сеансах связи Сэма с Фродо. И насколько я понял, Сталин предъявил правительству Его Величества ультиматум - отклонить который было очень опасно. Потому Фродо передал указание свернуть операцию - но английский язык бывает очень многогранен. Если даже я понял, что "мнение есть", но это не обязательная воля Круга, а информация к размышлению - и Сэму предоставлялось право выбирать.