Рубежи

– Марек! Этот мяч большой для тебя. Возьми другой. – Раздался знакомый голос, заставивший сердце Дакка вздрогнуть.

Он повернул голову на голос – из-за угла дома показалось странное транспортное средство, что-то вроде кресла на колесах, в котором сидел адмирал Мартов, позади кресла, держась за его спинку, шла Ольга, в бордовом костюме спортивного кроя. Выглядела сейчас она, отнюдь, не полной, какую её Дакк видел в последний раз, а прежней, какой была на "Глор". Её лицо было повёрнуто в сторону малыша и скорее всего она не видела Дакка. Видел ли его адмирал, Дакк мог лишь гадать, так как его глаза были закрыты темными очками. Кресло катилось по аллее, которая шла вдоль дома среди какого-то кустарника и уже вкатывалось в его тень. Дакк быстро зашагал по лужайке, но кресло неумолимо исчезало. Словно боясь, что кресло и Ольга вместе с ним растворятся в кустарнике навсегда, Дакк окликнул её.

– Ольга! Ольга! – Его голос прозвучал как-то неестественно – хрипло и надрывно.

Девушка заметно вздрогнула и повернула голову. В следующее мгновение, бросив кресло, она уже бежала в сторону Дакка. Подбежав, она обхватила его за шею и прижалась губами к его лицу. Дакк почувствовал, как его щека сделалась влажной.

– Торэн! Торэн! Я знала, что ты вернёшься. Не бросишь нас. Я так ждала. Очень ждала. – Донёсся её быстрый, сбивчивый шёпот.

Вдруг она отстранилась от Дакка и побежала в сторону малыша. Схватив его, она вернулась и протянула ребенка Дакку.

– Это твой сын Торэн. Смотри, какой он уже большой.

Дакк никогда не имел дел с малышами и потому совершенно не представлял, что нужно делать и потому просто стоял, опустив руки.

– Ну возьми же! – Ольга прижала малыша к груди Дакка.

Дакка шатнуло. Встреча с Ольгой заставила его забыть о защите и он опять пропустил удар. Он сделал шаг назад и сконцентрировав защиту с силой отшвырнул иглу чужого поля. Малыш разразился громким плачем. Ольга прижала ребенка к себе и он зарывшись лицом ей в грудь, продолжал громко всхлипывать.

– Торэн? Как ты так можешь? – Глаза Ольги сделались большими. – Это же твой сын?

Проклятье! Дакк на мгновение поднёс руки к голове. Кто это? Неужели Ольга? Дакк осторожно коснулся головы девушки, но никаких признаков психотронного поля в ней не почувствовал. Кто же тогда? Он покрутил головой – но нигде никого видно не было, лишь из-за кустов торчала спинка кресла на колёсах. Адмирал? Дакк выбросил своё поле в сторону Мартова, но опять не почувствовал совершенно никаких признаков психотронного поля. Чёрт возьми! У него всплыло чувство злости. Ну не ребёнок же это?

Он осторожно коснулся своим полем головы малыша и тут же отдёрнул его назад – в его сторону метнулось средней силы психотронное поле, под которое он едва успел подставить свою защиту, ударившись о которое, поле малыша отскочило словно мяч. Малыш опять громко заплакал. Ольга принялась его успокаивать, целуя в голову и приговаривая.

– Солнышко! Солнышко! Успокойся. Это же твой папа. Солнышко!…

Ну и ну! Дакк состроил невольную гримасу. Но, скорее всего, он ещё не контролирует своё поле, хотя, возможно, чувствует чужое поле. Реакция на его присутствие, скорее всего, непроизвольная. Моё грубое обращение с его полем, видимо, вызывает у него или страх или испуг. Нужно быть поделикатнее с ним. Однако, если оно у него сейчас такой силы, каким же оно будет, когда он вырастет?

– Ольга. – Дакк протянул руку в её сторону, но почувствовав, как поле малыша вытянулось в его сторону, опустил руку. – Ты когда-либо чувствуешь резкую головную боль при общении с сыном?

– В день по нескольку раз. Порой, едва сознание не теряю.

– И что?

– Я обращалась к специалистам, но они ничего конкретного сказать не могут.

– А его… – Дакк кивнул подбородком в сторону малыша. – Ты показывала специалистам?

– Конечно. – Ольга дёрнула плечами. – Ему ещё нет и года, а он, вот уже какой большой. Врачи в полном недоумении. Им не удалось взять у него даже капли крови для анализа – она не вытекает из него. Я живу в постоянном страхе. Хотя врачи допускают, что такое может быть, если его отец сармат. Рекомендуют свозить его на обследование на Ризу, но отец, категорически, против. Он утверждает, что портация погубит его, а на космическом корабле я не решаюсь – слишком долго. Может, когда подрастёт и отцу станет лучше.

– Нам нужно серьёзно поговорить. Думаю, тут никакие специалисты не помогут, ни здесь, ни на Ризе. Это совсем другое. Я, конечно, попытаюсь.

Круглое лицо Ольги вытянулось.

– Ты считаешь, что только ты можешь помочь?

– Я не знаю, смогу ли я помочь, но я знаю, что с ним. Поверь мне Ольга. – Дакк глубоко вздохнул.

– Оля! – Раздался хриплый грубый голос. – Где ты? Что происходит?

– Всё хорошо отец! Я сейчас вернусь! – Громким голосом ответила Ольга.

– Торэн. Я не знаю, как быть. – Лицо Ольги стало грустным. – Отец… Отец… Вообщем, он не любит тебя.

– Я не женщина, чтобы меня любить. – Дакк постарался улыбнуться.

– Это даже не нелюбовь, а скорее ненависть. – Ольга опустила взгляд и по её щеке скатилась крупная блестящая слезинка. – Торэн…

– Ольга! Я не Торэн. – Заговорил Дакк твёрдым голосом, перебивая её. – Моё настоящее имя – Дакк.

Лицо девушки мгновенно побледнело. Она попятилась, крепко прижимая к себе сына.

– Значит это правда? – Прошелестели её губы.

– Что, правда? – Дакк сдвинул брови.

– Что ты агент враждебной цивилизации?

– А какую цивилизацию вы считаете враждебной Земле? Сарматов, дворов, вестов?

– Цивилизацию тресхолдов.

– Бред, какой-то! Никогда не был ни археем, ни итоном. Я зенн, представитель древнейшей цивилизации нашей галактики – цивилизации харранов, которая описана в книге, что лежит у тебя на столе. И я никогда не был ничьим агентом. Хотя… – Дакк состроил гримасу. – Как раз агентом зевсов, я и был. Но это давняя и очень длинная история. И наш сын тоже зенн – потомок харранов. И медицина ваших цивилизаций тут, совершенно, бессильна. Да и причём тут она. Он абсолютно здоров. Извини, Ольга. Я не хотел этого говорить. Может быть не сейчас. Позже. Но услышанное вынудило меня сделать это.

– Не-ет! – Ольга закрыла рукой голову малыша. – Он мой сын! Мой! Землянин!

– Оля! Ольга! – Вновь раздался голос адмирала.

Повернувшись, Ольга, продолжая прижимать малыша к себе, пошла в сторону торчащего из-за кустов кресла на колесах. Дакк направился за ней.

Ещё за несколько шагов до подхода Дакка, голова адмирала повернулась в его сторону.

– Кто здесь? – Прохрипел он.

Сделав ещё несколько шагов, Дакк остановился так, чтобы видеть лицо адмирала,. Его лицо исказилось невольной гримасой сожаления: вид адмирала был ужасен; его лицо было настолько обезображено, что вблизи он с трудом был узнаваем, глаза закрыты очками с тёмными стеклами; руки, такие же обезображенные, лежали на подлокотниках и заметно подрагивали. Хотя было тепло, одет он был в теплую курточку и тёплую обувь.

– Ольга! Я же чувствую, что кто-то пришёл. – Вновь прохрипел адмирал.

– Это я, гросс адмирал. – Заговорил Дакк. – Капитан Дакк. Вы знали меня, как капитана Торна.

– Что-о? Как-ак?

Адмирал выгнулся и захрапел, на его губах выступила розовая пена.

– Отец! Отец!

Ольга поставила малыша на дорожку и сунув руку в карман курточки, достала иньектор и шагнув к отцу, приложила иньектор к его шее. Прошло несколько мгновений, адмирал обмяк.

– Что произошло? Почему адмирал стал таким? – Негромким голосом поинтересовался Дакк.