Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Рубиновое сердце богини
Шрифт:

– Буду.

– Как ни странно, судьба девушки известна. В 1625 году в ворота монастыря постучала нищенка, она потребовала встречи с матерью настоятельницей, которой пожелала исповедаться. Настоятельница к этому времени была уже другая, но историю побега знала. Так вот, нищенка призналась в совершенных грехах, раскаялась и попросила прощения. История вышла поучительная и в силу этой поучительности вошла в местные хроники. Беглянка стала проституткой, не думаю, что она сама хотела сделать подобную карьеру, но мир жесток. Крест у нее отобрали и заставили работать, угрожая сдать инквизиции. За десять лет девушка успела излечиться от голосов в голове, состариться, заболеть дурной болезнью, а еще какой-то

солдат в припадке ярости изрезал бедняжке лицо, после чего заработки упали, а бывшая послушница вынуждена была сменить профессию – из проститутки она переквалифицировалась в нищенку, а вот умирать пришла в родной монастырь. И, кстати, умерла на следующее же утро после покаяния.

– Грустно.

– Очень грустно, – согласился Пыляев. – Крест же объявился не где-нибудь, а в Речи Посполитой.

– Где?

– Речь Посполитая, Машуль, это такое государство было, располагалось на территории современной Польши, Украины, Беларуси, и, если мне не изменяет память, там частично еще Литва была и Латвия.

– А куда оно делось?

– Распалось. Точнее, разделили. В общем и целом, Речь Посполитая интересует нас как место действия. Некий шляхтич пан Задуменский после визита во Францию сделал своей жене царский подарок – золотой крест, украшенный жемчугом, мелкими бриллиантами и крупным рубином, ограненным в форме сердца. Жена пана Задуменского была дамой набожной и подарку обрадовалась. Крест был освящен и занял подобающее место в семейной часовне. А потом случилась Северная война.

– Это когда? – История никогда не была моим коньком. Да и не было у меня коньков, такая уж я неудачная, учиться не любила, вот теперь сижу и думаю, когда ж эта Северная война имела место быть и кто с кем воевал. Йорки с Ланкастерами? Нет, это, кажется, Столетняя война и в Англии. Русско-турецкую еще помню и Русско-японскую, ну и мировые, естественно, Первую и Вторую. Пыляев, заметив мои затруднения, соизволил прояснить вопрос:

– Начало восемнадцатого века, 1700—1721 годы, воевали русские со шведами. Царь Петр I и Карл XII, насчет порядкового номера могу ошибаться, но шведского короля точно Карлом звали.

– А Речь… Речь…

– Речь Посполитая?

– Да, она тут при чем?

– Ну, сначала король Речи Посполитой Август выступил на стороне Петра, но начало военной кампании складывалось не в пользу русских, которые долго не могли оправиться после поражения под Нарвой. Шведский король начал широкомасштабное наступление, и через шесть лет Август вынужден был подписать мир, практически он признал свое поражение. Сама понимаешь, Петра подобное поведение союзника не обрадовало. Кампания длилась двадцать один год, и столько же времени кровь лилась на землях Речи Посполитой. К регулярным войскам прибавь местную шляхту, которая отличалась буйным нравом и с возмущением отвергала всякие попытки навести порядок, народное ополчение, партизан, дезертиров, разбойников, в общем, всех тех, для кого война – дом родной. Имение Задуменских было разграблено в первые же годы, драгоценный крест бесследно исчез, поэтому можно сделать вывод, что грабители камни вынули, а золото расплавили. Жаль, вещь, конечно, была красивая – я видел рисунки. – Димка снова задымил, уже третья сигарета, непорядок.

– Может, хватит курить?

– От дурных привычек избавиться нелегко. – Пыляев виновато улыбнулся, но сигарету не затушил. – В 1836 году некий купец Полушкин женится на дочери немецкого барона, мезальянс страшный, но, видимо, ситуация была не в пользу барона, и господин Полушкин получил титулованную жену, а барон – богатого зятя и возможность оплачивать карточные долги. В качестве свадебного подарка купец преподнес невесте рубиновый гарнитур. Ну, ожерелье, браслет, серьги – это гарнитур называется?

– Кажется… – У меня подобной роскоши

никогда не было. Вот Аделаида Викторовна точно в курсе, она украшения любила и поучала ее постоянно: «Единственный камень, который может себе позволить девушка, – это жемчуг…» Правда, жемчуга у меня тоже не было, да и зачем, скажите, домохозяйке, которая никуда не выходит, жемчуг? Вот и Гошик так считал, все украшения покупались исключительно для Аделаиды Викторовны и в соответствии с ее вкусами. Странно, но раньше меня такое положение дел вполне устраивало, а теперь чувствую себя обделенной. А Дамиан что-то говорит, ах, да, он рассказывает про рубин, а я в прошлом копаюсь, нашла время.

– На колье крепилась подвеска с огромным рубином в форме сердца в окружении мелких изумрудов, выглядел гарнитур богато и полностью соответствовал вкусам Полушкина. Кстати, по неподтвержденным данным, прадед купца, с которого и начинается история семейного благополучия Полушкиных, был человеком лихим и стартовый капитал заработал не где-нибудь, а на большой дороге. Понимаешь, о чем я? Слухи слухами, но спустя месяц после свадьбы купец и его молодая супруга были зарезаны в собственном доме. Ограбление. Среди прочих вещей убитая горем сестра купца недосчиталась и хваленого гарнитура. Кстати, преступление удалось раскрыть – банду задержали в рекордные сроки, гарнитур нашли, весь, кроме подвески с рубином.

– Он опять исчез?

– Точно. Вплоть до 1931 года, когда при ликвидации одной ничем не примечательной церкви в числе прочих ценностей был конфискован «камень красный в количестве одна штука». – Последние слова Пыляев произнес нарочито бодрым «комсомольским» голосом, и я снова рассмеялась.

– Мне нравится, когда ты смеешься, – тихо сказал он, а мне сразу стало неудобно, и смех исчез. На что он намекает? Гошик утверждал, будто я ржу как лошадь, вместо того, чтобы, как и положено воспитанной молодой даме, вежливо улыбаться или, на крайний случай, радовать собеседника «звоном колокольчиков». Насчет звона Аделаида Викторовна придумала, вычитала в каком-то романе и начала тренироваться. А я никак не могла понять, смех – это смех, при чем тут колокольчики.

– Пигалица, ты меня вообще слушаешь? – Похоже, Пыляев немного обиделся, ну и правильно, сидит тут, распинается, а я, вместо того чтобы слушать и вникать, в облаках витаю.

– Слушай, а почему ты меня все время Пигалицей называешь?

– Привычка. А ты меня Хромым Дьяволом окрестила.

Я поперхнулась чаем, не думала, что он знает. Стыдно, Мария Петровна, ой как стыдно.

– Лестное сравнение, – Димка лениво потянулся, точно кот под теплыми лучами весеннего солнца.

– А с камнем что было?

– С камнем? В общем-то ничего, снова пропал. Того комсомольца, который руководил сносом церкви, арестовали по обвинению в сочувствии к врагам народа, а потом и саботаж пришили, и работу на иностранную разведку, но, самое интересное, рубина при нем не обнаружилось, а спросить, куда же предатель дел социалистическую собственность, не успели – парень повесился в собственной камере. Арестовали всю семью, но безрезультатно, камень как в воду канул. Любит он такие штучки.

– И снова появился только сейчас.

– Не только… Ну… В общем, думаю, ты имеешь право знать. Рубин не исчез, то есть исчез, но не совсем.

– Это как?

– Ну… Мне мать рассказывала… Скорее всего, очередная легенда, но…

– Димка, говори нормально!

– Когда того парня арестовали, то он успел проглотить камень, а в камере камень вышел…

– Как вышел?

– Машка, не глупи, – разозлился Пыляев, – обыкновенно, вследствие хорошей работы органов пищеварения.

– Гадость какая! – Весь романтический ореол, окружавший проклятый рубин, моментально испарился, стоило мне подумать о работе органов пищеварения.

Поделиться с друзьями: