Рубиновый маяк дракона

– О, хранители! Как же так? Ильсир говорил, что его родителей пригласили в Сивеллу для совместной работы с градостроителями, применять эльфийские знания в архитектуре для улучшения внешнего облика города и… Мятежники? Да ты, верно, путаешь что-то.

– Мы хорошо знаем и чтим свою историю. Род Игалорисс был изгнан. Не хочу тебя расстраивать, но, вероятно, этот брачный союз был бы основан не на чувствах, а на выгоде.

– Так браки и должны заключаться по расчету, – не выдержала я. – У нас, аристократок, нет права выбора.

– Ты так спокойно об этом говоришь, потому что не влюблялась еще, – вскинулась Фабиана.

Элиниэль ласково произнесла:

– Дорогие, у каждой из нас свой путь, освещенный луной и звездами. Фабиана, я вижу твое неподдельное отчаяние. Но, быть может, так и должно было случиться.

– Или, быть может, ты, Фабиана, просто зациклилась на этом своем Ильсире, – снова вклинилась я. Ну действительно, сколько уже можно все разговоры сводить к одному и тому же. – Как будто вокруг других достойных кандидатур нет!

– И правда, – Элиниэль мягко улыбнулась, но в глазах ее засверкало озорство. – Неужели никто, кроме жениха, не привлек твоего внимания?

Фабиана неожиданно порозовела и смутилась.

– Нет… я… честное сло… – Ее глаза смотрели куда угодно, только не на нас с Элиниэль.

– Ну-ка признавайся, кто посещает твои предутренние грезы! – надавила я, чувствуя ее смятение. И клянусь, Фабиана покраснела еще сильнее!

– Никто, как ты могла подумать такое, Белинда! Просто… однажды я…заходила к ректору и…

«Что? Ректор и отверженная?!»

Я картинно схватилась за сердце:

– Маира Сотье! Не может быть!

– Ректор… Он в оборот… Ой… – Она совсем растерялась, но потом резко выдохнула и выпалила: – Да нет же, Белинда, ты неправильно поняла! Я заходила в приемную, чтоб поговорить с маирой Лидель и… И столкнулась там с одним типом. Да… Точно! Так все и было! Элиниэль же спрашивала, кто привлек внимание – так вот он определенно привлек. Здоровущий такой, явно дракон. Аура так и сшибает с ног.

– О, драконы в Сивелле нечастые гости. – Теперь и я заинтересовалась. – Красивый? Как же его зовут? Из какого он клана?

– Понятия не имею. У меня от него мороз по коже. – Фабиана передернула плечами. – Да и не красавчик он вовсе. Ухмылка ехидная, будто все про всех знает. И он, похоже, солидного возраста – волосы с проседью уже.

– Ну это не беда, – хмыкнула я. – Нас, как правило, за таких вот состоявшихся и умудренных опытом маиров замуж и выдают. Мне отец уже присматривает женихов из своего круга. Вот отучусь… Ну да не важно, они-то не драконы, как твой.

– Да не мой он! Я не договорила же: он еще и без глаза. То есть я наверняка, конечно, не видела. Он в повязке был.

Элиниэль нахмурилась.

– Дракон с повязкой? Ты уверена, Фабиана? У них же регенерация невероятно сильна.

– Уверена, конечно. – Отверженная вздернула нос. – Хоть у меня позади лишь три курса обучения, но уж ауры чувствую прекрасно.

– Тогда это мог быть только Озирис Северный Иней. Я не слышала больше ни об одном драконе с подобным увечьем. Ох, бедняга… – Эльфийка сокрушенно покачала головой.

– А что с ним такое? – Я пододвинула стул и уселась напротив них. – Почему новый глаз… м-м-м… не отрос?

– Не мог. Озирис подхватил странную хворь, которая медленно и мучительно убивала его дракона.

– Дракон без дракона? – удивленно выдохнула Фабиана. – Разве это возможно? Одно без другого?

Элиниэль пожала плечами:

– Не могу знать наверняка. Но если и так, то для их народа это просто чудовищно! Я очень надеюсь, что Озирис смог найти способ сберечь вторую ипостась. Он ведь к нам в Йолли приехал как раз к целителям. Изувеченный весь: и снаружи, и внутри. Произошло это лет десять назад. Я в то время еще училась, и этот случай был на слуху. Поговаривали, что вроде бы нашли какое-то решение. Или нет? Помню, что во время разбирательства вскрылось, что Озирис подцепил ту хворь в Мертвой Пустоши.

– Но ведь это запретные земли! – воскликнула я.

– Да, поэтому Озириса ждало наказание, а не исцеление. Он спешно покинул наши края, так ничего и не добившись.

– Сбежал?

– Именно. Не знаю, куда он подался. Но надеюсь, Северный Иней нашел какое-то иное решение. Потому что не быть собой – это ведь хуже смерти. Вот вы, дорогие, сейчас без магии из-за поглощающего артефакта, чтобы бед в пути не наделали. А представьте, что навсегда такими останетесь.

– Жуть! И история жуткая! У меня даже от одного его имени – Северный Иней – уже мурашки по коже. – Теперь и я поежилась.

А Фабиана задумчиво произнесла:

– А у нас в Рехии со всеми безнадежными проблемами со здоровьем идут в храм в Аолоне, просят милости у хранителя жизненных сил. – Она сделала паузу и шмыгнула носом. – В тот самый единственный храм с эльфийским кристаллом, в котором я потеряла все – Ильсира, семью, благородное имя. Это было так ужасно! Несправедливо! Нечестно!

«Она опять за свое? Любую тему вновь переведет на бывшего эльфийского женишка! Позорище!»

Хранители ведают, сколько сил мне понадобилось, чтобы не закатить глаза. Выдумав предлог, я выскочила из каюты и зашагала вверх по ступеням на палубу. Еще раз выслушивать нытье Фабианы было выше моих сил. И так уже нужно проветрить голову.

Снаружи соленый влажный воздух сразу же остудил мысли, а заодно донес звуки салмы с кормы. Я пошла на звук и вскоре присоединилась к группе адептов, что полукругом расселись вокруг боцмана, кто на чем. Ливемсир нежно перебирал струны, словно гладил любимую, и задумчиво смотрел на море.

– Что тут?.. – начала было я, но сидящий ближе всех ко мне здоровяк Нолде с моего факультета шикнул:

– Тихо, не мешай ему настраиваться.

Я понятливо замолчала, и не прошло и минуты, как Ливемсир запел нежную найниэ. Слова мы не понимали, но это было не важно – волшебная мелодия вкупе со звенящими, как весенняя капель, звуками эльфийского дотрагивалась до самого сердца, сжимала его в кулаке и держала в тревожном напряжении. Затем я все же узнала балладу, которую он пел, – мы проходили ее на занятиях по литературе других народов еще на первом курсе. Но одно дело читать текст в манускрипте, продираясь через сложные эльфийские руны, и совсем другое – слышать, как ее исполняет настоящий живой эльф, аккомпанируя себе на чарующей салме. Ветер и тот сперва утих, словно прислушиваясь к мелодии, а затем стал завывать в такт. Я чувствовала, что по щекам текут слезы, но ничего не могла с собой поделать.

Ливемсир бросил на меня извиняющийся взгляд, закончил балладу и почти без перехода вновь ударил по струнам. В этот раз дерзко, звонко, по-залихватски затянул моряцкую песенку, которую тотчас подхватили другие голоса.

Судьба моряка — Соль на руках. Чужие моря – колыбель. В волненье волны. Мы жизни полны. Не дней, не часов – недель. Хэй, моряк, хэй! Там мель!

Я быстро огляделась по сторонам и поняла, что кроме адептов пение Ливемсира собрались послушать и свободные члены команды. Капитана Лаирасула не было, но вот старпом стоял недалеко от нас, прислонившись плечом к деревянной перегородке. Дальше у борта замерли еще несколько матросов.