Рубиновый рыцарь

— Пелозианцы, — определил Улэф.

— Как ты узнал? — спросил Келтэн.

— Посмотри на их остроконечные шляпы.

— А-аа.

— Как раз подходит к форме их голов. Наверно они услышали о сокровищах и пришли сюда с севера. Спархок, ты не хочешь, чтобы мы подъехали к ним?

— Да пусть себе копают. Они нас не беспокоят, по крайней мере пока остаются там, где находятся. Люди Ищейки не интересовались бы сокровищами.

До наступления вечера они продолжали ехать по берегу озера.

— Что ты скажешь насчет того, чтобы разбить вон там лагерь? — спросил у Спархока Кьюрик, указывая на большую кучу прибитого к берегу плавника впереди. — У меня есть небольшой запасец сухих дров и наверно можно раскопать еще в той куче.

Спархок взглянул на плачущее небо.

— Да, пожалуй пора остановиться, — согласился он.

Они остановились рядом с кучей плавника. Кьюрик сразу же занялся костром. Берит и Телэн выбирали из кучи более-менее сухие дрова. Спустя некоторое время Берит подошел к лошади, чтобы взять боевой топор.

— Что ты собираешься делать? — спросил его Улэф.

— Хочу разрубить несколько больших бревен, сэр Улэф.

— Не делай этого.

Берит удивленно воззрился на талесианца.

— Боевой топор не предназначен для таких дел. Лезвие может затупиться, а он еще пригодится тебе острым.

— Есть обычный топор вон в том тюке, Берит, — сказал Кьюрик покрасневшему послушнику. — Воспользуйся им, я не собираюсь им никого убивать.

— Кьюрик! — позвала Сефрения из палатки, которую для нее и Флют только что поставили Спархок и Келтэн. — Натяните какую-нибудь ткань на столбиках рядом с огнем, а под ней веревки, — она появилась из палатки, неся в одной руке свои промокшие стирикские одежды и платье Флют в другой. — Пора немного нас подсушить.

После захода солнца с озера потянул ночной бриз, заставляя хлопать полотнища палатки и срывая с огня огненные языки. Поужинав все улеглись спать.

Примерно около полуночи вернулся с дозора Келтэн и разбудил Спархока.

— Твоя очередь, — Келтэн проговорил тихо, чтобы не разбудить остальных.

— Хорошо, — Спархок сел, зевая и прикрывая рот рукой. — Ты нашел какое-нибудь место для наблюдения?

— Там есть холм, где кончается песок. Только смотри себе под ноги, там кругом ямы.

Спархок начал облачаться в доспехи.

— Мы здесь не одни, Спархок, — сообщил Келтэн, снимая шлем. — Я видел в поле с полдюжины костров.

— Может быть это пелозианцы или лэморкандцы?

— Не знаю, на кострах не написано.

— Не говори Телэну и Бериту, а то они опять отправятся на вылазку. И ложись поскорее спать — завтра будет трудный день.

Спархок осторожно взобрался на холм и устроился на вершине. Он сразу же увидел костры, о которых говорил Келтэн, но они были далеко и вряд ли разжегшие их люди представляли опасность.

Они уже долго были в пути и гнетущее чувство все росло в груди Спархока, лишая покоя и стесняя дыхание. Элана сидела одна в холодном тронном зале, далеко отсюда, в Симмуре. Еще несколько месяцев, и гулкие удары сердца станут реже, а потом совсем затихнут. Спархок пытался отогнать от себя эти мысли. Как всегда, когда мрачные раздумья лезли к нему в голову, он постарался отвлечься какими-нибудь другими мыслями и воспоминаниями.

Было холодно, капля дождя заползала за шиворот и Спархок стал вспоминать жаркую, прокаленную солнцем Рандеру. Перед ним встала столько раз виденная картина — стройные грациозные женщины под темными покрывалами идут к колодцу перед восходом солнца. Он вспомнил Лильяс и подумал, принесла ли ей та мелодраматическая сцена на улице в Джирохе уважение соседей, которого она так жаждала? Потом ему вспомнился Мартэл. Приятно было вспомнить ночь в палатке Эрашама в Дабоуре. Сокрушить все планы заклятого врага и видеть его кипящим от бессильной злобы почти так же сладостно, как лишить его жизни.

— Придет день, Мартэл, и ты отплатишь за все, — прошептал он. — И, я думаю, мне пора начать обдумывать перечисление преступлений в твоем смертном приговоре, — эта мысль заняла Спархока до тех пор, пока не пришло время идти будить Улэфа.

На утро они быстро свернули лагерь, и двинулись в путь по мокрому от дождя песку прибрежной полосы. Через некоторое время Сефрения остановила лошадь и предупреждающе цыкнула.

— Земохи! — сказала она.

— Где? — спросил Спархок.

— Не скажу точно, но где-то близко, и намерения у них не дружественные.

— Сколько их?

— Трудно сказать, Спархок. Может быть дюжина, по крайней мере никак не больше двух десятков.

— Бери детей и поезжай к самому краю воды, — он посмотрел на своих компаньонов. — Посмотрим, сможем ли мы их отбросить. Не хотелось бы, чтобы они болтались у нас за спиной.

Рыцари пустили коней по полю шагом, взяв копья наперевес. Берит и Кьюрик ехали по краям.

Земохи прятались в узкой рытвине шагах в ста от берега. Увидев семерых вооруженных эленийцев, они поднялись с мечами в руках им навстречу. Их было человек пятнадцать, пеших, и это лишало их многих преимуществ в бою. Они не издавали никаких звуков и глаза их были пусты.

— Это люди ищейки! — закричал Спархок. — Будьте осторожны!

Рыцари приближались к ним и земохи двинулись им навстречу, слепо надвигаясь прямо на острия копий. Когда первые были сражены, остальные продолжали молча наступать, не обращая на трупы внимания. Все это напоминало не бой, а просто убийство, и участь земохов была решена, когда Кьюрик и Берит зашли с тыла, все заняло не больше пятнадцати минут.

— Никто не ранен? — спросил Спархок, быстро оглядываясь.

— Почему же? Кое-кто, — сказал Келтэн, поглядывая на раскиданные кругом трупы. — Как-то все слишком просто. Такое впечатление, что они просто хотели быть побыстрее убитыми.

— Всегда рад угодить, — проворчал Тиниэн, вытирая меч о куртку одного их земохов.

— Давайте закопаем их в той яме, где они прятались, — сказал Спархок. — Кьюрик, съезди за лопатой.

— Будем прятать улики? — весело спросил Келтэн.

— Поблизости могут бродить и другие, — сказал Спархок. — Не будем же мы оставлять им сообщение, мы здесь, мол, были.

— Хорошо, но я должен быть уверен, что никто из них не пробудится, когда я буду держать его за лодыжки.

Келтэн спешился и принялся «придавать себе уверенности.» Потом они принялись за работу. Перетащить тела по скользкой грязи было не так сложно. Келтэн стоял на краю траншеи, забрасывая трупы землей.

— Бевьер, — спросил Тиниэн, — ты и правда так любишь свой Локабер?

— Я выбрал его, — ответил Бевьер. — А почему ты спрашиваешь?

— Когда ты срубаешь им головы, нам приходится два раза возиться с трупом одного человека, — сказал Тиниэн и в доказательство представил две отрубленных головы, которые он держал за волосы.

— Как смешно, — сухо сказал Бевьер.

Покончив со всеми, они вернулись на берег, где Сефрения сидела на лошади, прикрывая ладонью глаза Флют и стараясь сама не смотреть на поле.