Рубиновый сюрприз

— При обычных обстоятельствах вы имели бы полное право защищать своего отца, — начал Круз, — но речь идет о хорошо спланированном похищении произведения искусства иностранного государства. Полицейские выжмут вас, словно мокрую тряпку, чтобы узнать, где находится ваш отец. Таков закон.

— Пусть попробуют, — дерзко ответила она.

— Вы верите, что отец работает на федеральные службы, да?

— Закон здесь совсем ни при чем. Поэтому-то вы и пришли ко мне. Ваш клиент не хочет прибегать к услугам полицейских.

На мгновение на лице Круза появилось выражение удивления и унылого одобрения.

— Вы сами догадались или подсказал отец?

— Какое это имеет значение?

— Не знаю. Я только знаю, что вечно вы не будете защищены.

— А кто будет? — язвительно спросила Лорел. Никто. Многие люди ошибаются, полагая, что их всегда смогут защитить.

Круз вновь оглядел мастерскую. По его выражению нельзя было сказать, о чем он думал. Лорел с тревогой ожидала следующей битвы в их необъявленной войне.

— Наш клиент не заинтересован в привлечении к себе внимания, — первым произнес Круз, — быстро повернувшись лицом к Лорел и пронзив ее своими сверкающими светлыми глазами. — Но он сделает все возможное, чтобы вернуть яйцо. Если вы не скажете, где оно находится, вас разжуют, словно жвачку, и выплюнут, — заметил Круз и после паузы добавил: — Мне не хотелось бы, чтобы это произошло.

— Да. Все верно, но в таком случае вам ничего не заплатят.

Глаза Круза сузились.

— Отец все рассказал мне о вас, — резко сказала Лорел. — Вы занимаетесь тем же бизнесом, что и он, поэтому не убеждайте меня в том, как волнуетесь за бедных овечек в этом жестоком мире. Вы с ним потребители и обманщики, по натуре и по воспитанию. Люди для вас, — пешки.

В воцарившейся тишине слышалось только их дыхание.

— Ваш отец знает, как сильно вы его ненавидите? — мягко спросил Круз.

— Нет, потому что это не так.

— Не нужно меня дурачить.

— Я люблю своего отца. Мне просто не нравится то, чем он занимается. Отвернувшись от Круза, она уставилась в темноту за окном. — Мне не нравится быть пешкой, — отчетливо произнесла Лорел, — но по крайней мере я знаю, когда именно ею являюсь. Отец любит меня так, как не может любить никого другого, даже себя самого.

Ее слова были пронизаны болью и страданием. Крузу вдруг захотелось успокоить и защитить эту женщину, которая даже не догадывалась, насколько она была беспомощна и… желанна.

Прежде чем что-либо он смог предпринять, на него нахлынули мрачные воспоминания: в его сторону смотрит женщина с нежной улыбкой на лице. В ее руке зажат тяжелый черный пистолет. Ощущение жгучей боли в левой руке после того, как пуля задела сустав указательного пальца. Затем он слышит звук двух частых выстрелов из своего оружия: двойной смертельный удар.

Милосердие по отношению к некоторым женщинам бывает очень опасно. Лорел могла относиться к их числу.

— Вы хотите помочь отцу? — тихо спросил он. — Отлично, в таком случае скажите, где яйцо.

От звука его голоса у нее по спине пробежали мурашки. Никогда прежде ей не приходилось видеть таких холодных, бесцветных глаз, какие были у Круза Рована. По сравнению с ними краски ночи были теплее радуги.

— Я не знаю, где яйцо.

— Ваш отец забрал его с собой? Она пожала плечами.

— Куда он ушел?

— Тоже не знаю.

— Куда, по-вашему, он мог уйти?

— Ничем не могу вам помочь, — призналась она.

— Не можете или не хотите?

— И то, и другое, — ответила Лорел. — Не в моих правилах предавать любимого человека.

Несколько минут Круз изучал женщину, которая предпочла разглядывать ночь, а не его. Вся ее поза только усиливала значение произносимых ею слов — прямая спина, чуть расставлены ноги, голова поднята вверх. Она бросала вызов неизвестному одиночеству, неизвестной опасности.

Неожиданно Круз подумал о том, что, вероятно, она уже давно одинока. Очень одинока. Вряд ли такой отец, как Джемми Свэнн, часто бывал рядом с ней. Мать-актриса тоже, возможно, большую часть времени жила в своем собственном мире. Да и кто ее мог осуждать за это, имея такого мужа?

Смущенная молчанием Круза, Лорел обернулась к нему, ожидая увидеть в нем решительность врага. Но вместо этого заметила в его глазах сострадание и восхищение, которые исчезли почти в тот же миг, как только их взгляды встретились.

На этот раз не выдержал Круа Он был больше не в состоянии смотреть на женщину, чей отец являлся настоящим преступником. Круз поднял со стола тяжелый черный пистолет. Хотя он постоянно тренировался в использовании различных видов оружия, спускать курок на живую мишень было совсем иным делом. Он знал, что никогда к этому не привыкнет. Порой ему даже казалось, что он уже никогда не сможет стрелять в человека.

Убийство людей для него было не таким уж и простым делом, как в свое время наперебой кричали все средства массовой информации. Круз вскрыл ствольную коробку пистолета и поднес к электрической лампе, разглядывая дуло.

— Грязный, — заметил он. — Неужели отец не научил вас, как его чистить?

Лорел в оцепенении наблюдала за тем, как Круз обращался с тяжелым пистолетом. В его руках он смотрелся так же естественно, как рубанок у плотника.

— Этот пистолет совсем чистый, как и в первый день, когда его купили, — отрезала она. — Почему ваш клиент боится вызвать полицию?

Круз взял магазин со стола и ловко вставил его в рукоятку.

— Вы очень шустрая, — сказал он, — но играете в игру, даже не имея представления о ее правилах и штрафных очках.

— Это угроза?

— Нет. Это чистая правда. Я могу понять ваше решение не предавать отца. Могу даже восхищаться им, хотя уверен, что вы поступаете неверно. Но если вы будете продолжать в том же духе, то хуже станет только вам. А. я не могу смириться с этим.

У Лорел зашевелились волосы на голове от того, каким тоном Круз произнес последние слова. Он не пользовался преимуществом своего низкого мужского голоса. В нем не было ритма, эмрциональности, драматических пауз и бархатистости. Наоборот, его речь была монотонной и сухой.