Рублевка-3. Книга Мертвых
Шрифт:
– От бисовы дети…
Стук передернул затвор «калаша» и начал медленно подниматься по лестнице, не снимая пальца с курка. Несмотря на то, что двигался Степан очень осторожно, лемуры что-то почуяли. В будке воцарилась тишина. Но это уже не имело значения – Бамбуло добрался до крышки люка и приставил ствол автомата к доскам, через щели в которых капала кровь.
Громыхнули выстрелы. Сверху донесся пронзительный визг – по крайней мере один лемур схлопотал пулю. Стук продолжал стрелять через пол, заставляя мутантов метаться по будке. Самый прыткий попытался сбежать и, перепрыгнув через парапет, повис на передних лапах. Измазанная кровью морда оказалась на одном уровне с головой Стука.
– Добрий ночи, друже!
Не прекращая стрельбу, Степан
Ударом плеча Бамбуло выбил искромсанную пулями крышку люка и поднялся в будку. Переступая через трупы лемуров и мертвого часового, добрался до пулемета, развернул «Корд» в сторону Жуковки и включил прожектор.
– Мати чесна!
Стук не знал, с чем сравнить то, что увидел. Будь он постарше, то нашел бы подходящий аналог: столица Рублевской Империи походила сейчас на Сталинград времен Второй мировой. Локальный, как предполагал вначале Степан, бой с варанами оказался вовсе не схваткой местного значения. Отряд Бамбуло был просто первым подразделением, вступившим в общую битву.
Темное небо полосовали лучи прожекторов, выхватывающие из мрака мечущиеся фигуры птеродактилей и гарпий. Трещали автоматы, басовито работали пулеметы. Защитники Жуковки стреляли и по летучим гадам, и вниз, где между строениями бегали вараны вперемешку с лемурами.
На глазах Степана рухнула одна из вышек Второго Периметра. Удерживать эту линию обороны уже не имело смысла. Оставалось только одно – отступить и сосредоточиться на защите Первого Периметра.
Степан выругался, встал к пулемету и истратил ленту на варанов, метавшихся вблизи вышки. Когда Стук спускался вниз, пронзительно завыла сирена, а через минуту над Жуковкой разнесся многократно усиленный громкоговорителем голос Корнилова:
– Всем отступать за Первый Периметр! Через пятнадцать минут все ворота будут закрыты! Повторяю…
Тут же замигал прожектор на боку Пирамиды – для тех, кто по каким-либо причинам не мог слышать, приказ Корнилова дублировался азбукой Морзе.
– Это ты хорошо придумал, – проворчал Степан. – Но пятнадцать минут… Хочешь меня здесь оставить?
Он поднял автоматы погибших стражей вышки и спустился вниз. Пробежав метров сто, увидел на крыше бункера раненого птеродактиля. Люди, подбившие пернатого монстра, лежали на бетонной дорожке. Над их трупами уже вовсю трудились вараны. С рычанием они отрывали от мертвых тел куски мяса и молотили шипастыми хвостами по бетону.
Понимая, что парням уже ничем не помочь, Стук решил не ввязываться в бой. В задумчивости остановившись перед дверью бункера, где можно было бы спрятаться и дождаться наступления утра, Степан покачал головой. Он понимал, что утро ничего не изменит. По крайней мере теперь, когда мутанты всех мастей ни с того, ни с сего поперли на Жуковку и привычное время охоты стало им вдруг по барабану. С другой стороны, пробираться по запруженным варанами и лемурами улицам тоже не улыбалось. Уложиться в отведенные на отступление пятнадцать минут было нереально, а спрятавшись в бункере, можно было запросто оказаться отрезанным от спасительной стены Первого Периметра, где, судя по шуму и вспышкам выстрелов, мутантам уже оказывали организованное, серьезное сопротивление.
Была, правда, слабенькая надежда на то, что бункеры соединялись между собой ходами сообщения. Какие именно, Степан не знал – для этого нужна была подробная карта жуковских сооружений, но шанс добраться до Первого Периметра подземными дорогами оставался.
– Не треба авантюр, – пробормотал Бамбуло, вставляя в прорезь замка магнитную карту. – Тихше идеш – дали будеш.
Щелкнул магнитный замок, и в этот же момент погасли все прожекторы. Что-то случилось с электричеством. Размышляя о том, что сейчас все сооружения Жуковки, не имеющие простых механических запоров, стали доступными для мутантов, Степан начал спускаться по металлической лестнице, освещая дорогу фонариком.
Внизу
Стук увидел ряды двухъярусных кроватей – бункер оказался казармой гастов.– Эй, есть кто живой?
Никто не ответил. Возможно, обитатели бункера успели уйти за Первый Периметр, возможно… Бамбуло вдруг поскользнулся на ровном месте и едва не упал. Луч фонаря осветил большую лужу крови. Степан инстинктивно попятился. Такие лужи были повсюду: на полу, между кроватями, даже на стенах брызгами крови были выписаны причудливые кривые. Никто и никуда отсюда не ушел. Бамбуло продолжал осмотр, пока не отыскал место, откуда в бункер проникли неведомые убийцы, учинившие бойню. На стенах, у самого пола, зияли отверстия с рваными краями. Какие-то твари смогли пробить бетон. Тела они утащили с собой…
Степан сел на ближайшую кровать, достал из кармана комбинезона рулон скотча, примотал фонарик к стволу автомата, из второго «калаша» достал рожок – руки должны были быть свободными на тот случай, если мутанты-убийцы вздумают вернуться.
Теперь прорыв за Первый Периметр стал для Стука делом не только собственного спасения – он должен был предупредить друзей о том, что бункеры Жуковки перестали быть надежными убежищами.
Бамбуло уже встал, чтобы начать поиски подземного перехода, когда раздался щелчок. В гробовой тишине он прозвучал, как выстрел, и Степан лишь чудом не начал палить в ответ. Но тут вспыхнули лампы под потолком. Электроснабжение восстановили, а щелкнул так громко всего лишь магнитный замок, автоматически запирая входную дверь. Теперь зрелище побоища в бункере предстало перед Стуком во всей его ужасающей полноте. Насчет тел он оказался неправ. У стены, около одной из дыр, лежала часть руки – от кисти до локтя: пропитанная кровью ткань камуфляжной расцветки, браслет из стальных колечек, пальцы, сжатые в кулак так, словно человек – хозяин руки – собирался ударить своего убийцу, но так и не успел этого сделать.
Бамбуло с трудом отвел взгляд от обрубка. Он понимал, что следовало сосредоточиться на поисках выхода, а не сочувствовать погибшим, если он, конечно, не планировал к ним присоединиться.
Степан вздохнул и направился в дальний конец казармы – туда, где коридор сворачивал к столовой, – уже жалея о том, что вошел в этот бункер, ведь подземного хода здесь могло и не быть, а любоваться всем остальным не очень-то хотелось.
Уже у самого поворота Бамбуло почувствовал непреодолимое желание обернуться. Он не слышал ни звука и не мог понять, откуда взялось это желание. Чувство было таким, словно кто-то невидимый нашептывал ему на ухо: «Давай же, поскорее сделай это или горько пожалеешь о том, что не послушался меня. Обернись же, черт бы тебя побрал!».
Степан повиновался. Обернулся. Как и ожидалось, он не увидел ничего нового – все те же темные лужи на полу и кровь на стенах.
Но сюрприз, оказалось, ждал его не сзади, а впереди. Как только Стук повернулся обратно, он увидел нагую женщину. С ног до головы перепачканная грязью, она пригнулась так, что руки ее коснулись пола, и, переваливаясь, словно утка, исчезла за поворотом.
Степан шумно выдохнул. «Выжившая, – подумал он. – Дамочка из богемного общества впервые оказалась в переделке. Сейчас наверняка находится в состоянии шока. Вот и бегает голая по бункеру гастов. Только ее и не хватало. Придется тащить эту мадемуазель с собой. Вот только куда? Я ведь так и не нашел выход!»
Опустив автомат, Бамбуло сделал несколько шагов вперед и свернул. Выход был. В стене бункера зиял огромный, ощерившийся гнутой арматурой, проем. Через эту дыру, в которую мог бы проехать и танк, бил яркий свет.
«Кто-то врубил прожектор?» Нет. Свет не был электрическим, и лучшим доказательством этого были кустики изумрудно-зеленой травы в нижней части пролома. Завороженный, Степан вышел сквозь проем наружу и оказался на залитой солнцем поляне, в центре которой высилось большое, красующееся нарядом из зеленых листьев дерево, под которым стояла светловолосая девушка в ярко-красном вечернем платье и смотрела на Стука.