Рублевка и ее обитатели. Романтическое повествование
Шрифт:
На другом берегу раскинулось село Знаменское с современными коттеджами и старой церковью Знамения Пресвятой Богородицы. Правее хорошо видна крутая Катина горка, где, по преданию, Екатерина II предполагала построить себе дворец, но со свойственным женщине легкомыслием от намерения своего вскоре отказалась, повелев свезенные уже сюда строительные материалы употребить в пользу окрестных церквей.
Дача М.Н. Тухачевского
Левый берег Москвы-реки, на котором стоит Петрово-Дальнее, аккуратно срезан течением реки, и на его крутом откосе отчетливо видны во множестве
Дальше наш путь лежит по дачному поселку. Живут здесь многие высокопоставленные государственные чиновники. Минуем дачу М.Ю. Зурабова и справа увидим забор и верхнюю часть дачи Ивана Степановича Силаева. Он много работал в авиационной промышленности, стал Героем Социалистического Труда. Судьба распорядилась так, что И.С. Силаев стал последним премьером СССР и первым премьером постсоветской России. Хозяина дома в тот день не было, но, узнав о нашем желании сфотографировать дом, нам любезно отворили ворота.
Дача, разумеется, не раз перекрашивалась, но все пропорции и детали дома (а они очень привлекательны) сохранились такими же, как они выглядели в 1930-е годы, когда дом строился. Я задерживаю внимание читателя именно в этой точке Петрова-Дальнего по той причине, что на этой даче жил в 30-х годах прошлого века Маршал Советского Союза Михаил Николаевич Тухачевский. Вон с того балкона, возможно, некогда лились нежные звуки скрипки: Тухачевский был отличным музыкантом и в свободное время сам изготавливал скрипки и виолончели. Жаль, что после репрессий маршала его личные клейма с инструментов были стерты. По сию пору сохранился во дворе даже маршальский турник с проржавевшими опорами. Охранник ушел вперед, чтобы запереть собаку. Впрочем, в этом не было нужды: пес оказался очень симпатичным и, глядя на нас из растворенной двери, дружелюбно улыбался и помахивал хвостом.
Здесь же, неподалеку, располагалась так называемая «известинская дача», где проживала жена, друг и соратник В.И. Ленина Надежда Константиновна Крупская (1869–1939). Мне посетить эту дачу не довелось, но вот одно из ее описаний: «Белый двухэтажный особняк с высокими потолками и просторными комнатами». Из песни слова не выкинешь — на той же даче позднее проживал министр госбезопасности СССР B.C. Абакумов (1908–1954).
Покидаешь Петрово-Дальнее с желанием непременно посетить его вновь.
Глава 6
ДАЛЬНЯЯ ДАЧА СТАЛИНА
Тот край, что прозван дивным,
Хорош в наряде зимнем
И лета в изумрудной полосе.
Есть в имени Зубалов
И шарм парижских залов,
И шелест Красногорского шоссе.
Если провести прямую линию от Петрова-Дальнего на юго-восток, то линия эта пересечет Москву-реку и всего лишь в трех с половиной километрах от Петрова-Дальнего упрется в Рублево-Успенское шоссе. Здесь, на берегах речки Медвенки, дорожным указателем отмечена деревня Калчуга. В далекие-далекие времена селились тут мастера-кольчужники, выделывавшие кольчуги — этот своеобразный аналог современного бронежилета, служивший безопасности наших предков-воинов. От несколько искаженного слова «кольчуга» произошло дошедшее до нас имя деревни Калчуга.
У Даля это слово объясняется следующим образом: «Кольчуга — броня, кольчатая рубаха, доспех из мелких колец, сеткою; каждое стальное колечко бывает на заклепке, отчего место это походит на змеиную головку. Кольчугой зовут иногда также кожаный кафтанчик, с зашитою в нем охранною молитвою или заговором». В Калчуге жили творцы кольчуг обоих видов. Как видим, сделать кольчугу с сотнями стальных колечек — задача весьма непростая, и труд кольчужника высоко ценился в народе. Кольчужником именовали также и воина в кольчуге, выступавшего в этом снаряжении для защиты отечества на поле брани. Рубашка из металлических колец спасала и от вражеской стрелы, и от удара мечом.
Пушкин вспоминает кольчугу в своих стихах:
Но клики раздались!., идут в дали туманной! — Звучат кольчуги и мечи!..Вплотную к деревне Калчуге примыкает великолепная усадьба Зубалово, расположенная на гористом правом берегу речки Медвенки. Думаю, поэтичное название речки происходит от обилия медвяных трав по ее берегам. А название Зубалово идет от известных нефтепромышленников и благотворителей Зубаловых, отстроивших имение и поселившихся здесь на рубеже XIX–XX веков. Имение это можно сравнить со сказочной крепостью, каким-то чудом оказавшейся на берегу речки Медвенки. Ныне каждый проезжающий деревню Калчугу по Рублево-Успенскому шоссе, двигаясь в сторону области, видит слева от дороги красивую ступенчатую ограду из старого кирпича с башенками, крытыми черепицей. Это и есть ограда имения Зубалово, ограда, которой в 2011 году исполнилось ровно 100 лет. Из-за нее выглядывают остроконечные кровли строений, напоминающие крыши старых замков.
Впрочем, вполне вероятно, что название деревни Калчуга, так же как название соседней деревни Жуковки, произошло от имени протекавшей тут некогда речки. А тот факт, что была тут наряду с Медвенкой речка Кольчуга, зафиксирован в известной книге А.Н. Греча «Венок усадьбам»: «…от дворца в Усове мы прошли пешком к Москве-реке и, переправившись через речку Кольчугу, пошли берегом Москвы-реки по направлению к Петровскому, отстоящему от Усова в расстоянии около 4 верст…» Речка эта сейчас значительно обмелела, заросла травой, даже в устье превратившись в ручей. Но вокруг каждой травинки течение воды образует правильное колечко. Множественность этих колечек при взгляде на водную гладь в самом деле порождает впечатление серебристой кольчуги.
Забор
Как это принято говорить теперь, недвижимость в имении Зубалово — и здания, и гаражи, и водонапорную башню, и, наконец, саму ограду — проектировал и строил известный московский зодчий Николай Николаевич Чернецов (1874–1944). Хотя в паспортах некоторых домов стоит дата 1890 год, что позволяет сделать вывод о том, что хозяин поселился в своем загородном владении еще до построек Чернецова. Мне эти места хорошо знакомы, поскольку и детство и отрочество мои прошли в подмосковном поселке Одинцово, ныне превращенном в современный город и районный центр.
Кажется, что совсем еще недавно Одинцово было пристанционным поселком, прилегающим к одноименной железнодорожной станции. Двухэтажное здание было тут большой редкостью — в основном были «дачки-садочки». Улица с названием Красная Горка, на которой мы жили, шла вдоль одной стороны шоссейной дороги, а по другую ее сторону поднималась дубовая роща. Шоссе так и называется по названию улицы — Красногорское. Длина его ровно 10 километров, и идет оно от станции Одинцово до Рублевки и далее к селу Знаменскому на берегу Москвы-реки. Я с удовольствием преодолевал этот путь на велосипеде, и мне особенно нравился срединный участок дороги, когда шоссе резко уходило вниз, к Решетникову пруду, и можно было перестать вращать педали и мчаться навстречу ветру.
Все одинцовские жители в ту пору по старинке именовали Красногорское шоссе Зубаловским, а на мои расспросы, откуда такое название, разъясняли, что были-де до революции здесь хозяева по фамилии Зубаловы (правильно — Зубалашвили) и что именно они проложили эту шоссейную дорогу. Но отвлечемся на время от Зубаловского шоссе в Одинцове, чтобы продолжить историю этой славной фамилии теперь уже в нашей столице.
Есть в Москве близ метро «Красные Ворота» замечательный квартал между Хоромным тупиком и Садовой-Черногрязской улицей. Еще одной своей стороной квартал примыкает к Юсуповскому дворцу, что в Большом Харитоньевском переулке. Все это пространство уже многие годы принадлежит Всероссийскому научно-исследовательскому институту электромеханики (ВНИИЭМ). Здания, которыми застроено пространство, каждое по-своему интересны. Мне не однажды приходилось здесь бывать и по долгу службы, как доктору технических наук, и в качестве председателя московского Юсупово-Княжеского благотворительного фонда. В одном из этих зданий ВНИИЭМ, украшенном Юсуповским гербом, прежде размещались княжеские конюшни, а ныне разрабатываются самые современные геофизические ракеты. Разрабатывают их здесь, а делают в Истре.