Руда. Возвращение. Скрижали о Четырех

Там, за белой чертой, снося охранные заклинания, прорывалась в Храм демоница, отмеченная клеймом. Демоница, готовая убивать. А за его спиной стоял Император с юной супругой-варваркой.

Обвенчавший их отец Маглёр упал замертво, сгорев в единый миг, точно кто-то ткнул отравленной иглой в заговоренный воск; его скрюченное тело лежало на полу, но Истерро не мог отвлечься: подставив плечи под рухнувший купол, он пытался слиться с угасающим Кругом.

За Кругом бесновалось чудовище, и Белому брату казалось: кто-то метит иглой и в него, кто-то сдувает магию с Круга, нарочно расчищая твари дорогу. Он не знал, что еще предпринять, и понимал, что умрет, и готовился к смерти, но держался, Единый, держал чужой купол, делая его своим собственным.

«Она одержима!» – билась в голове одинокая никчемная мысль.

Он был также одинок и никчемен… Он тщетно силился понять, отчего не случилось в Храме иных Братьев, он не мог уловить, кто и зачем глушит его отчаянный призыв.

«На помощь!»

Боже Единый, ему бы щит!

Щит! Щитом Императора называли советника, Эрея Темного!

Истерро, как мог, представил мага, страшное лицо с убитой мимикой, волосы, заплетенные в косу, посох и почему-то руки – заостренные почерневшие ногти в древних охранных рунах. До хруста стиснув аметистовый перстень, потянулся, нащупывая нить, ужаснулся тому, что творит, но иного выхода не было: ему, Светлому, требовалась помощь Тени! Маг был в пути, он уезжал из Столицы, но крик настиг, натянул поводья, заставил завертеть головой с перекошенным от усилия ртом.

«На помощь! Она убьет всех нас! Она убьет Императора!»

В тот же миг Эрей растворился, исчез, Истерро его потерял, едва не заплакав от перенапряжения и обиды.

– За алтарем есть потайная дверь, – спокойно и четко сказал он, вложив в эту фразу всю магию голоса. – Спрячьтесь в святилище. Я ее задержу.

Завороженный Рад потянул жену, прикрывая спиной, подтолкнул к проходу, за Императором зашевелилась свита…

Увидев, что жертва пытается скрыться, демоница взвыла и кинулась в Круг, ударив так, что Истерро отшвырнуло на алтарные плиты.

– Снимите свою чертову защиту! – глухо прорычал кто-то сверху, и спорить монаху не захотелось.

Трудно и спорить, и держать, и думать, и звать, и убеждать… и терять сознание. Балансируя на опасной грани рассудка, он с улыбкой отметил, как рухнул оставленный без надзора барьер, как в Светлом храме возникла неуместная здесь фигура в черном, как прыгнула на врага демоница, полетели проклятья и молнии, воздух загустел от каменной пыли… и как попятилась, прячась в толпу, изящная блондинка в вуали и в плаще с капюшоном. Девушка была хороша, таким не место среди горожан, таким на троне сидеть – прелестной королевой турнира!

Сознание ушло незаметно, вознося над битвой и суетой, оставляя монаха лежать на ступенях с мечтательной мягкой улыбкой…

…

– Значит, там была девушка. Блондинка, – принял к сведению Эрей Темный.

– Пройдете в Храм? – предложил Истерро. – Я сниму с Круга защиту.

– Большая честь, – хмыкнул Эрей, невольно косясь на переплетение арок. – А настоятель в обморок не рухнет? Вместе с резными балками?

– Я – настоятель Храма сего, – смиренно пояснил Истерро, опуская глаза и жестом гася охранные заклинания. – Прошу!

Эрей колебался пару секунд, но пересилил себя, шагнул к Храму, удивленно косясь на монаха.

– Чудны дела твои, Княже. Сам всеблагой Глас Рудознатца – настоятель какого-то храма какой-то дурацкой столицы! Куда катится мир?

– Дело в том, – не меняя смиренно-постного тона, пояснил покрасневший Истерро, – что меня отлучили от сана, я не Глас, я простой Белый брат, один среди многих служителей веры. Император явил великую милость, позволив мне взять под крыло центральный храм могучей Империи.

Эрей озадаченно промолчал, не рискнув задавать вопросы. Обычно от высших чинов освобождала разве Седая Дева, но Истерро не походил на призрак. Он был молод, охоч до женского тела, но кто в Братстве хранил чистоту, точно новая страница писания?

– Вам неинтересно, советник, что со мной приключилось? – снова рискнул улыбнуться монах, проведя гостя в тайную комнату, спрятанную за алтарем. В комнатушке стоял невысокий столик и буфет из некрашеного дерева, на печурке кипел пузатый чайник, пахло травами и благовониями. На столике лежал фолиант, который монах читал до прихода к Храму Эрея.

Маг признался:

– Мне интересно. До жути и даже хуже, но я не решаюсь спросить.

– А зря! – рассмеялся Истерро, доставая миниатюрные чашки и тарелку со сдобным печеньем. – Вам бы я, пожалуй, ответил.

Пока он заваривал чай, от щедрот добавляя душистые травы, Эрей оценил ситуацию и согласно кивнул:

– Вам очень хочется рассказать. А мне предлагается роль исповедника. Ладно. Так что же с вами случилось?

– Исповедника? – удивился Истерро. – А впрочем, может и так. Исповедь Темному магу – в этом есть новаторский стиль. Вы любите варенье, советник?

– Терпеть не могу сладкого.

– Я почему-то так и подумал, – Истерро с преувеличенной серьезностью наполнил вазочку вишневым вареньем, подцепил кровавую ягодку и задумчиво уставился в ложку. Когда он опять поднял голову, в расширившихся зрачках заплескались волны Океана, отмеченные рубиновым отблеском.

– Всему виной та история с демоницей. Полтора года мне не давала покоя странная цепочка совпадений, я дергал разные ниточки, но они обрывались одна за другой. Судите сами, советник: в центральном Храме, на церемонии венчания Императора! – присутствует всего лишь один священник, и тот в преклонных годах, слаб сердцем, а остальные Братья, живущие в Империи, как будто бойкотируют это событие. Я говорил со многими; их оправдания невинны в частности, но подозрительны в совокупности. Как вам известно, проводить церемонию должен был отец Свальд Ван-д’Эйль, но за день до свадьбы он получил доказательства измены жены. Спору нет, повод серьезный: отче затворился в келье, отказавшись выходить в Свет. Отец Тиберий поехал к умирающему вельможе, у того обнаружилась чума, и Тиберий вызвал еще пятерых – держать оборону. С братом Несбесом случился приступ; при этом его нашли в двух перегонах от Венниссы. Я проявил упорство и разыскал свидетелей, сообщивших по секрету, что Несбес получил приказ о переводе в другую епархию, чем был крайне огорчен и озадачен. Полагаю, он поехал в Святую землю за указаниями, но по дороге потерял сознание и рассудок; письма при нем не нашли, и я подозреваю подлог и яд на священных печатях.

Эрей одобрительно хмыкнул: ему всегда казалось, что обычай целовать печать Первосвященника делает Белых собратьев уязвимыми.

– Вы только не считайте меня параноиком, – попросил Истерро, ковыряясь в варенье, – но мне кажется, будто некто, Темный, почти всемогущий, взялся за Белое Братство, взялся всерьез, основательно, и подобрался вплотную. На нас давно не охотились, советник, мы расслабились и потеряли бдительность, мы перестали контролировать ситуацию. Вы можете не верить, сомневаться, но я смотрел в глаза этого мага, там, на площади, когда держал демоницу: я укрепил защиту, и он выдал себя, ударил сам; он не ждал меня в Храме и растерялся.