Руденко. Генеральный прокурор СССР

Соглашение об организации Международного военного трибунала, призванного вершить суд над главными военными преступниками, не имело аналогов в истории. Оно было важным не только для стран – участниц войны, но и для судеб человечества.

Характеризуя процесс, Главный обвинитель от СССР Руденко подчеркивал, что это был первый случай, когда перед судом предстали преступники, завладевшие целым государством и сделавшие само государство орудием своих чудовищных преступлений. На скамье подсудимых оказались люди, чья преступная деятельность не ограничилась пределами одного государства и привела к неслыханным по своей тяжести последствиям.

О необходимости такого процесса заявляли многие страны, представители общественности, и не случайно, что к нему затем присоединились еще 19 государств.

Приговор Международного военного трибунала, признавшего агрессию тягчайшим международным преступлением и покаравшего агрессоров, справедливо оценивается мировым сообществом как приговор истории.

Глава IV Процесс века

Перед Комитетом главных обвинителей на Нюрнбергском процессе стояла сложная задача. Надо было в кратчайшие сроки составить список главных военных преступников, определить правила процедуры или регламент процесса, подготовить обвинительное заключение (первоначальный набросок его, представляющий собой краткую формулу обвинения, был составлен английской делегацией еще в начале июля 1945 года).

Кроме этого, задачей комитета являлась разработка всех подготовительных мероприятий, связанных со сбором и систематизацией доказательств (только советское обвинение представило 520 документов), допросом свидетелей и подсудимых, установлением порядка вступительных и заключительных речей…

18 октября 1945 года в Берлине состоялось открытие распорядительного заседания Международного военного трибунала под председательством советского судьи И. Т. Никитченко.

После того как члены трибунала поочередно приняли присягу, председательствующий сказал, что главная цель заседания – принять обвинительное заключение. Руденко вручил суду русский текст обвинительного заключения, а обвинители от США, Великобритании и Франции передали тексты соответственно на английском и французском языках.

Все главные обвинители сказали, что текст обвинительного заключения принят Комитетом обвинителей единогласно. По решению суда обвинительное заключение подлежало опубликованию одновременно в Лондоне, Москве и Вашингтоне. В тот же день оно было вручено всем подсудимым.

Открытие Нюрнбергского процесса состоялось 20 ноября 1945 года в отсутствие Главного обвинителя от СССР. Руденко, руководитель советской делегации Горшенин и председатель комиссии Вышинский, вылетевшие из Москвы без запаса времени, опоздали, так как самолет из-за плохой погоды приземлился в Праге, откуда советская делегация добиралась до Нюрнберга на машине.

Известно, что Вышинский еще до начала процесса нервничал, так как постоянно «вылезали» неприятные для советской стороны вопросы. В частности, подвергался сомнению тезис о «внезапности» нападения Германии на СССР, на чем делала упор советская сторона. Поэтому на заседании комиссии он говорил, что у Руденко нет плана проведения процесса, и что он якобы не готов к этому процессу и т. п.

Но эти высказывания никак не повлияли на положение Главного обвинителя от Советского Союза. Роман Андреевич лично докладывал Сталину о ходе процесса. На вопрос Сталина о недостатках в подготовке процесса откровенно сказал, что недостатков много, материалы распылены и т. п. По его словам, Сталин был очень возмущен этим и сразу же принял меры к тому, чтобы исправить положение.

Вступительную речь Руденко произнес 8 февраля 1946 года. Он начал ее так:

«Господа судьи! Я приступаю к своей вступительной речи, завершающей первые выступления главных обвинителей на данном процессе, с полным сознанием его величайшего исторического значения.

Впервые в истории человечества правосудие сталкивается с преступлениями такого масштаба, вызвавшими такие тяжелые последствия.

Впервые перед судом предстали преступники, завладевшие целым государством и самое государство сделавшие орудием своих чудовищных преступлений.

Впервые, наконец, в лице подсудимых мы судим не только их самих, но и преступные учреждения и организации, ими созданные, человеконенавистнические „теории" и „идеи", ими распространяемые в целях осуществления давно задуманных преступлений против мира и человечества…»

Характерную деталь привел в своей книге Полторак:

«Геринг и его коллеги по скамье с самого начала прибегали к весьма примитивному приему для того, чтобы посеять рознь между обвинителями четырех держав. Держась в рамках судебного приличия в отношении с западными обвинителями, они сразу же пытались подвергнуть обструкции советского прокурора.

Как только Руденко начал свою вступительную речь, Геринг и Гесс демонстративно сняли наушники. Но продолжалось это недолго. Стоило же только Руденко назвать имя Геринга, как у рейхсмаршала сдали нервы, он быстренько опять надел наушники и через минуту-две уже стал что-то записывать».

В своем выступлении Руденко сказал о значении Нюрнбергского процесса и его правовых особенностях, раскрыл идеологию подготовки агрессивных войн, четко и ясно изложил состав основных военных преступлений фашистской Германии: массовые убийства мирных граждан, истязания и убийства военнопленных, угон людей в рабство, разрушение городов и сел, разграбление общественной и частной собственности, разрушение и разграбление культурных ценностей, монастырей, церквей и других учреждений религиозного культа. В заключение он сказал о преступлениях против человечества.

Закончил он эту речь словами: «Во имя священной памяти миллионов невинных жертв фашистского террора, во имя укрепления мира во всем мире, во имя безопасности народов в будущем – мы предъявляем подсудимым полный и справедливый счет. Это счет всего человечества, счет воли и совести свободолюбивых народов. Пусть же свершится правосудие!»

«У каждого прокурора в Нюрнберге был свой стиль допроса. Стиль Руденко отличался наступательностью и, выражаясь спортивным языком, нокаут у него всегда превалировал над нокдауном», – вспоминал Полторак.

По его же словам, когда Руденко закончил допрос Риббентропа, Геринг с жалостью посмотрел на бывшего германского министра иностранных дел и лаконично подвел итог: «С Риббентропом покончено. Он теперь морально сломлен».

«С не меньшим основанием, – пишет Полторак, – Риббентроп мог сказать то же самое и в отношении Германа

Геринга, когда он возвращался на свое место после допроса, проведенного советским обвинителем. В Нюрнберге в то время распространился нелепый слух, будто Руденко, возмущенный в ходе допроса наглостью Геринга, выхватил пистолет и застрелил нациста № 2.

10 апреля 1946 года об этом сообщала даже американская газета „Старз энд страйпс“.

Такая дичайшая газетная утка многих из нас буквально ошеломила. Но меня тотчас же успокоил один американский журналист: „Собственно, чего вы так возмущаетесь, майор? Какая разница, как было покончено с Герингом? Как будто ему легче пришлось бы от пулеметной очереди убийственных вопросов вашего обвинителя…"»

В своих воспоминаниях о Нюрнбергском процессе, с которыми часто выступал Роман Андреевич, он любил приводить один интересный эпизод.