Руфанна Элдер

ДЖУД: Обними меня еще, когда ты говоришь мне такие слова.

ДЖЕСС: Я буду обнимать тебя, сколько захочешь. А ты расскажешь, что произошло.

ДЖУД: Если ты поклянешься мне, Джесс, что любишь меня и не сделаешь мне ничего плохого, если поклянешься на Библии, что не тронешь меня, тогда я расскажу тебе, почему я не могу спать ночами.

ДЖЕСС: Давай сюда Библию. Я поклянусь на чем угодно. Поклянусь собственным сердцем, расколотым надвое. (Берет Джуда за руку и держит ее)

ДЖУД: О, какой груз ты снял у меня с груди, Джесс. Теперь я чувствую, что смогу продолжать жить… Знаешь, мне какое-то время казалось, что я не переживу того, что случилось…. Такая это была боль и беспорядок чувств.

ДЖЕСС: Тогда расскажи мне все, как если бы сейчас перед тобой был твой отец, отец, который тебя любит и никогда не сделает тебе больно. Выговорись и отведи душу, братишка.

ДЖУД: Мне кажется, правда в том, Джесс, что я полюбил тебя больше, чем Руфанну. Ведь я так отчаянно тосковал по отцу. И так безнадежно горевал, когда его не стало.

ДЖЕСС: Просто представь, что он вернулся, и ты рассказываешь ему о том, что тебя тревожит.

ДЖУД: Знаешь, это случилось, когда я порвал рубашку. Я влетел в живую изгородь, и Руфанна решила, что нельзя мне разгуливать в рубашке, драной в клочья

ДЖЕСС: Вот как.

ДЖУД: (обеспокоенно) Ты точно не злишься, Джесс? У тебя такой странный вид.

ДЖЕСС: Как я могу злиться на юношу, что подобен ангелу. (Прижимается к Джуду) Расскажи, что произошло потом.

ДЖУД: А потом я попросил ее… Нет, вначале она прикоснулась к моей груди.

ДЖЕСС: Ясно.

ДЖУД: И я попросил ее дотронуться до меня снова. А потом сказал, что она должна послушать, как бьется мое сердце.

ДЖЕСС: Но почему, Джуд? (Касается его губ так, словно это губы Руфанны).

ДЖУД: Потому что (продолжает, словно в полусне) я признался ей, что мое сердце бьется для нее.

ДЖЕСС: А оно и правда… билось для нее?

ДЖУД: Да, Джесс, в ту минуту, оно билось для нее.

ДЖЕСС: А для кого бьется твое сердце сейчас, Джут? Ведь я слышу его удары в этой безмолвной темноте.

ДЖУД: Мне кажется… сейчас оно бьется для нас с тобой двоих.

ДЖЕСС: Что это значит?

ДЖУД: Джесс, у тебя такое лицо… такой вид, словно… ты весь побелел от ярости.

ДЖЕСС: Выходит, твое сердце бьется любовью к ней.

ДЖУД: А потом я сказал ей: «Руфанна, это не честно, что я показываю тебе свою грудь и даю тебе слушать, как бьется мое сердце, а ты мне того же не позволяешь».

ДЖЕСС: (громко восклицает) Господи Боже… нет, нет, продолжай. Не обращай на меня внимания. Расскажи мне все, все как было.

ДЖУД: (берет Джесса за руку: вначале тот отдергивает ее, но потом бессильно оставляет в ладонях Джуда) А потом она сняла блузку и дала мне послушать, как бьется ее сердце.

ДЖЕСС: И оно стучало быстро, как рычажный молот? И оно билось для тебя?

ДЖУД: Мне показалось, оно колотилось как у скаковой лошади.

ДЖЕСС: (почти истерично) Для тебя?

ДЖУД: Не знаю.

ДЖЕСС: Что значит, не знаешь? Как ты можешь не знать?

ДЖУД: По-моему, ее сердце билось так просто от любви. Может быть, ей вспомнилась любовь к тебе. Думаю, это любовь заставляла ее сердце так стучать, а не то, что я был рядом.

ДЖЕСС: Для кого еще сердце у нее могло колотиться как у несущейся скаковой лошади? Для кого, как не для тебя, неужели не понимаешь. Она полюбила тебя!

ДЖУД: Не знаю, как это получилось, но мы вдвоем унеслись как на крыльях, взмыли и улетели невесть куда парой белых голубков. Груди наши были распахнуты и сердца бились слитно, и все это вышло случайно, все произошло потому, что я угодил в изгородь и разодрал шипами новую рубашку.

ДЖЕСС: Но ведь вам, пожалуй, мало было просто слушать, как бьются ваши сердца. Любовь завела вас в тот день куда дальше, да Джуд?.. Не забывай, я теперь твой отец и я люблю тебя. (Обнимает его) Так что, как бы ни было от этого больно, одному из нас, или нам обоим… не надо ничего замалчивать, верно, Джуд, красавчик ты мой?

ДЖУД: (почти обессилено) Наверное. Наверное. Мне надо глотнуть воды. Кувшин и стакан вот здесь.

ДЖЕСС: (Вскакивает с кровати, хватает стакан, наливает в него воды из кувшина и подает его Джуду. Тот берет у него стакан и отпивает.) Дай и я напьюсь после тебя. Из того же стакана. (Пьет как обезумевший)

ДЖУД: (как будто в бреду) А потом, потом… Тела наши расстались с одеждами и сердца забились, словно в унисон, да, именно, тела наши скользнули одно в другое, словно мы вместе были в реке, и река хлынула внутрь нас, река…

ДЖЕСС: Нет, нет! Боже! Я сейчас кажись сдохну. (Откидывается на спину на постели, хватает ртом воздух.)

ДЖУД: (едва ли ведая, в какое состояние привел Джесса его рассказ) Вот и все, что случилось… Но я знаю одно. Джесс, Джесс, что с тобой? Джесс, почему ты закрыл глаза?

ДЖЕСС: Джуд, хорошо бы, чтобы ты меня сейчас убил, или я сам себя прикончил.

ДЖУД: Послушай, Джесс, милый, тебе не о чем волноваться.

ДЖЕСС: Конечно, Джуд, ведь я уже покойник. Ты убил меня. Все, я больше не жилец. Твой рассказ о сердцах и белизне грудей и речной воде, что слила ваши тела в одно, убил меня в прямом смысле.

ДЖУД: Выслушай, это не все!

ДЖЕСС: Не все?! Большего я не вынесу. Джуд, если у тебя есть нож, перережь мне глотку. Не щади меня. Дай умереть… прямо сейчас. Не хочу больше жить ни секунды.

ДЖУД: Ты только выслушай, после того, как мы…