Рухнувшая с небес

— Моя машина?

Вероника обошла автомобиль кругом, повернулась, обошла его еще раз.

— Только не нужно целовать бампер и протирать ароматическими салфетками фары! Относись к достойным подаркам спокойно. Ника, расслабься и получи это удовольствие, — Лилит показала на руль.

— Я точно кого-нибудь задавлю, — промямлила Вероника, усаживаясь за руль. Она нежно погладила автомобиль. — Или разобьюсь, у меня нехорошие предчувствия.

— Глупости, — любимым словечком отрезала Лилит. — Тебе дана долгая и счастливая жизнь, иначе я с тобой не связалась бы.

— «И прожить ее нужно так, чтобы не было мучительно больно»…

— Не будет, заводи, детка, — оборвала ее Лилит в нетерпении.

— А водительские права?! У меня нет никаких прав!

— Прав в этой стране нет у пенсионеров, мы с тобой, к счастью, пока еще не дожили до преклонного возраста, — хмыкнула Лилит, доставая из бардачка документы. — Здесь все, и за все заплачено. Пусть только попробуют остановить, — и она небрежным жестом поправила роскошные волосы. — Держи, по этому телефону позвонишь, если будут неприятности, скажешь, что от меня.

— Спасибо, — пробормотала Вероника, все еще не приходя в «сознание».

— Не люблю сантименты, — скривила красивое лицо Лилит. — Жми на газ!

— Куда мы едем?

— К Шубину! Он ждет нас с утра.

Тонкие мужские пальцы торопливо перебирали новые снимки Вероники Ветровой, случайно сделанные сегодня в этом фотоателье. Вероника получилась замечательно, на каждом снимке была запечатлена частичка ее души, радости, удивления, восторга и магнетической притягательности, которую он до сих пор не испытывал ни к одной земной девушке. Чистая, нежная, бесконечно дорогая, ее и впрямь хотелось жалеть и оберегать от всего вредного, мучительного и безжалостного.

Пальцы остановились на одной из фотографий и нервно потерли светлое пятно возле ее лица.

Только не это! Только бы не опоздать!

И дело не в том, что он не сможет выполнить свою миссию. Нужно не дать погибнуть этой девочке, устремляющейся на яркий свет рампы безмозглой бабочкой. Нужно защитить ее и исчезнуть. Исчезнуть навсегда, вселив в нее надежду на избавление, искупление от грехов и вечную радость рая. Там, возможно, там они встретятся для того, чтобы больше никогда не расставаться. Это любовь?

Он не знал. Это сумасшествие, так говорили другие, те, кто думал, что это любовь.

Но Ангел-спасатель не слушал их и продолжал выполнять свою тяжелую работу.

Люди, подталкивающие себя к выходу, который ведет в никуда, сами захлопывают за собой дверь, отрезая пути к спасению. И тогда им на помощь приходит он. Но не ко всем, только к избранным. Несправедливо? Каждому свое. К ней он придет, если не опоздает.

Но это пятно, она уже обречена. Борьба будет тяжелой, исход ее предрешен.

Если это любовь.

Пальцы смяли фотографию с пятном у лица Вероники и взяли другую.

Погрешности аппаратуры. Такой аппаратуры?!

На втором снимке она прекрасна, чиста и безмятежна.

Так стоит ли спасать этих людей? Если они сами хотят гибели и делают все возможное для последнего шага в пропасть…

Он спасет только ее. И пусть это будет любовь.

За это его накажут. И Ангел-спасатель будет обречен выполнять только черную работу.

Но пока этого не произошло, и светлого лица нежной красавицы еще не коснулась тень смерти, он останется Ангелом-спасателем, тем, кем должен быть по праву возрождения в этом мире.

Пальцы мягко дотронулись до лежавшего рядом с фотографиями Вероники снимка распластанной на полу Инги Стебловой.

Этой уже не помочь. Она сама, по кирпичику, выстроила себе дорогу в ад. Пресыщение — тяжкий грех. Ее наказали, но палач остался недосягаем. Пока, он еще свое получит.

Раздался звонок колокольчика. Тонкие мужские пальцы схватили снимок Вероники и спрятали в карман пиджака.

— Фотографироваться? Анфас? Профиль? Портрет?

Глава 6

Женщины отдаются Богу, когда дьявол

уже не желает иметь с ними дело.

Софи Арну

На свете нет ничего прекраснее шума павильона, в котором снимается кино! Там и тишина, спокойная, рассудительная, когда снимают мелодраму; восторженно-сдерживаемая, когда рождается комедия; проникнутая духом сражения, когда берутся за боевик. Вероника впервые оказалась на съемочной площадке «там, где место не для массовки», где накрыты столики для вип-персон, за которым она сидела вместе с Лилит. Лилит брезгливо морщила маленький носик, двумя длинными пальцами с ярко алым маникюром беря из вазочки хрустящее печенье. Кофе ей тоже не понравился. Она варила гораздо лучше, Вероника с этим фактом согласилась. Вот только ей самой нравилось здесь все!

И как на нее поглядывают любопытные помощники известного режиссера, и как крутится вокруг нее сам Константин Шубин, да что там Шубин! Веронике казалось, что вокруг нее крутится целый мир кинематографа, и перед ее изящными ножками расстилается красная ковровая дорожка. Еще минута-другая и грянут овации, музыка и вдали смутным призраком Победы замаячит Оскар. Нет, сначала будет наша Ника. Ей понравилась игра слов: Веронике — Ника! Замечательно! Восхитительно! Так будут кричать благодарные зрители, облепившие со всех сторон красную ковровую дорожку, и бросать ей вслед букеты.

— Замечательно, восхитительно, — повторял Константин Шубин, просматривая тут же на мониторе только что отснятые пробы. — Я и не сомневался, что все получится. Другой Зулы, кроме Вероники Ветровой, я не видел сразу, как прочитал сценарий! Пробы — чистая формальность, извини, Ника, что отнял у тебя драгоценное время.

— Да, ладно, — пожала та плечами, — все равно делать было нечего…

И осеклась под взглядом Лилит.

— Разумеется, делать было нечего, пришлось все бросать и ехать к тебе.

— Ветрова, та самая Ветрова, будет играть Зулу…

Вероника повернулась на звук голоса и заметила двух толстых девчонок, с которыми вместе мокла под дождем из брандспойта, едва не свалившего ее с ног. Она кивнула девчонкам и улыбнулась, но те не узнали несчастную жертву в облике вполне успешной и стильной будущей звезды экрана. Шубин нахмурил брови, проследив за взглядом Ветровой, прикрикнул, прибежала одна из его помощниц и вытолкала любопытных девиц из вип-зоны.

Вероника вздрогнула, она чуть не опустилась ниже плинтуса, собираясь заговорить с девчонками из массовки. Только этого ей не хватало! Лилит это не понравилось бы, а уж про Шубина и говорить нечего. Этот сноб почище Максима Замятина, чтобы получить у него массовку со словами, нужно так постараться, так постараться, чтоб глаза вылезли из орбит и руки-ноги отваливались. Впрочем, все это должно быть от нее так далеко! Нет, нельзя встречаться с прошлым, нельзя, оно навевает грустные мысли, а хочется думать только о хорошем.