Рухнувшие небеса

— Мы просто разговариваем, — прогремел парень. Я ощутила, что его дыхание больше не обжигало мою кожу. Когда я разлепила глаза, остерегаясь встретиться с его пронизывающим взглядом, приковывающим к полу и лишающим рационального мышления, он отступил. Я готова была танцевать джигу-дрыгу от радости, что за эти мучительные секунды не произошло ничего такого, за что мне могло быть потом стыдно.

— Странная у тебя манера общения, — подметила блондинка, разминаясь. Почему она тренировалась — по виду — на пятнадцатисантиметровых каблуках — было выше моего понимания.

— Соглашусь, — я кашлянула в кулак, проверяя, не задралось ли на этот раз что-нибудь из вещей.

Во время моих (так сказать) попыток тренироваться, не происходило ничего из того, что случалось, когда мы с Габриелем оставались наедине. Вот только я не ощущала себя комфортно, находясь в одном помещении аж с пятью падшими ангелами (да, Леа тоже входила в эти ряды, как я узнала от Мюррена). Моя тренировка шла просто ужасно. Что бы ни показывал Габриель, я все выполняла не так. То у меня нога находилась под неверным углом, то рука была неправильно согнута, то движения — не слишком энергичные. Порой казалось, что Габриель критиковал меня из-за того, что был… зол. В принципе, половину того, что он показывал, я выполняла на «отлично», чему сама удивлялась. Я заслуживала хоть малейшей похвалы от своего личного «тренера», но не получала ее вообще по глупой причине. Мне с трудом верилось, что он впал в ярость из-за того, что я разрешила ребятам остаться и не дала нам шанса провести занятия исключительно вдвоем. Нет, но не смешно ли? И на что он надеялся? На то, что между нами может что-то быть? Серьезно? Да мы ведь не нравимся друг другу (по крайней мере, Габриель - мне), и никакой речи о поцелуях или интимных касаниях — и быть не должно.

Пф, а кого я обманываю? Иногда, совершенно на крохотные мгновения мне хочется, чтобы он вторгся в мое личное пространство и заставил меня забыть обо всем, кроме него. И признаюсь честно, редко, совсем редко в Габриеле Эйнсфорде проявляются проблески нормального парня, который не похож на придурка, и меня это… пугает. Пугает по тому, что я постепенно меняю свое мнение насчет него. Не в худшую, а в лучшую сторону…

Спортзал казался не совсем непригодным, когда ребята проделывали всякие трюки с клинками и использовали различные атрибуты из него. Они показывали такие классные движения, что я отчасти завидовала, ведь сама на вряд ли смогла бы сделать сальто или во время полета вытащить оружие и попасть ровно в настенную мишень, начерченную куском старого мела. По сравнению с ими возможностями — мои занимали самую низкую позицию, которая когда-либо существовала. Их физическая подготовка была идеальна. У меня не было сомнений, что они уделяли тренировкам достаточно продолжительное время.

Сев с опаской на шатающуюся скамью, я почувствовала себя не в своей тарелке, и заодно — негодной. Я сдалась после часа тренировки, а ребята все продолжали энергично и круто драться с невидимыми противниками. Габриель, сунув ангельский клинок в черный ботинок, смахнул пот с лица. Его рельефная грудь, которую плотно обтягивала черная майка, блестела от испарины, словно намазанная маслом. Мало того, что я сидела, согнувшись в три погибели, с великим трудом хватая ртом воздух, так от одного вида Габриеля, стянувшего с тела майку, я ощутила, что совсем не могу дышать. Кашляя и стуча по груди, я закрыла глаза, чтобы не лицезреть эту картину и дальше. Чья-то рука легла на мое плечо, слегка сотрясая. Я подпрыгнула на месте и чуть ли было не угодила в пространство между лавочкой и стеной, если бы мне не помогли сохранить равновесие.

— Ты в порядке? — спросил Габриель.

Осознав, что он близко и без верха, я немного приоткрыла глаза, стараясь не смотреть на него.

— Угу. Все отлично! — я судорожно подорвалась с места, затем отскочила от Габриеля, будто от огня.

— Ты какая-то… нервная.

Боже, он такой проницательный!

— Нет, — я попыталась сотворить безразличное лицо. — Тебе кажется.

— Да ну? — ухмыльнулся падший. — Ты неудачно пытаешься скрыть свои эмоции.

Вот черт!

Я накинула волосы на лицо, густо покраснев. Габриель приблизился ко мне — я увидела, что его ноги сократили между нами расстояние.

— И твои руки дрожат, — заметил он, когда я в волнении начала теребить темные локоны.

Смотря в пол, я очень старалась не переключиться на что-то гораздо интереснее.

— Мне просто нужна…, — я стала осматриваться вокруг и увидела ребят, которые сделали перерыв и с жадностью похлебывали воду, иногда брызгая ее себе на волосы, —… вода. Да, точно. Именно она.

Я вела себя комично, а когда мои глаза невольно поднялись на Габриеля, я просто достигла пик неуклюжести и убогости — ойкнула, увидев ее точеный пресс с идеальными кубиками, и, в спешке отворачиваясь от него, запнулась о собственную ногу. Провалиться сквозь эти дряблые доски сейчас — было идеальным вариантом. Парень ухмыльнулся моему поведению, и я, быстро зашагав в сторону четверки, развалившейся на мате, ожидала от него каких-нибудь комментариев, но, к счастью или — сожалению, он решил попридержать язык за зубами. Хотя, меня больше пугало, когда он не озвучивал свои мысли вслух.

Достигнув ребят, я остановилась и выхватила у Стивена бутылку с водой, из которой он собирался совершить несколько глотков. Парень издал недовольный звук. Мне нужно было убрать ков в горле и запить свое унижение. Была бы тут еда, я налетела на нее и стала бы без конца сметать, пока бы не почувствовала, что стыд начал отступать.

— Там были другие бутылки, — просветил нахмурившейся Стивен, указывая на чей-то черный рюкзак.

Я с неимоверной скоростью вмещала в себя прохладную воду, не беспокоясь о том, что она может стать причиной моего больного горла завтра утром.

— Воу, да ты вся горишь, — увидела Леа, перекидывая изящную ножку на другую. Она с притворным интересом подперла подбородок рукой, словно ожидая от меня объяснений этого Грандиозного покушения на напиток.

Ох, огорчу ее — я ничего не собираюсь рассказывать ни ей, ни кому-то еще.

— Кажется, я знаю причину, — Леа помахала в сторону пальцами с длинными острыми ногтями — ужас, разве они ей не мешают тренироваться, например, как каблуки? — и расплылась в кривой улыбке. — Габриель.

До меня не сразу дошло, куда указывала ее кривая рука. Нервный неприятный ком снова застрял в горле, и я мне понадобилась еще порция жидкости — старую ведь уже выпила. По глазам Леи, направленным за мое плечо, я понимала, кто сюда идет. Отбросив пустую емкость, я на этот раз лишила воды Мюррена, который присосался к бутылке, и нечаянно облила его. Надеясь, что он простит меня за это, я закрыла глаза, приковывая губы к горлышку и запрокидывая голову. Поток воды ворвался в горло, прошел по пищеварительному тракту, оставляя приятную свежесть.

— Кто-то нервничает, — усмехнулась Леа.

Я так хотела ее заткнуть. Даже возникало желание кинуть в нее бутылку, когда та опустеет.

— Может, она просто устала? — это был голос Мюррена. — Что ты к ней пристала?

С каждым разом мне нравился этот парень больше и больше.

— Очевидность — не твой конек, Мюр, — вяло оповестила его девушка. — Она же его хочет. Это слепому заметно.

— Кто кого хочет? — раздался сзади меня басистый голос, заставивший меня подпрыгнуть на месте.

Проклиная свое глупое тело, я отставила бутылку ото рта и когда почувствовала, что вода попала вовсе не туда, куда должна была, громко закашляла. Хренов супермен сзади, судя по шуму, уже пытался совершить героический подвиг, как когда-то в «Мо», но я его остановила, резко повернувшись и вытянув руку. Спустя секунду в горле перестало свербеть.

Леа только-только собралась открыть рот, а я — кинуть в нее бутылку, как Габриель опередил всех нас, заговорив, и принудив нас отложить все действия на «потом».