Рухнувшие небеса
Шрифт:
— Мюррен.. Мюр, — горько шептала Лея, снимая с его лица хоккейную маску и периодически вздрагивая от новой порции скупых слез. — Не умирай… прошу тебя. Взгляни на меня… Взгляни на меня, прошу…
Габриель, отделавшись от Легионеров, глянул на Мюррена. Его губы задрожали, и когда следующие демоны подкрались к нему, он, оглушительно закричав, бросился на них. Двигаясь невероятно быстро под действием адреналина, парень рассекал светящимся клинком мерзкие туши и наносил такие сокрушительные удары, что сбивал их с ног мгновенно.
— Мюррен, — прохрипела я. Когда мне с великим трудом удалось задействовать руку, которая вся была покрыта розовыми пятнами, я скользнула ей по земле и добралась до его… ладони, затем легонько сжала. И
Он действительно умирает? О, боже мой… боже…
«Боже не поможет» — подумала я, прикусывая губу до крови.
Хоть я и не знала этого парня хорошо, пусть видела его всего-то пару раз, но успела привязаться к нему. Тем более, он спас меня. И будет несправедливо, если его не станет…
— Пожалуйста, — Леа склонила голову, рыдая и поглаживая его щеку. — Мюррен, не уходи… я не смогу без тебя.
Из раны парня в области сердца стремительно струилась кровь, пачкая футболку. Его ресницы подрагивали несколько секунд, а потом… потом только открылись глаза, которые полностью были наполнены слезами — несколько капелек скатились по лицу, и Леа, всхлипнув, закрыла ладошкой рот.
— Леа… — прошептал Мюррен; из уголка его рта потекла тонкая струйка крови.
— Да? Да, да. Я слушаю тебя, слушаю, — девушка обхватила его лицо, заливаясь в горьких слезах.
— Запомни меня…, — попросил он, проводя дрожащим пальцем по ее ладони, под которой покоилась белая хоккейная маска, —… запомни меня таким, какой я есть настоящий… Не отпускай этот образ…
— Не говори так, будто собрался умереть, засранец! — Леа опустила голову на его кровавую грудь, задыхаясь. — Я не позволю тебе этого сделать…
Пока парни вели борьбу с демонами, мы были в некой безопасности. Я чувствовала, что время поджимает, чувствовала, что с каждым мгновением моя боль увеличивается, а жизнь, как и жизнь Мюррена — угасает. И это почему-то не наводило на меня грусть больше, чем то, свидетелем чего мне пришлось стать…
— Я люблю тебя, — призналась Леа, захлебываясь слезами. — Мюррен, ты мне нужен… пожалуйста…
— Я никуда не денусь от тебя, — хрипловатым голосом произнес парень, сжимая ее тонкие пальцы. — Может быть, когда-нибудь мы встретимся в другой жизни и у нас все получится, ведь ты… ты мне тоже небезразлична.
Издав громкий всхлип, Леа примкнула к бледным губам Мюррена. Их поцелуй длился недолго — всего пару мгновений. Когда девушка отпрянула, он уже не дышал. Его глаза были закрыты, а рука также продолжала сжимать ее ладонь.
— Нет! Нет! Нет! — закричала Леа, начав биться в истерике. Искорка надежды в ее сердце, что Мюррена еще можно возвратить к жизни, не гасла — девушка пыталась сделать всевозможное, чтобы вернуть его, но, к сожалению, ничего не выходило. И тогда она сдалась, укладываясь рядом с ним и обнимая его. — Мюррен…. Мюррен… я никогда не забуду тебя. Я не забуду тебя. Не забуду… Просто не посмею…
Я и не думала, что Лею и Мюррена могло что-то связывать — в смысле — какие-то чувства, взаимная симпатия, в которой они почему-то не признавались друг другу. Это было так странно: вроде бы со стороны по ним нельзя было даже предположить, что у них были дружеские отношения, а тут…
Я надрывно закричала, когда моя кожа на правой ладони стала медленно обугливаться. В глазах все помутнело, внешние звуки отошли на задний план, и я не сразу поняла, что меня кто-то взял на руки. Мои пальцы нашли плотную грудь и, поднявшись чуть выше, - короткие влажные волосы.
Габриель.
Это был он.
И он был живой.
— Джош! — я кое-как смогла разобрать его слова сквозь невидимую вату в ушах. — Пора!
Мое зрение сфокусировалось именно в тот момент, когда Джош кинул что-то горящее в середину пентаграммы, и та махом воспламенилась. Земля задрожала, и по ней поползли длинные трещины. Толчки сотрясали вокруг стоящие деревья. Пламя разрасталось, дьявольски пританцовывая. Джош вовремя среагировал
и отбежал в сторону, когда почва в кругу стала обваливаться куда-то вниз, откуда хлестали ярко-красные струйки огня. Габриель, прижав меня крепче, отпрянул на несколько шагов назад, и в этот момент земля рухнула, дав волю адскому пламени стремительно взмыть в воздух. Огневой поток возвышался над нашими головами, прогоняя везде мрак. Я закрыла глаза, чтобы не ослепнуть от этого и зарылась лицом в шее Габриеля.Портал в Ад открыт. Все случится сейчас. Прямо сейчас. И я понятия не имею, что будет, и каким образом мне предстоит воспользоваться своими способностями.
— Держись, — осипшим голосом говорил Габриель, поглаживая меня по щеке. Его прикосновения на этот раз не действовали как лекарство от невыносимой боли. — Держись, пожалуйста, Скай…
Внутри меня произошел какой-то маленький взрыв, отчего я выгнулась дугой, закричав от вспышки мучительной боли. Было такое ощущение, что мне одновременно сломали несколько костей. Волны неизведанной энергии, опалявшие мои внутренности, скользнули по рукам и ногам. Извиваясь, я, того нехотя, выпуталась из рук Габриеля и угодила вниз, сильно ударившись копчиком. Перед глазами расстелился белый свет, какие-либо звуки в один миг исчезли, и когда я подумала, что, наконец, умерла, боль пронзила меня с новой силой, опровергая это предположение. И вариант, что мне в один день удалось ослепнуть и оглохнуть — тоже не был верным. Я не перестала видеть, по крайней мере — свет исходил из… меня. Та энергия, которая так долго спала во мне, вырвалась наружу в виде жгучей ярчайшей молнии, достигшей портала в Ад. В промежутках между столбами света я видела профиль Габриеля, который крепко прижимал меня к себе, несмотря на то, что происходило. Зажмурившись, он приблизил губы к моему уху, и я в душе обрадовалась тому, что вновь смогла услышать его голос:
— Держись. Держись, Скай… Я не позволю, чтобы ты погибла…
Крики где-то на заднем плане пронеслись эхом по лесу. Черные смазанные тени, в панике размахивавшие почти призрачными руками, попадали прямиков в Низ, тая в адском огне. Их было много. Бесконечно много. Мрачные фигуры, издавая какофонию звуков, появлялись с разных сторон и покрывались сильной рябью, когда их, словно магнитом, тянуло в пламенную пучину. Это были демоны — не только те, с которыми бились ребята, а еще те, кого здесь вообще не наблюдалось.
И они отправлялись в Ад.
Тени, сгущаясь в основном в небе, закрывали собой луну. Они напоминали одну из тех туч, которые обычно появляются, когда грядет что-то вроде урагана или смерча. Маленькие молнии, исходившие из меня, подрывались вверх, опутывая их слегка прозрачные оболочки. Я была уверена, что моя сила сделает свое, и вскоре эта партия гадов окажется там же, куда засосало ее собратьев, но, казалось, для нее отправить в Ад еще пару тысяч других демонов казалось невыполнимой задачей. Черные фигуры, почти не поддаваясь действию моих способностей, продолжали парить, постепенно теряя четкие очертания. И я поняла, что пока не поздно, нужно что-то с этим делать.
Я не знала, каким образом увеличить силу, чтобы все завершить до конца, но предполагала, как это можно сделать. Закрыв глаза, я начала вспоминать все, из-за чего так возненавидела демонов.
Они «истребляли» человеческий род, намериваясь в скором времени поселиться на их костях.
Они лишили меня матери.
Они убили Мюррена.
Они сломали мою жизнь.
Они заслуживают быть там, где не хотят.
Они должны страдать.
Злость в геометрической прогрессии росла во мне. Она пропитывала каждую клеточку моего тела, подталкивая на месть. Сила увеличивалась, вырывалась из меня из самой глубины души. Она была мощнее. Намного мощнее. И я не выдерживала ее — моя кожа медленно сжигалась, принуждая меня кричать. Я подозревала, что погибну, что так будет, и… мне не хотелось останавливаться, пробовать прекратить эти адские мучения.