Руины некомпетентности
Шрифт:
Полковник начал собирать материал на нее с начала 1990-х годов. Именно тогда разведчик выяснил, что она проводит ночи в отелях Германии и Чехии. Пахло чуть ли не шпионажем. Но скоро выяснилось, что у нее бурно развивается служебный роман с упоминаемым выше тогдашним премьером страны Павлом Лазаренко.
Как уже говорилось ранее, в 2004 г. автор был свидетелем «оранжевого шабаша» на Майдане в Киеве. Говорливая Юля практически на своих плечах притащила на трибуну и вывела в президенты с обезображенным лицом от «переедания или перепоя», как писали газеты, Виктора Андреевича Ющенко — законченного русофоба, националиста высшей
Потом она оседлала слабого президента в надежде довести его до какой-то ямы, а там и сбросить его, как ненужный балласт. Ума было достаточно — времени не хватило.
Потом после своей отставки Ющенко обрушится на Тимошенко с обвинениями о взяточничестве в ЕЭСУ, которой руководила «девушка с косой».
«Российскому государству в целом, — заявит он, — и Минобороны в частности был нанесен ущерб почти в полмиллиарда долларов. За сотрудничество с ЕЭСУ, президентом которой была Тимошенко… за решетку угодили, кажется, пять генералов. За то, что они были коррумпированы тем источником, о котором мы говорим».
И второе его обвинение, датированное 2013 годом:
«Тимошенко подписала гарантии на выборку ежегодно 42 млрд. кубометров газа у России. Если Украина не выбирает, то платит штраф — 360 % цены, существующей на момент действия соглашения. Сегодня у нас цена 530 долларов за тысячу кубометров. Штрафы за три предыдущих года составляют, кажется, 12 млрд. долларов. В прошлом году — до 17 млрд. Бюджет страны 30 млрд. Очевидно, что Украина никогда не заплатит. Это наше банкротство, это наша катастрофа!
Теперь вопрос: это политическое преследование Тимошенко, как вы считаете?»
Ответ может быть только один — она была уголовницей и сидела заслуженно.
В дальнейшем у Ю.В. Тимошенко была очередная победа на личном фронте, когда ее адвокатом стал Сергей Власенко, с которым она проводила много времени «в непринужденной обстановке». Именно тогда юрист бросил детей и свою жену — фотомодель Наталью Акунскую, которая до сих пор ведет войну с неверным и жестоким супругом — злостным неплательщиком алиментов.
Некоторое время служебный роман «оранжевой принцессы», теперь уже подсудимой, и ее адвоката перерос в тюремный. В этих свиданиях парочка не стеснялась даже камер наблюдения.
Условия в тюрьме и в больнице, созданные для коварной фурии президентом Януковичем были идеальные из-за своей природной трусости и нерешительности. Она жила, как в санатории.
Даже встречала временно возлюбленного адвоката в туфлях на шпильках. Позвоночник не мешал передвигаться в них по комнате.
Это была непростительная ошибка, из-за которой президент Украины поплатился должностью и чуть было не лишился жизни. Обиженных у нас жалеют, на обижающих — обижаются.
После второй отсидки в тюрьме, а вернее, в лазарете, по просьбе Тимошенко ее отвезли на Майдан, где она выступила с патриотичной речью, в искренность которой не поверила толпа, выслушала спич с безразличием. Потом Юлию предали замы по партии «Батькивщина» Турчинов и Яценюк — решившие сами прорваться к властному корыту…
Президентские выборы она проиграла
и оказалась только депутатом Верховной рады с катастрофически уменьшающимся рейтингом ее партии. Авторитет аферистки тоже упал, как говорится, ниже плинтуса.Ее некомпетентность нанесла такой ущерб Украине, от которого простым гражданам оставалось только удивляться, почему она приютилась в Верховной раде, а не оставалась там, откуда ее досрочно освободил Майдан.
Ущерб от ее махинаций и некомпетентностей круче, чем от любого шпиона.
Сегодня СМИ Украины сообщают о якобы «затерявшихся» материалах на «оранжевую принцессу» в стенах Генеральной прокуратуры. Чиновники не знают, куда они запропастились. Но их потребовало найти руководство «Правого сектора» — теперь новый властный и вооруженный орган националистов, рожденный Майданом, что не прибавило оптимизму Тимошенко.
Некомпетентность в следственной работе им по барабану. Главное — руководствоваться силой права на свои антиконституционные действия.
Блокнотные мысли
«Лучшее лекарство, которое когда-либо предлагала нам природа, это мысль. Она может жить только в живом думающем человеке.
Если человек не мыслит — он покойник.
Когда умирала моя 94-летняя мать, я спросил ее: «Мама, вы не боитесь смерти?» Она до последнего момента понимала и слышала собеседника, значит, мыслила, но сказать не могла. Агафья Евдокимовна, так звали мою маму, покачала головой: «Нет, не боюсь!»
И вот никакого страха в «смерти — бессмертии», я не мог прочитать в ее глазах. Они смотрели на меня — усталые, потускневшие, но понимающие, кто с ней говорит. И я подумал: «Так, наверное, все покидают этот мир. Человек, обреченный в этом мире, сам по себе ничто, а других миров, кроме этого, нет. Тяжело умирать медленно, как дерево».
Она умерла быстро и тихо, ночью. Отец-фронтовик ушел раньше, а она вслед за ним. Родители были высокими профессионалами в своем деле: мать — в домашнем хозяйстве и в швейном деле, отец — был «Почетным железнодорожником СССР». Они были компетентными в своем деле.
Дом осиротел — приезжали отдыхать на Украину только летом. Теперь и украинцам, живущим в России, поездки, обставленные всякого рода условиями и условностями, визиты на малую родину практически под запретом. Все дико, убого, грязно…
Отчий дом трижды грабили местные жители, которым я всегда помогал и привозил подарки…»
«Купил два тома А.И. Солженицына «Двести лет вместе». Работа о проблемах евреев в России и россиян среди евреев. Вопрос сложный и простой. Действительно, в этом ракурсе лежит повышенная горячность сторон — унизительная для обеих. Солженицын пишет:
«Я призываю обе стороны — и русскую, и еврейскую — к терпеливому взаимопониманию и признанию своей доли греха, — а так легко от него отвернуться: это же не мы…В пределах нашего земного существования мы можем судить и о русских, и о евреях — земными мерками. А небесные оставим Богу».
Прочел — читалось очень тяжело. Много как всегда фактического материала, цитат, рассуждений. Я долго искал его оценку степени участия евреев в революции 1917 года. Нашел во втором томе, в главе 15 под названием «В большевиках». Он пишет: