Руины

— Давайте разберемся с этим.

Мишель открыла дверь, и Партиалы последовали за ней в следующее помещение.

Подвал был запечатан так же старательно, как и дверь: не только окна, но и сами стены покрыли несколькими слоями защитного пластика. В комнате оказалось тесно из-за массивных медицинских компьютеров и двух больничных коек. На каждой койке лежал Партиал, покрытый нарывами и грубой чешуйчатой сыпью. Шон думал о том, чтобы разместить жертв и исследователей в госпитале Ист-Мидоу, однако его беспокоило то, что болезнь распространится, поэтому он хотел держать ее носителей как можно дальше от поселения Партиалов на острове. Таким образом, он забрал из госпиталя несколько солнечных панелей и установил их здесь для обеспечения энергией медицинского оборудования и вентиляционных систем.

Также он отправил в Догвуд лучшего врача людей, так как у всех врачей-Партиалов уже вышел «срок годности».

— Это доктор Скоусен, — представила Мишель пожилого мужчину в медицинском халате и с маской на лице. Человек поднял взгляд от корчащегося покрытого потом пациента и нахмурился, уставившись на Шона.

Шон кивнул, но не стал протягивать ладонь для рукопожатия.

— Мы уже встречались, — произнес Шон. — Скажите мне, доктор Скоусен, удалось ли вам определить причину заболевания?

Шон еще только начинал понимать все разнообразие выражений человеческих лиц, но ненависть Скоусена прочитать оказалось просто.

— Единственная причина, по которой я вообще ищу возбудитель, заключается в том, чтобы пожать ему руку за такой зрелищный способ убить вас.

Шон испустил посредством линка раздражение, хотя и знал, что человек не сможет это уловить.

— Но вы ищете его?

Скоусен лишь хмуро на него посмотрел. Мгновение спустя за него ответила Мишель:

— Насколько мы можем сказать, да, — произнесла она. — Но он мог бы с тем же успехом творить здесь магию, мы бы все равно ничего не поняли.

— Он никому не причинит вреда, — сказал Шон, встречаясь взглядом со Скоусеном. — Он не такой. — Генерал оглянулся на Мишель. — Взамен вы даете ему время на изучение нашей способности сопротивляться РМ, как я просил?

— Два часа в день, — прорычал Скоусен, — без доступа к моим записям или команде госпиталя.

— Это я могу вам обеспечить, — сказал Шон. — Если Мишель ручается за вашу работу, я могу доставить ваши записи из Ист-Мидоу.

— И мою команду.

— Мы не можем рисковать тем, что вы сговоритесь против нас.

— Я думал, вы сказали, что я не такой.

Шон покачал головой.

— Я доверяю вам, доктор, но не вашим коллегам.

— Тогда дайте мне больше времени, — произнес Скоусен. — Два часа в день — ничто. Мои люди умирают, и я могу оказаться единственным живым человеком, кто может им помочь.

— Он и так спит только четыре часа, — заметила Мишель. — Мы ожидаем, что он в любой момент может рухнуть от изнеможения.

— Я могу справиться, если вы дадите мне время! — прорычал Скоусен.

— Ваша главная задача — исцелить этих Партиалов, — приказал Шон.

Доктор Скоусен холодно рассмеялся.

— Это и близко не является моим приоритетом.

— Мертвый вы никого вылечить не сможете.

— Вы уже пытались меня убить, — сказал Скоусен. — Тринадцать лет назад, когда я ухаживал за целым госпиталем больных РМ. Вы думаете, это ужасно? — Он бешеным жестом указал на умирающих Партиалов. Его руки дрожали от возраста и ярости. — Когда в этой комнате будет столько тел, что вам придется наступать на мертвых, чтобы добраться до умирающих, тогда можете говорить мне, насколько положение серьезно. Тогда можете говорить мне, что я работаю слишком усердно и нуждаюсь в отдыхе. Тогда вы поймете, каково это — наблюдать, как невидимый монстр убивает всех, кого вы когда-либо любили, если, разумеется, вы вообще кого-нибудь любите.

Грудь Скоусена вздымалась, его старое тело задыхалось и дрожало после тирады. Шон бесстрастно смотрел, шевельнувшись, только чтобы перехватить руку Мишель, которая со злостью надвинулась на доктора.

— Скажи мне еще раз, почему мы вообще тебе доверяем, — приказала Мишель ничего не выражающим голосом, однако ее эмоции превратили линк в дикий пожар. — Это оружие, которое создали твои люди…

— Мы пока не знаем наверняка, — вмешался Шон.

— …и ты единственный на этом острове, кто обладает достаточными знаниями из области медицины, чтобы создать его, — продолжила Мишель, вырывая руку из хватки Шона. — Твое место — висеть на светофоре и быть съеденным воронами, а не прятаться здесь и насмехаться, пока мы тебе демонстрируем твоих жертв, как на параде.

— Он не создавал его, — сказал Шон.

Доктор Скоусен фыркнул:

— Почему вы думаете, что так хорошо меня знаете?

— Потому, что, когда мой взвод прибыл в Ист-Мидоу, вы ухаживали в своем госпитале за нашими ранеными разведчиками. Потому, что вы продолжили ухаживать за ними, даже когда мы начали ежедневные казни Морган. — Шон говорил просто и тихо. — Потому, что вы врач и ненавидите нас, но все равно нас лечите. Вы слишком хорошо помните РМ. Вы не смогли бы создать новую болезнь, даже если бы хотели.

Скоусен ответил ему гневным взглядом, но быстро сгорбился и осунулся.

— Ваша смерть снилась мне каждую ночь в течение тринадцати лет, но не такая. Никто не должен умирать подобным образом.

Мишель перестала рваться к старику, и Шон выпустил ее руку. Громко гудела система рециркуляции воздуха, наполняя темную обитую в пластик комнату безжалостным свистом. Шон указал на умирающих солдат-Партиалов.

— Вы знаете, как вылечить это?

— Я едва знаю, что является возбудителем, — прошептал Скоусен.

— Мишель сказала, будто это генетическое расстройство.

— Два разных, если я правильно расшифровал информацию, — сказал Скоусен. — Возможно, это биооружие, но сейчас нельзя сбрасывать со счетов вероятность того, что это… дисфункция. Заводской брак в вашей ДНК, возможно, связанный со «сроком годности».

— «Срок годности» на это совсем не похож, — произнес Шон.

— Ничто из вашей истории на это не похоже, — ответил Скоусен. — Мы должны основывать свои теории на анализе, а не прецедентах.

— Но что вызывает этот недуг? — спросил Шон. — Почему он появился только в Ист-Мидоу и только в некоторых подразделениях? Каждая жертва, которую мы видели, принадлежала к одному из двух патрулей, работающих в определенном районе города. Должно быть, болезнь зависит от среды.

— Каждая жертва, которую мы видели, заразилась в течение последних четырех дней, — произнес Скоусен. — Болезнь слишком нова, чтобы делать предположения насчет… Нечто, что похоже на закономерность, может оказаться всего лишь ошибкой пропорции из-за недостаточного количества образцов.