Рука Бога

Или это такое существо, состоящее из одной руки? Скоро рука затихает, а я подхожу к ней поближе и рассматриваю зеленое, странное нечто, что легло прямо поперек узкой лестницы, преграждая своей мерзкой плотью мне мой путь наверх.

Из легкого интереса обламываю ей, совершено не щадя при этом, все её массивные, очень острые когти. Целых шесть штук! Пальцев ведь тоже шесть. Авось, они пригодятся мне когда-нибудь. Запихиваю быстренько себе их в свою безразмерную сумку; хорошо, что я не снял её, ложась вчера спать. После, я снова устремляюсь неуклюжим, многострадальным бегом наверх, уже воочию наблюдая трещины на мутных, совсем не прозрачных ступенях.

Скоро эта лестница расколется и я рухну вместе с ней вниз, так и не узнав самого заветного своего желания. И по этому, я мчусь наверх так бойко, что бешено мелькают мои пятки, а сердце вообще грозится выскочить из моей широко вздымающейся груди.

Надо успеть, обязательно надо!!

Ведь, цена этого падения вниз, может быть и моя драгоценная для меня только еще начавшаяся жизнь. И тут, сверху, прямо из оранжевых облаков, посыпался синий град величиной с мой кулак. Его мощные кристаллы грозили просто сбить меня с лестницы вниз.

Я получал очень основательные удары ими по многострадальному моему телу и голове, при том, так сильно и болезненно, что моя темная чешуя полетела в разные стороны, осыпаясь на лестницу кровавыми ошметками, а я просто ошеломлен напрочь долгое, почти бесконечное мгновение.

Такого еще со мной, на моей памяти, никогда не было, а самое главное, что самой лестнице доставалось еще больше и её доживавшим последние мгновения ступеням, по которым я перебирал ускоренно ногами, несмотря на прямые попадания в меня.

Бег мой основательно так замедлился под монотонно бьющим градом, а лестница начала громко трещать под моим весьма нескромным весом. Вот-вот она обрушится и я устремлюсь в свободном падение в неизвестность.

Интересно, а станет ли для меня оно полностью фатальным?

Проверять это, мне явно было не охота. От слова совсем. На моей ноге до сих пор нет пальца и рана не закрывается, постоянно лишая меня утекающей безжалостно крови, а она ведь не бесконечная, я уже и так чувствую легкое головокружение от её потери.

Задаваться вопросом реальности происходящего у меня нет совсем никакого времени. Я постоянно получаю увесистые удары града, один за другим. Они выбивают из меня последние остатки силы и моей жизни. Моя рука уже с превеликим трудом ползет к поясу, почти в полном изнеможение, ища хоть какое-то оружие против убийственного, синего града, выбивающего безжалостно глухой ритмичный звук по моему телу. Она с неповторимой радостью обнаруживает там мой верный, славный меч. Если я и умру, то точно с ним в руке. Такая смерть уже не будет на столь обидной для меня.

Я выдергиваю его из ножен и молю, призывая искры, чтоб те дали мне хоть какую-то защиту от ударов, что скоро выбьют последние крупинки жизни из меня. Они очень болезненны для и почти смертельны.

Вот, дерьмо синее! Не уж-то ты меня все же доконаешь.

Алые искры бешеной, неудержимой стаей набрасываются споро на град, расщепляя их на атомы в ярких, почти торжественных для меня вспышках, но тут лестница обламывается у самого своего основания, а я не успеваю пробежать какие-то пару десятков метров. Мы вместе с распадающейся в воздухе лестницей, начинаем совместное, неудержимое падение вниз.

И это очень хреново, крыльев-то, так у меня и нет. Ни какие искренние просьбы, посланные создателю в форме молитв, не заставляют их вернуться ко мне обратно на спину. И это очень скверно печально. Мой взгляд ищет постоянно пути к спасению, но не находит их совсем.

Вдруг, очень неожиданно для меня, мои алые искры воплощаются в сияющую, спасительную веревку, что падает мне одним концом прямо мне в руку. Я судорожно, почти с остервенением, сжимаю этот спасительный конец, с чувствительным рывком повисая в воздухе на ней, срывая уже куски плоти со своих ладоней вмести с остатками мозолей.

Это было очень больно!

Другим концом, сверкающая алым сиянием, веревка цепляется за остатки лестницы. Я молю свои спасительные искры выдержать мой совсем нескромный вес и начинаю усиленно, сквозь дикую боль в руках, перебирать ими, стремясь вверх к своему нежданному спасению.

О главном своем желание я уже забыл. Я уже не верил, что это сон.

Все происходящее было слишком реалистичным. Мне попадает по спине и голове еще несколько раз градом, но я уже не обращаю на это внимания. Кажется мое тело просто онемело от беспрерывных ударов и я их уже не чувствую так остро, как раньше. Только смутные отголоски гулких ударов.

Наконец-то я добираюсь до остатков лестницы и совсем без сил замираю на краю оранжевых туч. Искры погасли и мой меч, что до сих пор был в моих руках остался полностью темным и безжизненно безмолвным.

Интересно, а что это значит вообще?

Но даже сил думать об этом у меня не было совсем и я закрываю с облегчением свои глаза, стараясь отгородиться от этого бесконечного кошмара хотя бы чуть-чуть. Вернуть своего лучшего друга в ножны я уже поленился.

Как же хорошо-то... Вот так, просто лежать и ничего не делать.

Но всему, когда-то приходит конец. И не смотря на свои многочисленные раны от синего града и ожоги с мозолями надо вставать и идти вперед.

Откушенный сморщенной, песчаной клешней палец левой ноги просто прожигает меня фантастической болью , "скрашивая" и так мою не скучную жизнь.

Я все же встал, сильно и неуклюже покачиваясь, при этом опираясь на мой безжизненный меч, совсем его не жалея при этом. Но он не роптал, он понимал в каком я сейчас состояние нахожусь. Я зашагал прочь от обрыва по жалким остаткам лестницы, направляясь при этом вверх. И вскоре вышел на мрачную, почти черную, пугающую меня поверхность.

Она так контрастировала с оранжевым цветом облаков, что я оцепенел на долгое мгновение, но когда я впереди увидел неяркое мерцание высокого постамента, что состоял из массивного, черного, как уголь камня, то я увидел на нем каменного воина трехметровой высоты. Это впечатлительно вооруженный воин стоял совсем как живой, а я двинулся, не долго думая к нему, оставляя глубокие следы среди -темно-серого пепла, что мягко расстелился повсюду и прилипал к моим влажным от сукровицы ногами.

Подойдя к памятнику ближе я понял, что воин был двуликим, а за спиной у него висело целых два меча. Они выглядели очень внушительно и опасно. В угрожающей же небу руке, у него бал еще один меч, гораздо более массивный и тяжелый.