Рука сатира

— Таким образом, доктора Ричмонда не видели с того времени, как он вошел в комнату, и до того времени, как вы известили его, что пациентка готова?

— Я не видела его. Нет.

— Может, видел кто-нибудь еще из дежуривших?

— Понятия не имею, выясняйте, — огрызнулась сестра Морроу. — Почему вы расспрашиваете о докторе Ричмонде? У меня нет обыкновения обсуждать врачей.

— Конечно, нет, — успокаивающе сказал Мастерс. — Но это интересует полицию, мисс Морроу.

— Что интересует полицию? Имею я право узнать, почему мне задают вопросы?

— Вечерняя газета расскажет об этом. Речь идет о двух смертях, из которых по крайней мере одна — убийство. Мое дело — проверить людей, которые знали покойных. Доктор Ричмонд один из их друзей, и никаких профессиональных тайн мы касаться не будем. — Мастерс улыбнулся. — Теперь все в порядке, мисс Морроу?

Сестра, помедлив, сказала:

— В порядке.

— И еще, я бы мог вас попросить поспрашивать у дежуривших той ночью, покидал ли доктор Ричмонд комнату до того, как вы его вызвали к пациентке?

Она помолчала, затем произнесла:

— Хорошо, лейтенант Мастерс, — и встала. — Сейчас, если разрешите…

— Благодарю. Оповестите меня, если что-нибудь узнаете.

Мастерс быстро ушел. Крепкий орешек, подумал он. Действительно, держит рот на замке, когда дело касается врачей, с которыми работает, но, несомненно, добросовестная, с жестким кодексом, который, когда необходимо, может встать поперек профессиональной чести.

Он поехал в участок. Согласно рапорту коронера, основанному на показаниях судебного врача, производившего вскрытие, смерть Лилы Коннор приходилась на время от полуночи до трех часов утра в воскресенье. Смерть Ларри Коннора оценивалась значительно поздним временем: между пятью и восемью утра в воскресенье. Создавалось впечатление, что убийца жены имел несчастье покончить и со своей жизнью. Действительно ли он, заколов Лилу, сидел один в офисе так долго, стараясь собрать силу воли и совершить самоубийство, сожалея, возможно, о своей нелепой жизни? Может быть. Человек, близкий к самоубийству, не обязательно спешит с этим. Мастерс подумал, не поторапливает ли он мертвого. Кроме прочего, с самого начала казалось совершенно определенным, что Ларри Коннор убил жену, а потом себя. На это указывали все косвенные улики, теперь заключение о смерти это уверенно подтверждало. С другой стороны, что он, Мастерс, должен этому противопоставить? Изящнейшее теоретизирование и ни одного факта в поддержку? Два выключенных кондиционера. Пропавший ключ от задней двери, который мог быть потерян, положен не на место, или как там еще может быть объяснена его пропажа.

Мысленный прыжок в неизвестность заставил его задуматься: не мог ли тот, кто убил Ларри Коннора в офисе, затем проскользнуть в дом с ключом Ларри и убить Лилу?

Мастерс сел за стол и пососал большой палец, уставившись в пространство.Чтобы так манипулировать условиями и заручиться медицинскими показаниями, будто Ларри Коннор умер значительно позднее Лилы, — хотя, согласно теории Мастерса, он умер до того, — в идеале необходимо сделать две вещи: манипулятор должен был тайно ускорить процесс органического разложения тела Лилы. Ускорить разложение тела жены означало — выключить кондиционер в доме Конноров, а защитить тело Ларри от распада можно, включив кондиционер. Но чтобы обман удался полностью, убийца должен проделать последовательно два действия: вернуться в дом Конноров и включить кондиционер опять, чтобы, когда обнаружат тело Лилы, подумали, что тот работал безостановочно, вернуться в офис к Ларри Коннору и выключить его кондиционер, чтобы, когда найдут тело Ларри Коннора, посчитали — кондиционер все время был выключен.

Если приняты эти ложные предположения, то медицинское заключение обязано быть неверным. Разложение тела Лилы должно создавать видимость, что она мертва дольше, чем это было в действительности, незначительное разложение тела Ларри должно создавать видимость, что Ларри мертв более короткое время, чем в действительности.

Так оно так, путанно подумал Мастерс, если я не строю воздушных замков. Но даже если это и фантазия, размышлял он, в ней есть серьезный недостаток. Ведь на деле-то убийца не вернулся в дом Конноров через какое-то время после убийства Лилы. чтобы снова включить домашний кондиционер, даже несмотря на то, предположим, что есть вообще что-то верное в теории, и он вернулся в офис Коннора, чтобы выключить там кондиционер.

Если же убийца должен был возвратиться в офис Ларри Коннора и выключить кондиционер, почему в то же самое время он не сунул ключ от задних дверей в футляр для ключей, тот самый ключ, который он должен был позаимствовать, когда убивал Ларри, чтобы попасть в дом Конноров и убить Лилу? Но дело заключалось в том, что убийца не возвратил ключ в футляр во время своего повторного визита в офис. Разрушает ли этот факт его теорию? Опять-таки, не обязательно. Возможно, из памяти убийцы, находящегося в чрезвычайном напряжении во время преступления, это просто ускользнуло. Или ему вовсе не пришло на ум, что местная полиция относительно неопытная в делах об убийствах, заметит, что ключ потерян.

Мастерс махнул рукой, закрыл глаза и вновь закачался в кресле-качалке. Прекратить или продолжать, вот в чем вопрос.

Он начал прокручивать дело в уме. В хронологическом порядке обзора, он опять стоял в офисе Ларри, только что войдя, и видел вытянувшегося на софе Ларри Коннора, правая рука свесилась на пол. По какой-то причине видение замерло, подобно остановившемуся фильму. Мастерс продолжал его изучать.

После долгого времени он взял рапорт, который обнаружил на столе утром. Внимательно перечитал еще раз.

— О, — сказал он. — О, Боже мой!

10

Следующим утром лейтенанту Мастерсу нужно было сделать в участке несколько вещей, и главное — убедить шефа, что дальнейшее следствие по делу Коннора оправдано. Даже более чем оправданно. И Мастерс сказал это настолько четко, насколько мог.

— А ты уверен, Гус? — спросил шеф. — Лучше, чтоб ты был уверен.

— Я уверен, — ответил Мастерс. — Меня бы затормошили до полусмерти, чтобы закрыть дело, если б я не был уверен.

— Но ты должен иметь обоснование. И не утруждай себя опять рассказами о кондиционерах и потерянных ключах. Выдели позитивное.

— Хорошо. Кое в чем я вчера преуспел. Почти ускользнуло от меня, настолько очевидно.

— Ну-ка, ну-ка!

— Доказательство того, что Лила Коннор убита не мужем, а кем-то, кто, возможно, убил и его.

— Опять ты туда же! Проклятье, если и существовало дело, которое надо открыть и закрыть, это было оно! Превосходно, Гус. О каком доказательстве ты говоришь?

— Вчера днем я здесь сидел, размышляя — продолжать ли дело или считать его безнадежным, и совсем неожиданно вспомнил увиденное в офисе Коннора. Я вспомнил, как он лежит там на софе, и у него свешивается правая рука. И на запястье под краем манжеты часы. На правом запястье. Это не бесспорно, но указывает, что Ларри Коннор был левшой. Я попросил подтверждения у секретарши, у Руфи Бентон, и оказался прав. Коннор был левшой.

— Ну и что?

— В рапорте относительно отпечатков пальцев сказано, что отпечатки Ларри Коннора — и только его — находятся на рукоятке орудия убийства. Отпечатки правой руки. Но он был левшой! Понимаете, что это значит? — В бурном энтузиазме Мастерс уткнул свой ороговевший, как коготь дракона, указательный палец в ключицу шефа, и шеф отпрянул. — Это значит, шеф, что отпечатки Коннора были оттиснуты на ноже кем-то, кто не знал или забыл, что Коннор — левша! Отсюда логически вытекает, что они были отпечатаны после того, как Коннор умер в офисе! Это значит, что орудие убийства было только тогда взято в дом Конноров, чтобы убить Лилу Коннор! Это значит, что муж не мог ее убить! А если он не убивал, почему же покончил с собой?

— Подожди, подожди, — застонал шеф, схватившись за голову. — Ты можешь доказать, что нож был взят в дом из офиса?

— Это следует, шеф.

— Когда мой кобель гонится за сукой, — грубо ответил шеф, — вовсе не значит, что он ее получает. — Ты выиграл, Гус. Продолжай. Но я не позволю трехмесячного топтания на месте. Сколько, считаешь, времени тебе нужно?

Мастерс быстро обдумал. Он решил, что хватит недели, и сказал — десять дней.

— Даю неделю. Есть какие нибудь соображения, кто получит кольцо в нос?