Рукав Ориона

— Я рассчитывал на что-нибудь в этом роде.

— Не знал, что Джим Мацукава поднимет «Ворлон» из ангара. Да, он хитрый ублюдок.

— Извини, что тебе досталось.

— Ну, так иногда случается.

— Думаю, твои раны не слишком серьезны. Мы скоро тебя подлечим.

Он что-то одобрительно пробормотал.

— Олли, послушай, я должен спросить тебя о страховке перед «Галафармой». Она останется в силе, если мы заберем тебя с Дагасатта? Нам бы не хотелось получить твои показания раньше времени — если это возможно.

— Я должен буду звонить на Землю не позднее чем через пять дней. Иначе начнется фейерверк.

— Мы заберем тебя прямо сейчас. Зональный патруль и внешний отдел «Оплота» прилетят позже и устроят небольшую зачистку.

— Одна маленькая деталь, Айсберг…

— Да?

— Войди внутрь. Проверь генетические лаборатории. Там четверо моих людей… ты ведь знаешь, как этот гребаный антиалломорфный процесс работает?

— Да.

— Мои ребята… Эти ублюдки качают из них донорскую ДНК-культуру. Они лежат в резервуарах с дистасисом, но как только их освободят и допросят, они немедленно загремят в Ковентри Блю. А ты знаешь, что там делают с сотрудниками корпораций.

Да уж, ребят ждут крайне жестокие и изощренные наказания.

— Может быть, нам удастся договориться и о них, если они согласятся дать показания против «Галафармы».

Он покачал головой.

— Это бессмысленно. Закон Содружества не отпустит нас всех. Гарри Пиретти замочил главу розыскного отдела Кви. Остальные позаботились о Клайве Лейтоне и его подружке, избавились от Вольты, Брански и Мацуды. Короче, опозорили имя корпорации по всей Шпоре. — Ему даже удалось изобразить смешок, преисполненный иронического самодовольства. — Мы почти вручили «Оплот» Алистеру Драммонду на тарелочке с голубой каемочкой — но тут появился ты.

— Да к несчастью для твоих дружков, — холодно заметил я, поднимаясь на ноги. — И к счастью для тебя.

Если бы мое слово значило хоть что-нибудь — но, к сожалению я в этом деле не важнее мухи, — то и Олли, и его банда закончили бы свое жалкое существование в резервации для преступников. Я не испытывал сочувствия к валяющемуся у меня под ногами человеку — а к его друзьям-убийцам еще меньше. И он прекрасно понимал это, но все равно продолжал умолять меня:

— Айсберг, ты получишь все, что хочешь, от меня, касательно «Галы». Пожалуйста… Помоги моим ребятам, спаси их от Блю, и я обещаю полностью сотрудничать с допрашивающими. Они получат от меня гораздо больше, ты ведь сам знаешь.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы добиться помилования или смягчения приговора для всех вас. Но я здесь ничего не решаю.

— Сраный изгойский коп… я должен был понять…

Голос Олли затих, лицо стало полупрозрачным, глаза закатились. На бледной коже темнели пятна золы от горящего хоппера, но зато рана на голове затянулась, превратившись в коричневатую ссадину.

Стянув с себя пончо, я принялся перетаскивать на него тело. Олли стонал, слабо шевелился и, наконец, повис мертвым грузом у меня на руках. Перчатки и шлем не позволяли мне определить, жив он или мертв.

Подбежала Ильдико:

— Все пленники в грузовом отсеке мертвы. Боеприпасы в задней части корабля могут взорваться в любую секунду. Наш приз пока с нами? — Она кивком указала на неподвижное тело Шнайдера.

— Хороший вопрос. Помоги мне перетащить его в более безопасное место — так, чтобы ветер не приносил газ. Например, посадочная площадка хопперов. Смотри, люк поднят — может быть, нам удастся спрятать его там.

До площадки было метров сто. Мы подхватили Шнайдера за руки и за ноги и побежали к люку. Едва успели мы затолкать тело под платформу лифта, как наш хоппер взлетел на воздух, образовав целый фонтан пыли, дыма, сонного газа и осколков.

Я лежал поверх Шнайдера, прикрывая его собой от падающих сверху обломков. Я опустил ему на лицо маскировочный капюшон, но Олли стал задыхаться, когда AG97 все-таки проник к нему в легкие, и откинулся на спину.

— Дерьмо, — пробормотал я.

Ильди отпихнула меня и осторожно приподняла веки Шнайдера: глаза закатились. Но через некоторое время зрачок медленно вернулся на место, принимая нормальное положение.

— Он жив, — успокоила меня Ильди. — На здоровых людей AG97 оказывает минимальные побочные эффекты. Насколько серьезны его ранения?

— Наверное, не очень. Сложно сказать. — Я поднялся на ноги и принялся собирать разбросанное повсюду снаряжение. Времени на медицинские консультации не оставалось. — Поставь здесь тиларовую палатку и позаботься о нем. Мне нужно попасть внутрь и вызвать подмогу. Если у нас еще есть подмога…

— Адик, а у тебя есть запасной план?

Примерно с минуту я осматривал окрестности: Бугор возвышался на западе, на юге виднелись Три Дымохода, а за ними, через четыре километра путаной дороги, среди скалистых валунов стоит наш туко. Прилегающая равнина покрыта гравием, кое-где виднеются большие камни. Вмонтированный в маску сканер не показывал никаких горелых или дымящихся участков.

— Если елочка взлетит, — обратился я к Ильдико, — беги к туко. Возвращайся к каперу и вели Мимо немедленно смываться.

— Понятно.

— И смотри, чтобы никто не поднялся по лифту на поверхность. Газ мог не распространиться от входной двери.

Я надел на плечо гранатомет и направился к входу в клинику. У самого входа меня поджидала искалеченная команда штурмовиков-халуков, вооруженных тяжелыми бластерами и установками с самонаводящимися ракетами. В моем мозгу немедленно загудела тревожная сирена: значит, Даррелл врал. На Кашне агенты «Галафармы» не доверяли халукским охранникам смертельное оружие. Что же происходит здесь, на Дагасатте?

Внутренний люк также полностью разрушился от выстрела Ильдико, но полукруглый холл за ним оказался практически целым. Знаки на стенах коридора указывали четыре направления: «Штаб», ГК1, ГК2 и ГКЗ.

Система сигнализации вовсю мигала красными лампочками и орала дурным голосом: «Тревога, тревога. Газовая атака, применен AG90. В арсенале нет противодействия. Тревога, тревога…»

Что ж, большая ошибка с их стороны — не запастись нужными веществами. Только бы у них здесь не было автоматических дверей. Ильдико запулила в здание четверную дозу сонного газа — этого должно хватить с избытком, если только ничто не помешает ему проникнуть внутрь. Несколько молекул AG97 — и носорог в обмороке, к тому же газ могут остановить только самые мощные фильтры. Проблем быть не должно, если только строение не оборудовано ячейковой системой вентиляции, или если жители не успели подать кислород или антипакс.

Я бежал по коридору с указателем «Штаб» и с тревогой заметил, что ноющий стон сирены замолк. Я забросил гранатомет за спину и выхватил «Иванова». Каждый раз, входя в дверь, я держал его наготове на случай пребывающих в сознании врагов. Но никого не было — только повсюду валялись тела халуков.

Интересно, сколько инопланетян получили незаконным образом генетическое наследство человека и теперь избавлены от алломорфизма, тормозящего процесс развития. Более того, меня беспокоили находящиеся здесь люди и то, знал ли Олли Шнайдер, что они на самом деле такое.