Руки, полные бури

Ладонь Нефтиды легла на плечо Амона. Он тут же ощутил щекочущий запах благовоний и медовую вязкость древних тайн, которая окутала комнату.

– Амон, мы с тобой проследим, чтобы всё прошло нормально. Пожалуйста.

Он вздохнул и кивнул. Если что, он сможет приказать Анубису прекратить. Наверняка именно из-за этого Нефтида и позвала именно его.

– Я не уверен… – начал Анубис.

Его прервала Деметра:

– Следуй за моей силой. У самой не выходило, потому что я не могу вести сущности.

– Вернуть слегка сдохшей птице ее ка не то же самое, – проворчал Анубис.

Но возражать не стал. Может, ему тоже хотелось сделать что-то полезное. Деметра уселась перед ним, положила руки на колени, ладонями вверх, и закрыла глаза. Ничего не происходило, и Амон в нетерпении поднялся с места. Может, никаких внешних эффектов тут и не будет, откуда ему знать?

Он начал мерить комнату шагами, поглядывая на сидящих.

Персефона устроилась в кресле, прикрыв глаза. Нефтида стояла за спиной Анубиса. Он сам и Деметра сидели друг напротив друга, прямые, собранные. Хотя представляли собой несколько странную картину: от Деметры веяло основательностью, её распущенные волосы и платье цвета лесного мха контрастировали с тёмной одеждой Анубиса, его юным видом и пирсингом на лице. Кожаную куртку он снял, оставшись в чёрной футболке.

По правде говоря, они оба мало походили на воплощение жизни и смерти.

А потом Амон начал чувствовать.

Всё началось с запахов и ощущений. Влажная земля, как после пашни, смешалась с ароматом свежевыкопанной могилы, скошенная трава – с бальзамическим запахом склепов. Вокруг зашелестели то ли ленты дорог мертвецов, то ли бинты для мумий.

Нефтида покачнулась первой и успела присесть на один из стульев. А потом и Амона рывком пригнуло к полу выпущенной силой. Воздух загустел, вдохнёшь – и к губам прилипнут останки мертвецов. Но они смешивались с запахом скошенного сена.

Вскинув голову, Амон посмотрел на сидящих, готовый прервать ритуал, но Деметра и Анубис сидели совершенно спокойными, как будто не их сила сейчас бушевала вокруг.

Персефона вздрогнула всем телом, вцепилась руками в кресло, но не было заметно, что ей больно или неуютно. Запах сена усилился, и Амону показалось, он видит несущиеся вокруг него частички травы, зёрна из лопнувших колосьев и мелкие суставы-косточки.

Анубис сидел прямо и спокойно, на его лице не дрогнул ни единый мускул, но Деметра опустила голову, открыла рот, сделав несколько судорожных вздохов. Амон боялся, что ритуал может плохо сказаться на Анубисе, но, похоже, он понимал, что делать, а Деметре не хватало сил или смелости.

Мягко выпустив собственную силу, Амон коснулся всех присутствующих. Обмакнул их в расплавленное золото или горячий мёд. Стал тем маслом, по которому обе силы легко скользнули, заканчивая ритуал.

Анубис говорил о ка – так в Египте раньше называли одну из душ человека. Оставалось надеяться, что на богах это тоже работает.

Деметра откинулась на спинку дивана, выглядела она паршиво: бледная кожа, тяжёлое дыхание, даже волосы потускнели. Анубис тоже казался уставшим, он качнул головой на невысказанный вопрос Нефтиды и тихо попросил:

– Можно воды?

Аромат благовоний в воздухе мешался с медным запахом крови, Амон оглядел всех присутствующих, но повреждений не заметил. Персефона шевельнулась, открыла глаза и с сомнением оглядела собственные ладони.

– Получилось? – спросила она.

Анубис пожал плечами. Деметра спокойно сказала:

– Боюсь, мы узнаем, когда ты умрёшь. Как ощущения?

– Как и раньше. Но вроде получилось.

Амон не стал говорить, что желаемое за действительное выдавать точно не стоит, но кто знает, что вышло на самом деле?

– Нет, правда, что ли? – Амон опять не мог успокоиться и начал ходить по комнате. – Никто не умер, не истекает кровью, мы не нарушили мировой порядок, не открылись врата для Ктулху?

Он подошёл к окну и посмотрел на улицу. Проезжающий мимо дома Деметры мальчик на велосипеде заметил Амона и помахал рукой. Нет, определённо в мире ничего не изменилось.

Вернувшись, Амон жадно вгляделся в лица пьющего воду Анубиса, спокойной Деметры, уставшей Персефоны. Казалось, всё по-прежнему, сложно сказать, получилось ли, оставалось надеяться.

– Мы молодцы! – объявил Амон.

Возможно, хоть что-то начало идти по их плану, а не навязанному Кроносом или кем-то ещё.

Стоило об этом подумать, телефон завибрировал. Амон порадовался, что сообщение не пришло на десять минут раньше, просмотрел… и тут же помрачнел.

– Не хочу всё портить, но надо вернуться. К нам паломничество от ацтеков.

Нефтида нахмурилась, Анубис кивнул, Персефона качнула головой:

– Если моё присутствие не то чтобы необходимо, я останусь здесь.

Амон кивнул: он видел, что Деметра настолько вымоталась, что сейчас сидела, прикрыв глаза. Какими бы сложными ни были её отношения с Персефоной, они мать и дочь, и оставлять Деметру сейчас Сеф не хотела.

– Если твоя сила ещё при тебе и мне не придется рассказывать Гадесу, почему тебя украли, то конечно.

– При мне, – улыбнулась Персефона. Словно в доказательство, на Амона повеяло свежим весенним ветерком с ароматом цветов.

Амон кивнул и подошёл к Анубису. Поднявшись на ноги, тот покачнулся, но стряхнул руку Амона, который хотел его поддержать. Единственным, от кого Анубис ещё принимал помощь, был Сет.

В машине Нефтида села позади, Амон, ворча, снова устроился за рулём, рассказывая, что если он впишется не туда на машине Сета, то свалит всё на них.

Анубис включил музыку, и она оказалась на удивление громкой и не совсем той, которую он выбирал обычно. Анубис пояснил:

– Не хочу уснуть.

Это прозвучало так, будто он боялся не проснуться, так что Амон расстарался и всю дорогу не затыкался, вовлекая Анубиса и Нефтиду в беседу. Пару раз нарушил правила по невнимательности, но решил, что Сет не расстроится, когда ему придут штрафы. Может, даже не заметит.

Амон нервничал, но надеялся, что гости этого не заметят. Он не запомнил имени ацтекского бога, который явился, как он выразился, «чтобы прояснить некоторые моменты». Невысокий, крепкий, одетый в обычные джинсы и футболку. Волосы представляли собой коричневые дреды, сочетавшиеся с бронзовой кожей. Ацтек расположился на диване и порой весьма откровенно касался сидящей рядом Сехмет.

Зачем та явилась вместе со своим любовником, Амон не понимал. И это нервировало. Хотя присутствие Зевса хоть немного разряжало обстановку. Интересно, он сам пришёл или его Гадес заставил.