Руки убрала! Или Все хотят Двалина

Эльфийки же и вправду переглядывались с ужасом и отвращением.

– Ну и отлично, парни, - зашипел Двалин. – Теперь даже если мы ограбим у них кладовую, никто с нас ничего взамен не пожелает взять.

***

Карту Элронд расшифровал. И теперь выходило, что для исполнения пророчества надо прибыть к тайной двери до дня Дурина.

– Времени мало, - рассуждали гномы степенно. – Надо торопиться. Выступить пораньше, путь-то еще долог.

Рассуждали на террасе, поедая продукты из кладовой эльфов. И развесив повсюду одежду из походных мешков – для отпугивания нежных эльфиек.

– Когда выступаем? – интересовался хоббит.

– Ну, через недельку, я думаю, пойдем, - задумчиво говорил Торин, чинно покуривая трубку и поглядывая в небо.

– Вы же говорите, торопиться надо!

– Ну да, - согласно рыгнул Двалин. – Вот и поторопимся.

– Запасов бы набрать, - заметил Балин. – Где еще такое изобилие? Нам от других селений подальше держаться надо.

– Да после того, что вы устроили тут, эльфы вам ни куска хлеба, ни корочки не дадут! – фыркал Бильбо.

– Ну, это мы еще посмотрим, - смеялись молодые гномы.

А на следующий день отправились купаться в фонтане на центральной аллее. Всем отрядом, кроме впечатлительного хоббита, конечно, и старого мага, который пропал после первого же ужина.

Эльфийки сначала было проявили интерес к происходящему, собираясь тайком подглядеть за тем, что там творят мужчины возле фонтана. Но в ужасе разбежались, когда во все стороны полетели грязные подштанники, а округу огласили воинственные вопли. Даже желание посмотреть на голеньких гномиков пропало.

Путь к кладовым был свободен. Теперь можно было там отъедаться всю неделю. И в дорогу набрать, сколько пожелаешь.

Но все, как обычно, испортил Кили.

***

Этим вечером, как и накануне, гномы поедали сосиски из эльфийских припасов, прячась за развешанным грязным тряпьем (благо, этого добра у всего отряда хватало).

Кили же куда-то пропал. Старший брат на вопросы других отмахивался, уверяя, что тот скоро вернется. И Кили вернулся. Среди ночи, весь красный и необыкновенно тихий. Даже вечной улыбки на лице не было.

Двалин, стоявший на посту, удивленно глянул на паренька.

– Ты чего? – спросил он. – Случилось что? Заболел?

Кили сел рядом, уронив голову на руки.

– Эй! – Двалин потряс его за плечо. – Да что стряслось?

– Мистер Двалин! – Кили поднял на него взгляд, выражавший общемировую скорбь. – Я… Я того… Эта… арфистка… А я не хотел… А она сказала, у нее булочки… А я так давно булочки не пробовал…

Двалин от души выругался. Минут пять ругался. А потом отправился будить Торина.

– У нас проблема, - сразу же объявил он. – Парень твой младший, Кили, за булки эльфийке свою честь отдал.

Дубощит так и подскочил на месте.

– Что?! – взревел он.

От этого рева уже подскочил весь отряд.

– Я не хотел, - вновь забормотал Кили. – Она сама…

– Эльфы в воспитании строги, - вздохнул Балин. – Только на щиколотки девки глянешь – женись!

– Да она же не девица! – едва не хлюпал носом Кили. – Она сама меня…

– Ах, тебя?! – в ярости вскричал Торин. – А ты что, не мужик, значит?! Олух! Посмотри на свою родню! Взгляни на Двалина! Ему сто шестьдесят девять лет! Ты думаешь легко ему было столько лет?! Да мне уже почти двести! Ты думаешь, я все эти годы не хотел бабе под юбку забраться?! Думаешь, я никакую девицу за задницу потрогать не хотел?!

– Но, дядя!..

– Молчи, мальчишка! – ревел Дубощит. – Тебе всего семьдесят семь! А ты уже расстался с невинностью!!!

– Торин, ну, будет, - осторожно попытался остановить его Балин.

– Не мешай! Ты взгляни на него! Вот что теперь с ним делать?!

– Только не жените меня, - еле слышно пробормотал Кили.

– Не жените! – фыркнул Торин. – Вот кому ты теперь нужен будешь?! Мало того, что пользованный, так еще и остроухой!

Кили старательно утер рукавом нос, всем своим видом вызывая жалость.

– Ну, правда, - влез Двалин. – Не эльфийке же его отдавать. Ну, сглупил парень, бывает. Ты не серчай, Торин!

– И что я только твоей матери скажу?! – покачал головой Дубощит.

– А может… не надо ей говорить? – осторожно спросил Фили, всей душой сочувствуя младшему брату и хорошо зная нрав матери.

– Горе-то какое в семье, - покачал головой Балин.

Некоторое время на террасе, где расположились гномы, царила тишина.

– Ладно, - вздохнул наконец Торин. – Выступаем через два часа, то есть за час до рассвета. Нам надо успеть уйти отсюда до того, как эльфы догонят. Сейчас всем спать! Кили, остаешься на посту.

Подумал и добавил:

– И хоббита найдешь, скажешь.

– Может, взломщика тут оставим? – предложил Двалин. – Кой толк с него? Все равно он нам не нужен.

– Да нет, - с сожалением признал Торин. – Если выступим так внезапно, Гэндальф решит, что мы торопимся успеть до дня Дурина. Но только если и взломщик с нами пойдет. А если оставить его тут, маг заподозрит, будто что-то тут не так.

***

Как и собирались, выступили до рассвета.

Больше всего измененным планам удивлялся хоббит. Еще накануне все только говорили о том, что надо торопиться, но на деле никуда не торопились. А теперь же подскочили еще в темноте, спешно собрали вещи и вышли хорошим маршем, разве что не бегом.

– Не боись! – похлопывал по плечу Кили Двалин. – Своих не бросаем.

– Спасибо, мистер Двалин, - улыбался тот.

Когда граница эльфийских земель осталась позади, все вздохнули свободнее. Тем более, что впереди были лишь луга и горный перевал. Дикие края, слава Ауле!

Фили и Ори порой шепотом пытались вызнать у Кили подробности, как это… ну, по ощущениям. Первый раз же, не больно ли… Но замечали грозный взгляд Торина или Дори и немедленно отставали.

– Совсем распустилась молодежь, - ворчал Двалин. – Оин, ты бы травок каких им прописал. Для головы там… или иного места.

– А?! – кричал лекарь, поднося слуховой аппарат.

– Лекарство им, говорю, дай! Чтоб больше не вытворяли такого.

– А! – кивал Оин. – Дам, если узбад скажет. Крапива хорошо помогает.

– Помогает, - бурчал Торин, почесывая низ спины.

========== Глава 4. Чего боятся маги ==========

Переход до гор казался всем настоящей сказкой. Поля и поля, плохая дорога… И ни одной живой души!

Ну, почти всем это казалось сказкой. Хоббит так вовсе не думал, не понимая довольных лиц гномов, счастливо тащивших огромные мешки. Как можно радоваться этой тяжести, этой плохой дороге да вообще всему этому походу, недоумевал он. Но ему не отвечали, только добродушно отмахивались.