Рукокрылые, приматы, неполнозубые, панголины, зайцеобразные, грызуны, китообразные, ластоногие, трубкозубые, даманы, сирены и хоботные

Есть среди грызунов, жителей пустынь, такие, кто действительно может совсем не пить. Например, американские кенгуровые крысы, похожие на тушканчиков.

В Индии в Международном институте по изучению и освоению пустынь в опытах над песчанками установили, что и эти похожие на крыс зверьки (но из семейства хомяков и с волосатыми, а не голыми, как у крыс, хвостами) выживают на одном сухом пайке в среднем по 16 месяцев. А ведь некоторые из них умирают естественной смертью в двухлетнем возрасте.

Собственно, песчанки здесь упомянуты не просто к слову. Это большой с десятью-тридцатью видами (из которых в СССР восемь) и множеством подвидов североамериканский и азиатский род подлинных победителей пустынь и полупустынь. Должен предупредить читателя, что, невзирая на все интересные сведения, которыми мы обязаны песчанкам, в рассказе о них трудно сохранить доброжелательный тон. Ибо эти покорители пустынь – варвары. Проще говоря, вредители. Песчанки расхищают сельскохозяйственные культуры, подрывают полотна железных дорог и рушат берега арыков, чем вызывают праведный и опасный человеческий гнев, подкапываются под корни кандыма, черкеза и акации и ведут пустыню к горькой бедности и бесплодию.

Но не копать эти зверьки не могут: под палящим солнцем, при сорокаградусной плюсовой температуре они погибают через несколько часов. Поэтому песчанка, да и не только она, суслик тоже, если выпустить его из клетки на волю в пустыню, не побежит прочь сломя голову, как почти всякий освобожденный вверь, а сразу же, выбрав где-нибудь невдалеке подходящее местечко, будет закапываться. Внизу спасение. На полуметровой глубине песок нередко уже влажный. Здесь ровная, почти без суточных колебаний, пригодная для жизни температура.

Если по справедливости, то всех песчанок вредными не назовешь. Одни из них слишком малочисленны, другие или роют мало, или живут в каменистых местах, иногда в старых развалинах.

По-настоящему вредна монгольская, или когтистая, песчанка, которая роет хоть и неглубоко, но денно и нощно, и там, где не надо: в кюветах, под насыпями, под разными земляными постройками. Полуденная песчанка, приспособившаяся жить в едва закрепленных песках, прямо скажем, на горе этим пескам, тоже роет много.

Однако приоритет в этом деле принадлежит по праву большой песчанке, или, как ее с лаской и не без сарказма называют, «эаманчику». Этот зверек крупнее всех остальных песчанок.

Заманчики – убежденные «урбанисты». На бугристых песчаных склонах, по балкам строят они настоящие подземные многоэтажные города. На двух-трех гектарах сотни входов, а внизу – бесчисленные коридоры, большие залы по нескольку метров длиной и сантиметров двадцать пять высотой, словно залы заседаний. Иногда поселения заманчиков, подобно бесконечным станицам наших южных областей, растянуты на многие километры.

Отсюда свершаются набеги. Среди бела дня. В любое время года. Почти в любую погоду. Заманчики подрывают корни бесценного для пустыни саксаула, да и всем другим растениям приходится плохо. Особое лакомство для маленьких грабителей – молодые ветки. Они срезают их, ловко взбираясь на кусты и деревья на высоту до трех метров. Запасают веточный корм, пряча его в подземных хранилищах или складывая, как сено, в стога. Да и сено запасают обычно в подземельях.

Вискача самый крупный грызун в семействе шиншилловых: длина с хвостом около метра, а вес до семи килограммов. Мясо у вискач вкусное, его продают и охотно покупают (под названием «шерстистого зайца») даже в магазинах Западной Европы. В Южной Америке вискач безжалостно истребляют: скот и лошади ломают ноги в норах этих грызунов.

«Изредка в пустыне Каракумы и в Прибалхашье песчанки ставят стожки около нор и даже укрепляют их по краям, втыкая в землю веточки, чтобы ветер не унес их запасов… Раскопав только часть поселения песчанок, Камбулин вынул из пяти камер-сеновалов 27,5 килограмма запасов. Он наполнил ими два с половиной мешка из-под муки» (профессор Александр Николаевич Формозов).

Перед архитектурными красотами подземных кварталов больших песчанок не могут устоять змеи, ящерицы, пауки, клещи и всякая летающая нечисть, обобщенно называемая «гнусом». Все это шуршащее, шипящее, зудящее, шмыгающее – квартиранты заманчиков. Весной вы даже с закрытыми глазами догадаетесь, что попали в пригородную зону такого исключительного города, гнус вам об этом доложит.

И если вы не приготовили себя к тому, чтобы отдать здоровье на благо науки, то уходите поскорее, ибо здесь рассадник лихорадок, возвратного тифа, лейшманиоза и так далее…

Надо сказать, что подобная система домовладения, назовем ее «общественной», в обычае также у южноамериканских грызунов вискач, жителей аргентинской пампы и самых ближайших родственников знаменитой шиншиллы.

Горную вискачу называют также шиншиллоной, или ложной шиншиллой. Зверьки живут небольшими колониями высоко в Андах.

Ростом с кролика, серый мех мягкий и густой, но малоценный. Охотятся на них из-за мяса.

Вискачи – крупные, с доброго зайца, но массивные, приземистые, весом до 7 килограммов, более длиннохвостые, коротконогие и короткоухие, темно-серые, вдоль мордочки у них черные и белые полосы.

Шерсть настоящего агути, или золотого зайца, сверкает червонным золотом.

А у зеленоваточерного агути Азора, или зеленого агути, отливает серебром. Прочие виды и подвиды агути (их больше двух десятков) окрашены по-разному – и скромно, и ярко. Зверьки небольшие, но живут долго, до 20 лет.

Звери безобидные, ночного образа жизни, а их запасливость выражается столь своеобразно, что невольно напоминает еще раз павловскую мысль о похожести коллекционирования у человека и запасания у животных. Вискача, кроме действительно нужных ей стеблей чертополоха, подбирает на просторах пампы все, что уронили, бросили, потеряли другие (или то, что сама украла!): консервную банку, полиэтиленовую упаковку от чего-то, пачку сигарет, кость, даже часы, кнуты, ботинки! Находки свои складывает возле входа в нору. «Выставка», – говорят люди. Если выставка, то определенно поп-арт. И весьма объемистая, до двух мешков разного «добра».

Но разговор не об этом. Свои жилища – вискачеры – грызун-американец всегда строит по тому же замыслу, что и азиат-заманчик. Вискачера тоже обиталище разных животных. Утверждают, что их тут до семидесяти видов! Те же лабиринты, этажи, галереи со множеством довольно широких входов. Двадцать-тридцать вискач обычно под руководством одного старого самца роют не день, не год, а поколение за поколением. Естественны излишки площади, появляются квартиранты. Местные лисы, ящерицы, змеи, земляные совы… Птице казарите приходится поработать и самой: она роет в высыпках и в стенках нор ниши для своих гнезд. Ласточки практичнее, они селятся в ямках, вырытых казаритой. А оставшиеся излишки площади? Живет в них тот же «гнус», лишь имя у него экзотичное – москит. И блохи разные…