Рукопись из тайной комнаты. Книга вторая

– Смотри, уже в 1198 году ордену нашлось применение. Папа вмешался, реорганизовал рыцарский орден в «духовно-рыцарский» и благословил на борьбу с врагами католической церкви. Видишь, как быстро принимались решения – очень опасная ситуация была. Когда рыцари стали возвращаться, торговцы поспешили вместе с семьями убраться подальше. И зажиточные купцы массово стали переселяться на восток подальше от рыцарей. И они даже основали довольно внушительный порт на реке Лиелупе. Вот здесь, видишь? – И Соня уверенно ткнула пальцем в карту. – Вот, километров пятьдесят до Риги. Которой, кстати, тогда ещё не было, а было маленькое ливское поселение.

Алекс, услышав знакомое название, с энтузиазмом закивал и принялся разглядывать карту, по которой щедрой рукой были нарисованы жирные синие стрелы.

– Вот, это они здесь от своих же рыцарей спасались. Лиелупе тоже река судоходная была, торговля шла, а семья – в безопасности. Ну так церкви же нужны были деньги. Поэтому в 1200 году уже папа Пасхалий II издаёт постановление, по которому легальным считается только один единственный порт – в устье Даугавы. И назначает епископа Альберта построить здесь порт и крепость. Типа, чтобы миссионерством заниматься, язычников в христианство обращать. На самом деле идея была – земли завоевать, лапу на торговые подати наложить и к торговцам присосаться. А что там будет с язычниками, вообще никого не волновало. В 1201 году епископ Альберт основал Ригу и заложил Домский собор. Правда, рыцарям пришлось изгнать отсюда местных жителей, но после того, что они вытворяли у себя, это уже было семечками.

В Пруссию они на 30 лет позже пришли. Но и там изрядно нагадили, много народу положили. Тевтоны же не считали Пруссию себе равной и хозяйничали там не хуже, чем в Палестине. За шесть лет разграбили все, что можно было. А папа – к тому времени это был Григорий IX – реально хотел покорить и присоединить ещё и российские земли. В 1237 году он заставил Крестоносцев принять к себе остатки ордена Меченосцев и образовать Ливонский орден. Само название говорило, куда все силы будут направлены – сначала на Ливонию, затем – на Россию. Вот она, история…

И Соня остановилась перевести дух.

– Слушай, так получается, что рыцари – это вовсе не круто? – Алекс вопросительно смотрел на Соню.

– Ну как тебе сказать. Это мы сейчас, с высоты своего положения можем судить, как оно тогда было. Но ведь им – молодым, малограмотным – внушали, что только так и надо. Что именем Христа можно творить все, что угодно. Вот они и старались. Мало тогда людей было, которые бы это могли по-настоящему осознать.

Алекс не мог не признать, что и сейчас далеко не всем понятно, как и по каким правилам вершится мировая политика. И это при наличии интернета! А тогда? Массовая истерия, не иначе.

– Так получается, что мои предки воевали, рисковали жизнью, чтобы добывать земли и богатства для церкви?

– Для церкви, для императора, ну и – для себя. Ведь удалось же им каким-то образом заполучить целые поместья. Не знаю, как там на самом деле было, но вряд ли они их строили. А впрочем, не знаю. Но у тебя есть шанс узнать.

Алекс, совершенно запутавшийся, вопросительно посмотрел на Соню.

– Я так понимаю, ты же поедешь в Ливонию, – Соня сознательно выделила голосом старинное название – и получишь там своё наследство? Ну ладно, шкатулку ты отдашь фон Шварцу. А остальное-то – твоё. Может, там будут какие-то артефакты и твоего рода.

Совершенно замороченный этим сложным экскурсом в историю, Алекс совсем не думал, поедет он куда-либо или нет, а Соня-то, оказывается, уже приняла решение.

– Ты думаешь, надо ехать? Но ведь ты сама говоришь, что они творили бесчинства. Так ли мне надо к этому возвращаться?

– Ты разве не понимаешь? – Соня опять вперила в него пристальный взгляд. – Конечно, надо! Во-первых, это было давно, больше восьмисот лет назад. Во-вторых, мы же не знаем, чем потом занимались твои предки. Может, они стали вполне порядочными людьми. А в-третьих, меня забавляет идея, что ты вернёшь себе титул.

– Почему?

– Потому что мне интересно, чтобы еврейка Соня Готлиб стала баронессой фон Дистелрой. Пусть хоть так восторжествует историческая справедливость.

И с этими словами Соня, захлопнув книгу, нежно обняла Алекса.

Решение было принято.

5

Ночью Алексу снова снились двери.

Только в этот раз он был рыцарем и шёл сквозь них с трудом, постоянно цепляясь за косяки тяжеленным мечом, который зачем-то был приторочен к поясу.

В конце концов он умудрился то ли споткнуться, то ли вообще наступить на этот меч и полетел кубарем, звеня, гремя и отчаянно ругаясь.

Спасла положение Соня, непонятно как оказавшаяся в этом странном сне. Она отцепила непослушный огромный меч и легко, совсем не напрягаясь, переломила его об колено.

Потом прилегла рядом, но не на пол, а на кровать, непостижимым образом оказавшуюся на месте сплошь разрезанного дверями коридора.

Тёплые мягкие руки обхватили Алекса, оберегая от всевозможных бед и напастей, которые только могли приключиться с рыцарем в этом непонятном запутанном царстве дверей.

И проваливаясь в сладкий, без сновидений сон, он успел подумать: «Хорошо, что здесь Соня».

А Соня тихонько лежала, глядя в темноту, и думала о том, какие ещё сюрпризы принесёт эта новая, неизвестно зачем появившаяся в их жизни линия судьбы.

В том, что это – линия судьбы, она не сомневалась.

Глава одиннадцатая. Ева. Длинные ночи, короткие дни

1

Ральф вырос уже совсем большим.

Почти годовалый кавказец отрастил за зиму густющую лохматую шубу, которой был не страшен никакой мороз. Сейчас, когда мартовское солнце уже припекало вовсю, оставляя во дворе вместо сугробов бурые проплешины, по которым днём струились ручейки, ему, наверное, было даже жарко. Во всяком случае, он далеко вываливал свой розовый язык, с интересом разглядывая, как по ручейку плывут какие-то щепочки и сосновые иголки.

Жизнь на хуторе текла, как и вода в ручейках, своим чередом.

За всю зиму никто не потревожил его обитателей.

Рождество прошло очень весело. Столько народу в этот домик не набивалось уже давно. Приехали все – родители, тётя Линда, двоюродные братья и сестры, уже взрослые, со своими вторыми половинками и детьми. Как и положено, каждый привёз с собой не только подарки, но и угощение. И варёного и печёного нанесли всякого разного и невообразимо много. Но в одном гости оказались единодушны – каждая хозяйка привезла собственную разновидность традиционного перечного печенья – piparkukas. Коричневые печеньки, большие и маленькие, пришлось насыпать в огромные корзины, предназначавшиеся обычно для яблок, так их было много. Ева тоже не ударила в грязь лицом. Её пряничный домик, созданный из крутого, полного пряностей теста, залитый «снежной» белой глазурью, вызвал положенное количество ахов и комплиментов и украсил собой буфет.