Рукопись несбывшихся ожиданий. Убойная практика

Слова Саймона не разошлись с делом, он решительным шагом пошёл вдоль озера. Мила ощущала себя крайне глупо, глядя ему вослед. Вроде всё верно друг сказал и сделал, но… злило это её как-то.

«Походу, только с Зузулом отношения у меня и могли сложиться», – вновь пришла к молодой женщине противная мысль. А затем она чертыхнулась и неспешно побрела обратно на кафедру. Хотелось бы в какое-либо иное место (такое, чтобы подальше от Саймона), но тут никуда не денешься, другого жилья у Милы не было. Вот только зря она столь тихохонько тулуп на крючок вешала, зря старательно кралась мимо двери в комнату друга и зря на цыпочках до кухни за словарями шла. В эту ночь Саймон на полу в комнате Сэма Догмана и Якова Нарроу спать остался, не вернулся он на кафедру некромантии. Но об этом Мила позже узнала, нежели профессора Аллиэра встретила.

Ступала молодая женщина по коридору тихо, иной вор бы так бесшумно не шёл. Да и поленья в очаге продолжали потрескивать, ветер отчего-то усилился и забился о ставни. Из-за всего этого профессор Аллиэр нисколько не услышал Милу, он продолжил осматривать оставленные ею на кухне вещи. А сердце Милы из-за увиденного, казалось, остановилось. Она вмиг трижды порадовалась за свою предусмотрительность.

«Правильно сделала, что книгу Лютье Саймону отдала, хотя ненадолго отлучиться рассчитывала», – пришла к ней уверенная мысль.

Несмотря на имеющуюся в книге дарственную надпись, Мила ужасно боялась, что руководство академии обвинит её в воровстве. Ведь поверить, что такой важный эльф, как Лютье Морриэнтэ, некой безродной девке подобную ценность по собственной воле отдал – это дело сложное. А вот представить, что это Мила намеренно чего-то там накарябала на обложке, чтобы преступление своё скрыть – это вот проще некуда.

– Аир Свон? – вдруг встрепенулся профессор Аллиэр. Взгляд его был удивлённым и немного испуганным.

– Эм-м, да, – произнесла вслух Мила, когда мысленно чертыхнулась трёхэтажным матом. Пока она думала какая же это она молодец, профессор Аллиэр обратил на неё своё внимание. Скрыться не получилось.

– Очень хорошо, что вы вернулись, – сообщил тёмный эльф и гордо выпрямился так, как будто минутой ранее не рассматривал тайком чужие вещи. – Я зашёл уведомить вас о необходимости делать время от времени в этих помещениях уборку. Подобный бардак и тем более слой пыли… – он демонстративно провёл пальцем по верху торца стеллажа и показал оставшуюся на коже грязь. – Просто недопустимо.

На этот раз от того, как грозно на неё посмотрел профессор Аллиэр, Мила едва не рассмеялась. Она сразу поняла, что сказанное им не более чем лживое оправдание. Во-первых, имейся у него претензии на самом деле, так мэтр Орион давно бы нравоучения на тему поддержания чистоты в комнатах читать начал. А, во-вторых, ну покажите того человека, который каждый раз как полки стеллажа протирает, заодно вот эту тонкую полосу горизонтальной поверхности чистит. Миле ой как хотелось подойти и демонстративно пальцем по нормальной полке провести, чтобы показать – чисто тут везде. Но, само собой, она не стала так делать.

– Ладно. Приберёмся с Саймоном, – всего-то сказала она, надеясь так отвязаться от непрошенного гостя.

Увы, оставленные на столе словари заинтересовали профессора Аллиэра. Он поднял одну из книг, демонстративно поглядел на её обложку и после требовательно спросил:

– Зачем вам учить эльфийский?

«Хочу завести друзей по переписке», – едва не ответила со всей язвительностью Мила, но вовремя придержала коней. Она вдруг поняла, что если прямо сейчас не даст достойного объяснения, то профессор Аллиэр из-за оставшихся у него подозрений докопается до её самого ценного сокровища. И что, если он книгу Лютье отнимет?

– Я не то, чтобы его учу, – подумав, сказала Мила. – Просто сейчас к докладу готовлюсь, и как-то мне хочется проверить все цитаты, что я в нём приводить намерена. А они как раз на эльфийском.

– Дурной опыт – это тоже опыт. Вы стали намного осторожнее, и рассудительнее, аир Свон, – расщедрился на добрые слова профессор Аллиэр, прежде чем внёс в сказанное ложку дёгтя. – Главное, помните – избавляя себя от глупостей мелких ошибок, спотыкаться начинаешь о крупные камни. И ваша дорога отнюдь не ровная тропа.

Эти слова пробудили в душе Милы некое нехорошее предчувствие. Во всяком случае, именно поэтому молодая женщина внимательно смотрела как закрывается за профессором Аллиэром дверь. Ей хотелось спросить у него, какую же гадость подготовил он ей в будущем. Но спрашивать она не стала, конечно. Мила собрала с кухонного стола словари, отнесла их к себе в комнату, а после легла спать. День, а вернее вечер, вышел у неё очень насыщенным.

***

Раз уж речь зашла о таком вопросе, как наследование, то всенепременно стоит упомянуть Люция Ориона. В тот самый момент, как Саймон Сильвер шёл в сторону студенческого общежития и думал, как бы ему ловчее объясниться перед одногруппниками из-за того, что ему вдруг у них ночевать приспичило, старший преподаватель кафедры сглаза и проклятий подошёл к главному корпусу академии. Однако, заходить внутрь он не стал. Люций неторопливо поднялся по ступеням, а затем, словно передумал идти дальше, взял и облокотился на участок стены между входной двустворчатой дверью и высоким, едва ли не до самого пола, витражным окном. Вокруг никого не было. Основные занятия давно закончились, студенты разбежались кто куда. Преподаватели и администрация тоже. Поэтому Люций, можно сказать, находился в полном одиночестве, когда вытаскивал из кармана почтовое уведомление и угрюмо смотрел на него.

– А ведь я думал, что всё, – едва слышно прошептал он. – Я ведь действительно думал, что больше мы никак не потревожим друг друга, Анна.

Ненадолго Люций прикрыл глаза. Из-за этого прочие ощущения сделались более яркими. Свежий сыроватый воздух осени показался более холодным нежели прежде, и он задувал так, что трепал светлые волосы Люция, морозил его побледневшие щёки. Мужчина был взволнован, встревожен и ощущал огромную дыру в своём сердце. Едва зажившая рана снова кровоточила, а всё из-за…

Люций открыл глаза и снова посмотрел на почтовое уведомление, но на этот раз его взгляд сосредоточился именно на печатях службы правопорядка. Знал ли некий сотрудник этого ведомства, сколько боли он принесёт своей исполнительностью и честностью? Ведь мог бы этот человек разобраться с личными вещами лже-Анны Браун иначе. Он мог бы выставить их на распродажу и положить вырученный доход в свой карман, мог бы подарить кому-нибудь, сжечь, в конце концов. Зачем было брать на себя хлопоты, зачем надо было отправлять эти вещи несостоявшемуся мужу?

Люций зло засопел и принялся по новой читать.

Мэтру Л.Ориону

Первая Королевская Академия магических наук

Г.Вирград

В связи с окончанием расследования касательно смерти и личности мисс Вероники Бишоп (мисс Анны Браун) с её имущества был снят арест. Согласно закону дом и прочие ценные вещи были проданы с аукциона в пользу короны, а личные отправлены вам, как единственному близкому лицу.