Руководство по обольщению Темного Императора

Мыском туфли Олма поддела свечу и откинула ее от меня под сиденье, откуда мне ее было не достать.

Неподалеку раздался звериный рык, в дверь кареты на ходу что-то врезалось.

– Волкодлаки напали! – донеслось с улицы.

Возница подстегнул лошадей. Нас начало подбрасывать на ухабах, трясти, но карета стремительно неслась вперед по проселочной дороге.

– Это из-за тебя! – взвизгнула сестрица. Забыв про платье, она пересела на противоположное сиденье и вплотную прижалась к окну.

Дзынь! Окно кареты разбилось. Ужасающий рык и в раму вцепились две когтистые лапы. Их обладатель давно не был на педикюре. Э-э-э… и стоматолог не был бы лишним.

Следом за лапами в узкую щель протиснулась звериная морда с длиннющими клыками и нагло сунула ее в мою сторону. Плюнув на правила этикета, я упала на колени.

– Сиана! Не бросай меня! – заголосила сестренка.

– Ты сильнее не можешь вопить? Вдруг зверье оглохнет, испугается и само отстанет, – спросила я, шаря рукой под ее сиденьем.

– А-а-а! – зашлась в припадке Олма.

Неужели решила последовать моему совету?

– Со мной сумасшедшая в карете!

И так сойдет. Вцепившаяся в карету мертвой хваткой зверюга рычала в такт воплям сестрицы. Слаженный у них дуэт вышел. Жаль было нарушать.

Нащупав свечу, вскочила на ноги. Силой мысли зажгла фитиль и с размаху впечатала его промеж глаз кровожадной морды.

Взвыв, зверь отшатнулся. Его тушка отклонилась к мелькающей на полном ходу земле. Лапы дернулись в воздухе и когти одной из них полоснули меня по руке. Охнув от боли, я зажала ладонь.

Свалившись на все четыре лапы, зверюга драпанула к лесу, темнеющему рваной широкой полосой на горизонте.

– Беги-беги! Чтоб я тебя близко возле кареты не видела! – с большей доли бравады прокричала ему вдогонку я для собственного успокоения. – И дружков своих прихвати! Иначе полетят клочки по закоулочкам!

Издалека донесся страшный вой. Сестра выпучила глаза и прекратила вопить сиреной.

Неожиданно стая волкодлаков отступила к лесу. Карета проехала немного вперед и остановилась.

Дверца кареты рывком распахнулась, к нам заглянул мужчина с поднятым забралом на шлеме. По его лицу стекал пот, смешанный с невесть откуда взявшейся кровью. Самое удивительное, что на нем самом не было царапин.

– Не пострадали?

– Нет, только нервы потрепали.

Олма икнула и вытаращила на стражника глаза.

– Она… – прохрипела сестрица и показала на меня дрожащим пальцем.

Совсем у нее плохо с сестринскими чувствами – чуть что, сразу жалуется.

– Признаю, виновата! Я зажгла свечу.

Стражник сурово сдвинул брови.

– Благородная сейра…

– Знаю, знаю. Свечки тетям не игрушки.

– Не слушайте ее, – рывком вскочила на ноги сестрица, ударилась головой о низкий потолок кареты и села обратно. – Ее поцарапал волкодлак!

Взгляд подобревшего стража метнулся к моей зажатой руке. Тут же две пары глаз слаженно уставились на меня, как на оборотня в погонах. Подозрительно настороженно.

– Покажите руку.

Мужчина медленно потянулся к ножнам на поясе.

– Чтобы вы ее отрубили? Ни за что!

– Не дурите! Волкодлаки – порождения магии. Рану нужно прижечь червонным огнем хаоса, пока яд не обратил вас в животного.

Он вынул из ножен обычный на вид меч, и клинок охватило оранжевое с золотыми всполохами пламя.

Не хочу становиться оборотнем. Повышенная волосатость мне не пойдет.

Приготовившись к жгучей боли, зажмурив глаза, протянула стражу раненую руку.

– Другую.

Окончательно запутавшись, не понимая, что от меня хотят, я уставилась на мужчину.

– На ней нет отметины, – вопрос «Как», очевидно, выразительно проступил на моем лице. – Вы уверены, что вас ранили?

– Волкодлак полоснул когтями по ее руке. Я сама видела! – воскликнула Олма. Вон, кровь даже осталась.

Убрав меч в ножны, мужчина хмуро покосился на меня.

Из-за длинного языка сестрицы неприятностей не оберусь.

– Скорее всего об осколки, застрявшие в оконной раме, порезалась, – вытерев засохшую кровь о платье, придумала правдивую отговорку я. Сама не понимала, что произошло, но выяснять со стражем чудесное исцеление было не лучшей идеей. – Я целительница, сама не заметила, как порез залечила.

Про целительницу ткнула пальцем в небо и попала.

– Целительница – это хорошо. У нас там мно…

– Не стоит, – я оборвала на полуслове стража. – Я начинающая целительница.

– Понимаю. Дар недавно проснулся, – слегка поникшим голосом произнес мужчина.

– Не верьте ей! Какая целительница! Она водник! Откуда у мага, владеющего водой, взяться магии целительства, которая напрямую связана с землей? – гневно топнула ногой Олма. Более разъяренного взгляда я прежде не видела. Ее лицо приобрело пунцовый оттенок.

– Не все сестры откровенны друг с другом, – намекнула я на обладание другой магией. Не видя иного выхода, припечатала: – У вас есть другое объяснение заживления ссадины?.. Я так и думала.

Страж хмыкнул и покинул карету, закрыв за собой дверцу.

Надолго задерживаться не стали. Стражи быстро себя подлатали, и мы тронулись в путь. Размять ноги не предлагали, а после нападения зверей мы сами на улицу не рвались.

Последние часы ехали в полумраке. Порывы ветра задували в разбитое окно, и занавеска постоянно трепыхалась. Золотистые кроны деревьев и пожухлая трава постепенно сменились насыщенной зеленью.

– Мы подъезжаем! – с горящими от восторга глазами приникла к окну Олма.

На въезде в столицу нас остановили. Караульный заглянул в карету, спросил наши имена, сверился с записями в свитке и только потом нас пропустили. Карета покатилась по вымощенной камнем улице, и я не смогла не разделить восторг Олмы. Пусть мы и радовались по разным причинам. Она – возможной встрече с императором, а я – виду из окна.

Роскошные аристократические особняки, двухэтажные постройки, по фасаду украшенные лепниной. Ухоженные улочки, по которым лениво прохаживались горожане в пышных нарядах, камзолах и жакетах. Дети в обносках шныряли между ними, норовя стащить кошельки. Мимо проносились спешащие открытые повозки.