Рулетка для двоих. Часть 1: Онлайн

За их спинами виднелась типичная детская комната с розовыми занавесками, большой детской кроватью и разбросанными мягкими игрушками.

— Привет, девчонки!

Сестры быстро переглянулись. Вид у них был откровенно шкодливый.

Все ясно: родителей дома нет, можно в интернете гулять где угодно.

— Привет! Как тебя зовут?

— Егор.

— А где ты живешь, Егор?

— В Москве, — улыбнулся я.

— А у тебя жена есть?

— Нет. Я не женат.

— А девушка?

— Допустим. — Я постарался вспомнить, сколько времени прошло с моего последнего расставания. Почти год? Больше?

— А дети у тебя есть? — поинтересовалась та, что слева.

— Пока нет.

— А хотел бы?

— Когда-нибудь, конечно. Да.

Девочки, хихикая, переглянулись между собой.

— А ты со своей девушкой трахаешься?

Я молчал, провалившись в глубокий шок. Вот и как отвечать на такой вопрос? Ладно, порно в интернете может легко найти любой желающий за пять секунд. Но вот так… Это было уже за гранью моего понимания.

Правая шутливо ткнула сестру локтем в бок.

— Так трахаешься? — повторила та вопрос, продолжая подхихикивать.

— А откуда, по-вашему, дети берутся? — неловко попытался я уклониться от прямого ответа.

— То есть трахаетесь! А это действительно так круто?

Теперь уже левая пихнула соседку в бок.

— А как часто? — затараторила она. — А в каких позах? А она в рот берет? А ты у нее лижешь? А на лицо ей кончаешь? А…

— Стоп! Стоп! — прервал я этот жуткий допрос, закрываясь от них руками. — Я не буду обсуждать с вами свою половую жизнь.

— А почему?

— Потому что это не тема для разговора с десятилетними девочками.

— Мне уже одиннадцать, между прочим! — возмутилась левая.

— А мне тоже! — поддержала ее правая и грустно добавила: — Скоро будет.

— Вот и подрастите сначала. Придёт время, и сами все узнаете.

— Фи, как скучно… — протянула правая.

— А может, покажешь свой член?

— Простите?

— Член, — повторила левая. — Покажешь свой?

— Нет, не покажу! — Я приложил максимум усилий, чтобы голос продолжал оставаться ровным, спокойным и рассудительным, но все равно не получалось. Нужно было взять себя в руки. Сейчас не время для эмоций.

— А почему нет? — спросила правая. — Тут же все показывают…

Твою мать! Что вообще происходит с миром, если дети спокойно говорят о таких вещах? Ужас от понимания происходящего растекался в сознании. Что значит «все»? И кому показывают? Вот им?!

— Потому что меня по-другому воспитали, — постарался объяснить как можно честнее. — Мне говорили, что такое можно показывать только любимой женщине, наедине. Но никак не маленьким десятилетним девочкам.

— Нам одиннадцать, выяснили уже! — возмутилась правая.

— И где сейчас ваши родители?

— Вот ты задрипанный! — Правая показала язык.

— Нудист! — присоединилась к сестре левая.

Разочарованные малолетки прервали беседу.

Ладно, обозвали в очередной раз. Но почему нудист-то?! Я же одетый!

Хотя без разницы. Просто сидел, обтекая от произошедшего кошмара. Пусть меня называют занудой, душнилой, задрипанным, дряхлым или нудистом. Я-то знал, что на самом деле я — нормальный! И много отдал бы за возможность хоть пять минут пообщаться с родителями этих девочек. Ох, они просветились бы и про детские фильтры в интернете, и про пароли на планшетах, и еще кучу всего, связанного с ответственностью.

А еще больше хотелось встретиться лично с любителями демонстрировать всякое маленьким девочкам. С этими я не стал бы разговаривать, тут было совсем другое желание. И огромное количество ненависти, клокотавшей внутри.

После такого разговора очень тянуло выпить. В холодильнике нашлась пара банок пива, и я, не раздумывая, открыл первую. По мере того, как я следил за медленным оседанием пышной белой шапки на большой стеклянной кружке, возвращалось самообладание и спокойствие.

Сделал большой глоток. Во рту осталась горечь.

Пройдясь по комнате, с тоской обвел взглядом серые стены, подоконник, только-только расчищенный на днях от разного сваленного барахла, полки книжных шкафов без единой пылинки. Красота и порядок. Только вот радости от этого почему-то не было. Было одно большое желание перебрать все к чертовой матери. Вытряхнуть на пол давно уже прочитанные книги, — все равно я не собирался их перечитывать. Выкинуть на фиг все статуэтки, вазочки и тарелочки и прочую сувенирную ерунду, привезенную с курортов много лет назад. Перевернуть ящики вверх дном, сгребая тщательно хранимые бесполезные вещи в мусорные мешки и, не разбирая, отнести на помойку.

Естественно, ничего из этого я не сделал. Можно сколько угодно наводить порядок в своем доме, но не получится изменить весь мир. Нельзя провести такую генеральную уборку, чтобы очистить всех людей от грязи и мусора.

А жаль.

Я просто присел на любимый диван, делая еще один большой глоток.

Рука сама легла на телефон, открывая галерею фотографий. Я листал их одну за другой и удалял. Методично, последовательно чистил память смартфона от ненужных событий, воспоминаний. Командировка в Австрию: виды гор, фотки из ресторанов, пейзажи Императорского парка, ночные улицы Вены, — все отправилось в корзину. Прогулка по Сокольникам в январе: огромные сугробы, пышные еловые ветки, укрытые полуметровым слоем снега, протоптанные по пояс в снегу тропинки, — в корзину. Новогодний корпоратив: улыбающиеся коллеги, уставленные закусками столы, тусклое освещение ресторана, карточки заданий с идиотскими конкурсами, — в корзину. Прошлогодняя поездка в Париж: светящаяся пирамида у входа в Лувр, зеленые сады Версаля, огромная очередь из туристов, желающих подняться на Эйфелеву башню, каштаны и многочисленные кафе с выставленными на улицу столиками, — в корзину.

Воспоминания всплывали при взгляде на фото, а я стирал их одно за другим. Хотелось убрать прошлое, махом перечеркнуть все, чтобы начать заново. Просто проснуться новым человеком, в новой реальности, в которой жили бы совсем другие люди.

На экране появилась фотка Эли. Моей последней девушки. На ней я остановился, залюбовавшись такими знакомыми чертами лица. Длинными темными волосами, которые так любил расчесывать. Зелеными глазами, в которые мог заглядывать хоть тысячу раз. Сочными губами, которые так обожал целовать. На фото она смеялась и шутливо пыталась закрыться от камеры рукой. Эля не любила фотографироваться, считала, что выглядит в кадре некрасиво. Но я все равно не упускал шанса подловить ее. Снимок на экране был с нашей последней поездки на море. Мы были прекрасной, идеальной парой. Влюбленной, страстной и счастливой.

А через неделю после возвращения в Москву она от меня ушла, не сказав ни слова. Три года отношений пошли лесом, не стоили ничего. Однажды я просто вернулся домой, а там пусто. Ни ее вещей, ни самой Эли. Только бумажка на столе с сухим текстом: «Ушла. Больше так не могу. Не звони мне». Три года отношений и даже десяти слов на прощание не нашлось — вот такая жестокая арифметика. Что могло случиться? Почему она так поступила? У меня и сейчас не было ни одной идеи. Неделю назад мы считались счастливой парой, а потом бах! И все кончилось.