Рулетка судьбы

— Подойди, болтун. Взгляни.

На мониторе столковского компьютера высвечиваются короткие предложения.

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — пробормотал Славка, машинально доставая записную книжку. — Вот это — отбивные вместе с гуляшом…

Оказывается, убитый в парке парень проходит по картотеке неким Дылдой, шестеркой Виктора Ганошвили. Именно этого предпринимателя и застрелил киллер на балконе квартиры любовницы.

Интересный фактик, очень интересный!

— Погоди, Васька, не гони волну — захлебнешься… Если Ганса и его шестерку пришил бывший спецназовец, следующей жертвой может быть Бестан. Помнишь я рассказывал о фотографии, привезенной Мишкой из Владимира? Напряги извилины, склеротик, фотографию Тимов отклеил из семейного альбома первой жены терминатора… Вспомнил? — Столков кивнул — да, вспомнил. — Так вот, на той фотокарточке изображены… Перечислю по памяти: русаки на службе пиковых — Глобус, Рэмбо, Бобон, Голый… Все мертвы… Пиковые — Князь, Бешмет, Ганс, Бестан… В живых один Бестан… Порыбачим на свежую наживку, а?

— Не порыбачим. Бестан помер в ереванском изоляторе.

Несколько минут Славка, не отрываясь, рассматривал невозмутимого капитана. Обижаться глупо, никто не наступил на самолюбие. Остается пошутить,

— И откуда тебе все известно, милицейский оракул? Боженька подсказал?

— Не гадаю на кофейной гуще — читаю документацию. Не в пример тебе. Обслюнявываешь свои многочисленные версии, обложенные давнишними событиями. Настоящая баба-гадалка. А еще — аналитик!

— Понятно, — в очередной раз растерялся старший лейтенант. — Учту. Основное нам известно: терминатор, похоже, снова в Москве, — Капитан не возражал. Дымов походил по комнате, постоял у окна, незряче оглядывая улицу. Вернулся к спокойно читающему Столкову и вдруг грохнул кулаком по столу. С такой силой, что растрескалось оргстекло. — Сволочной киллер, дерьмо вонючее, свинячий огрызок! Сколько сил положено в прошлый раз — высчитали, вынюхали, а он между пальцами просочился, паршивец! Из-за него погиб Мишка Тимов… Нет, больше не упустим! Никаких браслетов, никаких ордеров на арест — замочу негодяя! Пусть судят, сажают — все равно замочу!

— Замочишь? — осторожно снял Василий со стола славкино кулачище. — Один?

— Почему один? Ты отказываешься?

— Отказываюсь, — равнодушно ответил Столков. — Чту законы и не намерен их нарушать… И тебе не советую.

— Значит, пусть убийца разгуливает по Москве, проливает кровь? А мы будем потирать руки, каждый час мыть их с мылом. Вот, дескать, какие чистюли… Ну, повяжем его по закону, ну, отправим в изолятор — что из того? Из лагеря он уже бежал, из следственной тюряги — тоже. Не без помощи доброхотов-покровителей. Уверен, и на этот раз ему помогут… Нет, замочу, обязательно замочу!

Старший лейтенант раздраженно бегал по комнате, бросал в напарника гневные обличения, упрекал. Не потому, что надеялся перевоспитать бюрократа с холодной кровью — не хотелось оставаться одному. При всех недостатках Столков — опытный сыщик, без его помощи нелегко будет отыскать убийцу…

Глава 10

Ликвидация Ганса и его шестерки неожиданно выдвинули на первый план очередные проблемы. Правда, они не были такие уж неожиданные — киллер давно ощущал их тяжесть. Ахмет и Босяк — вот где таится опасность. Правда, они не знают, что под личиной сибирского предпринимателя скрывается страшный наемный убийца. Но в конце концов могут докопаться. Хотя бы с помощью своих французских коллег.

Вывод один: ликвидировать обоих. Чем быстрей, тем лучше. Все остальное отложить на потом.

Собков начал охоту с процесса выслеживания. На свет Божий появился заветный чемоданчик с набором париков, усов, бород и гримировальных принадлежностей. Преображаться в старичка-пенсионера или в беззаботного студента-двоечника приходилось в машине, поставленной в безлюдное место.

А что делать? Засечет Любка любимого муженька перед зеркалом полузагримированным — скандал! До истинной причины, конечно, не докопается, мозгов не хватит, но такое нафантазирует — Стругацкие позавидуют. Немедленно придумает мифическую любовницу, в постель к которой пробирается «изменник» в обличьи немощного старца.

Действия опытного киллера многократно опробованы. Многочасовое сидение в машине рядом с входом в гансовский офис не утомляет и не расслабляет. Обычная работа. Сидящий за рулем Валера равнодушно покуривает, оглядывает прохожих, изредка вопрошающе смотрил на босса. Дескать, какие будет распоряжения, не пора ли пообедать-поужинать?

Ни Ахмет, ни Босяк не появлялись. Собков представил себе панику в офисе. Идет дележ «унитазного» имущества. Не миновать разборки. Даст Бог, перестреляют друг друга, избавят киллера от лишней крови.

— Друг, добрось до роддома, — жалобный мужской голос нарушил размышления Александра. — Жена вот-вот родит, а скорая помощь — сам понимаешь…

Узкоплечий интеллигент поддерживает под руку охающую молоденькую блондинку. Видимо, первый ребенок, боится, бедная, дрожит. Отказаться не позволило едва уловимое сходство женщины с погибшей Светланой. Такие же пушистые, слегка растрепанные волосы, большие светлые глаза, нежный овал лица.

— Садитесь на заднее сидение, — избегая удивленного взгляда Вадеры, Александр потянулся, открыл дверь. — Показывай, папаша, куда ехать.

В конце концов, наследники Ганса никуда не денутся, не попадут на мушку сегодня — нарисуются завтра, послезавтра, уговаривал сам себя киллер. Его будто подталкивали жалобные женские стоны, приглушенные увещевания растерянного мужа.

Когда «фиат» осторожно притормозил возле под"езда роддома, мужик вывел из салона жену, достал тощий бумажник.

— Спасибо тебе, выручил… Прости, больше полтиника не могу, — нерешительно протянул он мятую бумажку.

— Оставь на памперсы!

Валера смотрел в сторону и задумчиво улыбался.

Когда они вернулись к офису, под"езд попрежнему пустовал. Четыре бабушки, освоившие ломанную скамейку, все так же азартно перешептывались. осуждающе поглядывая на пятую, укачивающую в коляске малыша.

— Кажется, снова потянули пустышку, — разочарованно проговорил киллер, доставая из бардачка начатую пачку сигарет. — Не надоело тебе болтаться со мной?

— Не надоело, — мягко, слишком мягко, ответил телохранитель.

Александр удивленно посмотрел на спутника. Обычно — твердо поджатые губы, сухие короткие фразы. Сейчас Валера совсем другой, незнакомый. Киллеру в голову не пришла простая мысль: непривычное состояние Валеры связано с помощью, оказанной роженнице…

На четвертый день слежки поздно вечером из под"езда вышел Босяк.

— Все, конец базару, — спокойно приказал киллер, доставая из бардачка пистолет и навинчивая на ствол глушитель. — Я пойду вон за тем парнем, ты медленно езжай вдоль тротуара. Прыгну в машину — ходу… О, черт!

Но это бы не черт. От песочницы к под"езду бежал пацан лет пяти. За ним — молодая женщина. Наверно, мамаша.

— Папа! Папка! — восторжено кричал мальчишка. — А мы ждем тебя.

— Перестань орать, Антон, никуда не денется твой папка.

Киллер разочарованно возвратил подготовленный пистолет на прежнее место. Вздохнул и покосился на невозмутимого телохранителя. Устала путеводная звездочка опекать неудачника или решила делать это через раз? Помогла ликвидировать Ганса — передышка, «обеденный» перерыв.

Пацан повис на шее Босяка, жена остановилась рядом. Укоризненно заговорила.

— Сколько можно работать, Павлушка? Все нормальные мужики давно сидят возле телеков, общаются с семьями, а ты…

— Для отдыха и общений бабки нужны, и — немалые. Вот и приходится прихватывать вечера, иногда даже ночи.