Румбик: первые шаги. Дилогия
Шрифт:
– - Короче зайчик: тебе придётся закрыть рот Аньке и её родителю, мы об этом уже раздумывали и кажется нашли выхо...ты чего?-Хозяйка замолчала и уставилась на мгновенно побагровевшего Румбика.
Тот сглотнул и помахал головой: ”Мокруха-не моё...не смогу...”-и вновь смех женщины раздался в кабинете.
– -Какой ты кровожадный...Такой маленький и такой страшный! Хи-хи-хи, да не бойся!-глупей плана, чем “гасить” бывшего важного чиновника гегемона Тавроса и не придумать! Мы о другом смекнули: раз Анька читает помногу романы, а её папик крепенько ”присел” на спиртное, по выходе в отставку...Может их чем-нибудь сверхъестественным напугать и попросить, с намёком с того, иного мира: ”От тебя отстать или хуже будет”? Ну... как в нашем порту бросаются с предсказаниями
– -Прошу прощения, госпожа...Я должен поджидать их на улице, а потом бросаться в ноги с, ммм, мягко говоря детским лепетом? Старик Коллода скорее отделает меня своей тростью, чем позволит наворковать ему глупости на ушко...
– -Всё несколько тоньше: сначала пара наших “шелестов” подстраивает небольшие пакости семе ству Коллода, которые ты, ”простой уличный гадальщик” появившийся напротив дома Коллоды-заранее и предскажешь Анне. Так как она, как все девицы-быстрее поверит! Если всё удастся, то попробуй проникнуть в сам дом: отвести чужой наговор “на крови”, сделанный против хозяина дома, за его не очень честную службу. Здесь думаю старший Коллода также купится, вспомнив как именно ему досталось его нынешнее благосостояние. А вот уже попав в особняк-тебе придётся “поиграть в призрака”, периодически подбрасывая любые вещи к ним в постели и объясняя это ихними же грехами! Старая игра для домашнего прорицателя- объяснятеля. В конце концов, проведя одно из выдуманных гаданий, объяви: пока они не “отцепятся “ от бежавшего из их дома недавно юноши...весь дом скоро может покрыться “позором и кровью!” В принципе, должны поверить во всю эту лабуду, а там-как получится... И главное: крути глазами и побольше странных и страшных фраз.
– -Прошу прощения госпожа...Подбрасывать предметы в постель?!
– -Румбик-не тупи! Призрак таким образом показывает гнев к тем, в чью кровать, например, попадёт гребень для волос или черпак для воды...Ещё можешь, шутки ради, простынь облить водой, на кровати старого ворчуна-пускай спит на деревянных досках.-Хозяйка заулыбалась,-пока отдохни, а попозже начнём тебя готовить и пожалуй уже сегодня вечером ”запустим лису -в курятник”.
Пока Румбик обустраивался на дневной сон в таверне, в ожидании вечернего мероприятия, пока люди Хозяйки носились по всему Тавросу собирая дополнительно “шелестов” для массовки перед домом Анны. Вот в это же самое время и зашли в город двое потрёпанных иноземцев: Маффи и Альфонси.
Прогулки под солнцем, да ещё и после выпитого-окончательно добили сицилийцев: они еле добрели до города, а зайдя в него-сразу отправились к себе, в район италийских факторий, так как совершенно не представляли что смогут ещё стоять на ногах хоть полчаса.
Меж ними было ранее сговорено: ”Пойти завтра утром, на свежую голову, к господину Коллоде и объявив тому “об невероятной опастности”, что по их данным грозила ему и его дочери-Попросить его удвоить денежное довольствие за работу, а в случае торга, то согласиться и на полуторакратное повышение или даже меньше.
План, разработанный ещё в дороге старшим из италиков, был прост: Коллода должен будет чем-либо приманить к себе внимание данной банды, например объявив о помолвке Анны-после чего запереться со слугами на пару дней в доме, а Мафи с племянником, вооружённые арбалетами, станут поджидать гостей в засаде со стороны улиц.
Нападать на поместье Коллода, как бы это небыло и забавно, удобнее всего было именно со стороны парадной двери, ибо соседи по участкам имели свои, довольно укреплённые дома со слугами и псами, и налёт через их дворы-привлёк бы дополнительное и раннее внимание стражи.
С тыла поместье Коллод впритык подходило к скальной возвышенности, на которой и был выстроен район Цитадели, первоначальной крепости эллинов с которой Таврос как полис и начинался. Оставался лишь парадный вход в особняк, как самый простой и при должном умении, относительно ”тихий” способ проникнуть в дом отца Анны.
Учитывая все эти обстоятельства Маффи Оззи
и был уверен, что в случае налёта на поместье Анну смогут вынести лишь через “главные двери”, ибо тащить подобную ”красотульку” на руках, да ещё и по крышам, и через стены оград-не удавалось представить даже в бурных фантазиях южного кавалера. Соответственно оставалось дождаться нападения конкурентов и положить ”рядком” всех принимавших в нём участие!Простота плана и уверенность в его выполнимости, заставляла пожилого италика всю дорогу весело и зло скалить зубы, а грёзы о скорой мести за недавний “позор сицилийской семьи" в сельской корчме-сжимали кулаки в невольной злобе. Он ждал, ждал когда сможет погасить свой должок перед обидчиками, вместе с ними самими ...
Около четверти пятого по-полудни, к Хозяйке в кабинет зашли трое наблюдателей за домом Коллоды и подтвердили: хозяин дома с дочерью и ещё пару слуг-все в доме.
– -Всё-пора начинать нашу “проделку”,-провозгласила Хозяйка,-Румбик...Ну пожалуйста-не обделайся в этот раз! Хорошо?-Она улыбнулась широко и уверенно, и быстрым шагом вышла из кабинета.
Идея плана "шелестов" была стара, проверенна и неоднократно обкатана ранее: за день что уже уходил, у господина Коллоды и его дочери, когда они гуляли в городе-украли несколько вещей, в основном те, что можно было быстро и безопасно вытащить. Эти то “доказательства вины” и были всунуты частью в карманы лакею Коллод, Лаэрту, а частью переданы Румбику для дальнейшего их “нахождения “им, в самом доме.
Одетого в стёганный синий банный халат Румбика, усадили, с почестями и поклонами, напротив дверей особняка жертвы, на ковёр. После чего пара ”шелестов” стала отгонять от него мух с помощью опахала, а остальные участники действа стали бегать вокруг и постоянно “благодарить”, при этом издавая громкие звуки и высоко взмахивая руками.
Когда из окна второго этажа показалась голова Коллоды старшего, Румбику подали сигнал: он должен был протянуть руку в сторону старика и громко расхохотаться, привлекая к себе этим жестом внимание старика.
Однако приклеенные маленькие чёрные усики, надетые для маскировки, попали Румбику в нос и он, вместо зловещего хохота, протянул руку и...чихнул. Выглядело это скорее как некое пренебрежение по отношению к пожилому господину. Но так как последний тут же постарался спуститься вниз и узнать причину столь “наглого поведения” босяка с улицы, можно было сказать что первая часть задумки-”подманивание”, прошла успешно.
На настойчивые и довольно грубые расспросы спустившегося на улицу отца Анны, Румбик, как и было договорено, вначале глубокомысленно молчал. Но потом, вроде бы уступив требованиям старика, ответил тому: ”Ты смешон мне, ибо смешит меня каждый-кто держа на службе вора, при этом боится быть ограбленным и запирает понапрасну двери! Аха-ха-ха...”
Бывший секретарь поморщился и сплюнув на мостовую уже было отошёл от странного уличного предсказателя на ковре, однако вдруг вспомнив о сегодняшних своих "неприятностях” в Тавросе, когда пропало несколько небольших и не очень ценных вещей, быстро обернулся назад к человеку в халате сидящему на ковре: ”Ты знаешь что меня обокрали...Неплохо! А знаешь ли кто это совершил и где украденное?”.
Коллода искренне надеялся что “шкетик с усиками”, вокруг которого все так и бегают-ничего этого не знает и он, бывший влиятельный чиновник Тавроса, сможет посмеяться всласть с него, перед всей улицей, прежде чем вернуться к себе в дом. Однако ответ ему был дан тут же: ”Твой лакей тебя и обобрал-часть припрятал в доме, а малую толику носит с собой и милуется ею. Погляди в его одежде-что-то да найдёшь!”
Постояв с полминуты в раздумьях, бывший секретарь гегемона ринулся в свой дом и заскочив, громко захлопнул входную дверь на улицу. С десяток минут всё было тихо и привычно, а потом дверь в особняк Коллода вновь широко распахнулась и пухленький старичок буквально выволок своего рослого слугу за шиворот, словно бочкобокая низенькая дворняга огромного волкодава, постоянно вопя ругательства и поколачивая последнего ножкой от резного стула, давно требовавшего ремонта.