Руна Гибели

— Может быть, я все же помогу?

— Не стоит, уважаемая Дитта. Будь дело в одной лишь плоти, я бы с радостью доверил себя вашей целительской магии. Но собственную сущность позвольте уж мне самому латать. Там… есть тонкости, которые я очень хорошо ощущаю, а со стороны…

— Поняла, уважаемый Шекс. В таком случае, не буду вам более мешать.

Дитта развернулась и вышла из покоев, в которых расположился раненый престол. Он, к сожалению был прав: в такой ситуации она ничем не могла ему помочь, и оставалось только ждать, когда он самостоятельно справится со своим весьма нетипичным недугом. Однако как же не вовремя все это произошло! Воистину, ту случайную встречу с харрами и сопровождающей их криганкой им словно злой рок устроил! Хотя, завершись их скоротечная схватка иначе, впору было бы судьбу благодарить за предоставленный шанс разом покончить с угрозой освобождения Тринадцатого. Но они проиграли, а Шекс получил совсем необязательное ранение, временно исключившее его из числа полноценных боевых единиц. Неприятно: форс, пусть даже и с «расщепителем», принцип, а также несколько стражей, находящихся в данный момент в Ватикане, — плохая замена престолу. Соотношение сил существенно изменилось в пользу кромешников. А Шекс, даже если сумеет исцелиться к моменту их атаки, сил на все это потратит изрядно и в сражении, скорее всего, не сможет явить свой полный потенциал. Удивительное невезение!

Пройдя по коридору, Дитта приблизилась к помещению, отведенному Влодмиру. Бывший глава Конклава стоял в коридоре у окна мрачный, как грозовая туча, и с отсутствующим видом смотрел на площадь Святого Петра. Трем престолам с их возможностями не составило особого труда заполучить в свое распоряжение апартаменты в этом громадном дворцовом комплексе. Там, где не хватило влияния принципа Савла, чьей личиной был высокопоставленный представитель папской канцелярии, в ход пошло ментальное воздействие престолов. Представители высших каст светлых Вторых не особо любили гостить в Базовом мире, а уж если делали это, то предпочитали добиваться своего без лишних проволочек и менее всего были склонны считаться с местными жителями. А в данном случае, к тому же, ситуация усугублялась чрезвычайной важностью дела, которое привело их сюда, и на редкость дурным расположением духа всех трех членов Конклава, для чего у них имелись довольно серьезные причины.

Они принадлежали к одному поколению, к одной касте, были практически одного возраста, но Дитта почему-то всегда испытывала необъяснимый трепет перед Влодмиром. Перед ним одним. Да, он возглавлял Конклав многие века, но вряд ли только это являлось причиной. Ведь были и другие могущественные престолы: Бракар, Сарк… Сейчас первый из них возглавил правящий совет, а второй… О втором Дитта не могла думать, ибо тут же на нее наваливались жгучая ненависть вкупе с леденящим страхом. Невозможно даже вообразить, какие мотивы могли сподвигнуть престола на союз с посланцами Пустоты в деле освобождения Тринадцатого! Он должен быть или полным безумцем, или… иметь какой-то невероятный по сложности и многовариантности план, направленный на… что? Уничтожение Демиургов? Захват власти в Сфере? Что еще могло двигать тем, кто и без того имел почти все?

Страх… Да, Дитта боялась Сарка, ибо не понимала и не могла просчитать его действий, зато знала, насколько он силен. Но рядом с Влодмиром страх отступал, словно испугавшись монументальности самой фигуры бывшего главы Конклава. От него веяло какой-то невероятной, почти сверхъестественной надежностью и непотопляемостью. Да, сейчас он проиграл своему более дерзкому и удачливому конкуренту, но за тем не чувствовалось такой силы. Не магической, нет (в ней Бракар тоже не знал недостатка), а внутренней силы. Той, что делает властителя великим. У Влодмира она была, у его преемника — нет. Может быть, только пока? Хотя, сколько уже можно ждать ее появления? Этих двух престолов Творец создал практически одновременно, но за многие десятки веков один превратился в действительное олицетворение могущества светлых Вторых, а другой стал всего лишь чрезвычайно сильным анхором. Но не более того.

Именно поэтому у Дитты никогда даже мысли не возникало об измене, о том, чтобы отойти от одной и примкнуть к другой группировке Конклава, интриговать, бороться за власть. Она верила во Влодмира. В него одного. Верила, что он может со всем справиться. С харрами, кригами, Сарком, а потом и с Бракаром, если сочтет последнее нужным. Новый глава Конклава говорил, что в такое страшное время требуется решительный вождь. Пожалуй. Но в первую очередь вождь должен быть мудрым. А как раз мудрости-то Бракару и недоставало. Мудрость и возраст не всегда ходят парой. Иногда возраст приходит один.

Но не у Влодмира. Вот он стоял здесь, весь во власти мрачных дум, а Дитте рядом с ним становилось спокойнее. Даже говорить ничего не хотелось: к чему нарушать его размышления? Пусть думает, просчитывает планы, делает что угодно, но вытащит их из этой передряги. Он — может!

Внезапно Влодмир вздрогнул и повернулся к ней:

— Вы слышали?

— Что?

Тень тревоги соскользнула с его лица, словно шелковая скатерть с полированного стола, а на смену ей пришло то спокойствие, которое в Базовом мире именуется олимпийским. Время тревожного ожидания закончилось, о чем теперь, пусть с некоторым запозданием, говорило и сверхчувство Дитты. Влодмир же в ответ произнес лишь два слова:

— Они здесь!

* * * *

Трое мужчин двигались целеустремленно. Словно ледоколы, раздвигающие ледяное крошево, шли они сквозь плотную и шумную толпу, заполонившую Ватикан. В эти праздничные дни народу здесь было особенно много. Но перед тремя «ледоколами» все инстинктивно расступались, словно чувствуя, что сводить с ними близкое знакомство — последнее, что может понадобиться человеку, не чуждому инстинкту самосохранения. И смыкаться за их спиной толпа также не спешила. Тому было несколько причин. Первой была та, что следовала сразу за «лидирующей» тройкой, — эффектная женщина с огненно-рыжими волосами, выглядевшая лет на тридцать с небольшим. От нее исходила громадная внутренняя сила, но не притягивающая к себе, а напротив — заставляющая держаться как можно дальше. Ну а следом за ней столь же уверенно шествовала весьма многочисленная группа людей, причем делала это так слаженно и акцентированно, что не возникало сомнений: встанешь на их пути — тебя собьют с ног, растопчут и при этом даже не заметят.

Пограничные ворота между Римом и Ватиканом, где производился стандартный досмотр, включающий в себя и проверку документов, вся эта бригада миновала без малейшей задержки, если, конечно, не считать таковой секундный обмен взглядами между возглавлявшими процессию троими мужчинами и досматривающими. В результате последние слегка изменились в лице и отступили в сторону, пропуская и лидеров, и тех, кто за ними следовал. Один из троицы, впрочем, остался рядом с воротами и находился там до тех пор, пока их не миновал последний из колонны, по самым грубым прикидкам насчитывавшей более сотни человек. Затем он стремительно покинул свой «пост» и, обгоняя всех, быстрым шагом двинулся вперед, к тому месту, куда направлялась вся эта довольно многочисленная команда, напоминавшая, скорее, небольшую армию, — к Апостольскому дворцу.

Разумеется, их появление не осталось незамеченным. Даже обычные люди озадаченно переглядывались и шушукались при виде столь решительно двигающейся и явно организованной группы. Что уж говорить о тех, чьи способности выходили за рамки, доступные простым смертным? А таких тут тоже хватало.

Даже без учета смотрящих, непосредственно в Ватикане постоянно находилось около десятка стражей, курируемых властителем, а также принцип. С недавних пор число анхоров низшей касты на суверенной территории Святого Престола было удвоено (за счет Рима и других итальянских городов), а возле принципа стал неотлучно находиться форс. Ну и последнее существенное вливание в эту и так уже весьма немалую силу произошло буквально на днях — прибыли трое светлых Вторых высшей касты. Таким образом на сравнительно небольшой территории государства-города Ватикан плотность владеющих Силой в эти дни превысила таковую где угодно в Базовом мире, причем с большим запасом.

В общем, о том, чтобы проникнуть в зону, буквально кишащую светлыми Вторыми и их слугами, оставшись при этом незамеченными, можно было смело и сразу забыть. Впрочем, прибывшую группу это, казалось, нисколько не волновало. Ее лидеры совсем и не стремились к скрытности, ибо тоже не являлись обычными людьми. В троице, возглавлявшей команду возмутителей спокойствия, и следовавшей за ними рыжеволосой красавице читатель наверняка без труда узнал харров и Лилит. Они прибыли сюда с вполне определенной целью и чувствовали за собой силу, а потому и прятаться ни от кого не собирались.

Отлично представляя возможности противника, харрам несложно было понять, что даже заметив их, анхоры вряд ли успеют собрать здесь существенно больше сил, чем уже есть — побоятся оставить без охраны другие Осколки. А несколько лишних стражей погоды не сделают. И уж подавно бессильной окажется швейцарская гвардия, незаметно начавшая смещаться к Апостольскому дворцу: чересчур целеустремленная группа вновь прибывших показалась местным военным подозрительной. Нимало не беспокоила вершащих и многочисленная толпа, забившая площадь Святого Петра: все «спецэффекты», сопровождающие магический бой, будут иметь место внутри дворца, без лишних свидетелей. Причем анхоры в этом заинтересованы едва ли не больше визитеров из Пустоты: они-то представляют собой тайную власть Базового мира, и афишировать перед местным населением себя, как владеющих Силой, им совершенно не с руки. Так что, препятствовать кромешникам в их проникновении внутрь дворца они вряд ли станут. Более того — почти наверняка позаботятся о том, чтобы и те люди, которые находятся в папской резиденции, сидели в своих комнатах, не высовываясь. А швейцарская гвардия — это не препятствие и даже не мелкая помеха. Достаточно пустить волну страха посильнее — и эти бравые ребята разбегутся. Причем осуществить данную операцию вполне способны порождающие или даже низшие, избавив вершащих от лишней траты Силы, которая им целиком понадобится в битве за Осколок.