Рунетология. Кто управляет русским Интернетом?

– То есть потом вы снимали?

– Мы и до продажи жили в съемных, потому что обе квартиры находились в Подмосковье.

– Удачно получилось, что у вас были ненужные вам квартиры.

– Мы просто себя не видели в Подмосковье, в Стэнфорде мы приобрели глобальный взгляд на мир. Квартира в Подмосковье – актив, который очень удобно было продать в тот момент, потому что цены в Москве находились тогда на самом пике. Мы это очень хорошо понимали, находясь в Америке, где цены уже давно падали. Решение было очевидным в этом смысле.

– Тебя кидало в разные отрасли? Ты занимался общепитом, бухгалтерским обеспечением, интернетом. Как так получилось?

– Мой спортбар назывался «Допинг». Muza – название юридического лица. Была история, что мы купили кафе у престарелых бабушек, которые его приватизировали в начале 90-х. Это кафе называлось Muza, оно было старым, и самой молодой официантке было 60 лет, там организовывались поминки. На него было жутко смотреть, мы все сломали, все переделали, создали английский бар в оранжевом цвете в стиле модерн. Мы сразу вышли в плюс, быстро отбили инвестиции и стали мелкими предпринимателями. Потом я создал второй бизнес. Я решил, что ресторан – это не бизнес, а развлечение, я понял, что надо строить компанию. Я всегда вкладывал большой смысл в это слово. На этом мы и сошлись с Камилем.

Еще до Стэнфорда я прочитал книгу Good to Great и решил, что надо строить компанию. Я проанализировал несколько возможностей и влез в область бухгалтерских услуг. Тогда мы были одной из первых бухгалтерских компаний. Меня часто спрашивали: «Вы бухгалтер?», на что я отвечал, что я, когда открывал ресторан, поваром не был. Более того, это спортбар, а я футбол не очень люблю. Мои бизнесы были не связаны с тем, чем я увлекался, это предпринимательство. Предприниматель – это работа. Я к ней так и относился.

– Ты просто шел туда, куда тебя поворачивала судьба? В итоге ты мог выйти не в интернет, а в нефтяной бизнес?

– Мы собирали команду в Wikimart и взяли много сильных людей, многих не взяли, потому что они не подходили нам по формату. Мы больше онлайн-ритейл, нежели другой бизнес. Специалисты онлайн-маркетинга – это всегда предприниматели. Я всегда задавал себе вопрос: «Почему я в 2004 году этим не занимался, ведь тогда надо было начинать? Я занимался какими-то бухгалтерскими услугами. Зачем и почему?» Я просто не додумался до этого, кто-то подкинул мне эту идею, я начал анализировать, с одним-вторым-третьим поговорил, понял, что есть проблема, что все бухгалтеры неадекватные, что нет услуг аудита, что собирались две-три тетки и создавали компанию. Я понял, что нужно строить серьезный бухгалтерский аутсорсинг – b2b сервис. Я построил достаточно большую компанию.

– Насколько я могу судить по твоим интервью, ты увлечен темой предпринимательства, не только практикой, но и теорией вопроса.

– Да, это так. Я один раз пытался отойти от предпринимательства как профессии. Когда я поступил в Стэндфорд, мне показалось, что это возможно. Я себе сказал, что два бизнеса сделал, как предприниматель состоялся, пора инвестировать деньги.

– Интересно. И что же?

– Через два месяца это у меня прошло. Я увидел настоящих инвесторов, а не тех, кто занимается этим от скуки, или тех, кто сам себя убедил, что они всего добились в предпринимательстве. И что теперь им осталось только инвестировать. Я увидел профессиональных, карьерных инвесторов.

– Что их отличает?

– Они настоящие профессионалы. Есть любители, которые пришли в песочницу совочком покопать, а есть морские пехотинцы, которые мимо этой песочницы идут маршем. Я был ближе к первым. Когда я начал общаться с профессионалами, я понял, что к ним не отношусь. Они на меня посмотрели и поняли, что я – не они. Они мне открыто об этом сказали, поначалу я расстраивался, а потом понял, что у них есть масса того, чего нет у меня. Для того чтобы сделать бизнес, чтобы быть профессиональным предпринимателем, нужно многое (огромный список), и если чего-то из этого списка не хватает, то это плохо. Многого из этого списка нет у профессионального инвестора, поэтому инвесторам очень нужен предприниматель. За хорошим предпринимателем инвесторы будут бегать и в очередь выстраиваться.

– В твоей картине мира инвестор и предприниматель – два разведенных типа, два лагеря, а не эволюция из одного в другое.

– Я пытался эволюционировать из предпринимателя в инвестора. Единственный успешный пример – это когда предприниматель становится ангелом-инвестором. Он инвестирует свои деньги, и далеко не обязательно, что инвестирование будет успешным, то есть он может не состояться и как ангел. Если предприниматель инвестирует свои деньги, если он предприниматель-стратег, тогда есть шанс состояться. Я таких людей видел, в Wikimart есть несколько таких. Это люди с громким именем в мировой коммерции, которые вложили в нас собственные деньги, поверив в нас, помогая нам не только деньгами, но и связями, экспертизой. Это очень успешные ангелы, и они очень полезны для бизнеса. Все остальное – это обычно не шаг вперед, а шаг в сторону. Я хотел так сделать, но Стэнфорд мне этого сделать не позволил и вернул меня обратно на карьерный путь.

– Это хорошо или плохо?

– Это очень хорошо. Главное, что происходит в бизнес-школе, – это поиск себя. Камиль искал себя своим путем, я – своим, и где-то на четвертый-пятый месяц первого года наши пути пересеклись на ниве предпринимательства в России, и мы решили работать вместе.

– Ты убежден, что если ты предприниматель по складу характера, то незачем себя всерьез искать в инвестициях? Максимум ты станешь предпринимателем с опциями инвестора, то есть ментором, который вложил деньги и параллельно рулит стратегией.

– Примерно это я и сказал. Многие поступают в бизнес-школу для того, чтобы сменить карьеру, и это нормально. Половина из них не планирует менять карьеру, а в итоге меняет ее. Случаются разные ситуации. Когда ты приходишь туда и хочешь сменить карьеру, ты мыслишь в рамках компетенций, то есть решаешь, где твои компетенции наиболее сильны.

Считается, что неправильно одновременно менять карьеру, место проживания и свою роль внутри отрасли. Все три вещи нельзя менять, лучше менять одну. Я решил, что останусь в России, что не буду менять индустрию, а буду менять карьеру и вкладывать в таких же людей, как и я. Это было ошибочно, потому что надо мыслить не только в рамках компетенций. В рамках компетенций легко себя в чем-то убедить, чем я и занимался.

Я считал, что полгода-год позанимаюсь и у меня появятся компетенции. Помимо компетенций надо думать о своей мотивации, о том, что заставляет тебя вставать каждое утро и работать по шестнадцать часов в сутки. Цифры, которые мотивируют настоящих инвесторов, или реальные люди, выполняющие реальную работу, заряд от людей, дедлайны, логистика, call-center, который начал работать, новая продуктовая линейка, которая открылась и начала продаваться.

– Скорее не начала продаваться, поэтому нужно искать причины, почему она не начала продаваться, иначе может что-то нехорошее случиться.

– Вопрос, в чем ты видишь процесс: в презентациях (инвесторский взгляд) или в оперативных совещаниях, в процессе самостоятельного пользования сервисом, работы с экспертами. Я считаю, что в предпринимательстве я состоюсь, что это мое.

– Получается, что инвесторы – физики, а предприниматели – лирики, да?

– Ты говоришь про математику?

– Я говорю про условное деление на психотипы. Предприниматели скорее экстраверты, а инвесторы, наоборот, интроверты.