Рунный Посох

Выйдя из дверей, он свернул налево и зашагал по извилистым коридорам дворца в поисках покоев графини Фланы Микосеваар-Канберийской, вдовы Азровака Микосеваара, возглавлявшего когда-то Аегион Стервятников. Графиня Флана была единственной родственницей короля Хеона, его кузиной.

ГЛАВА 2 РАЗМЫШЛЕНИЯ ГРАФИНИ ФЛАНЫ

Сидя у окна, графиня любовалась крышами Аондры и ее спиралеобразными башнями. На прекрасное бледное лицо легла тень печали и разочарования. Графиня опустила взгляд на маску Цапли, что лежала перед ней на лакированном столике.

Графиня поднялась с места, и красные отблески солнечных лучей скользнули по нарядному шелковому платью, украшенному драгоценностями. Она подошла к шкафу, где еще хранились причудливые костюмы двух мужчин, давно покинувших ее покои. Это были доспехи, в которые облачались Хоукмун и д'Аверк, когда выдавали себя за эмиссаров Краснокитая. Графиня Флана погрузилась в раздумья. Она пыталась представить, где эти люди сейчас, что с ними и что произошло с д'Аверком, который, как она догадывалась, полюбил ее.

Графиня Канберийская за всю свою недолгую жизнь сменила дюжину мужей и неисчислимое множество любовников и постоянно избавлялась от них тем или иным способом – как другая женщина могла бы избавиться от пары чулок. Флана раньше не знала любви и никогда не испытывала чувств, которые были не чужды даже жителям Гранбретании.

Но д'Аверк, щеголь и ренегат, который вечно прикидывался больным, почему-то пробудил в ней любовь.

Прежде графиня держалась при дворе особняком, потому что была самой здравомыслящей из всех, кто окружал ее. Теперь она узнала любовь, не имеющую ничего общего с эгоизмом, которым славились повелители Империи Мрака. Вероятно, ласковый, чувствительный и тонкий д'Аверк пробудил Флану от апатии, вызванной отнюдь не отсутствием души, а напротив – ее величием. Величием души, не желающей покориться существованию в безумном, эгоистичном, извращенном мире короля Хеона.

Но когда графиня очнулась, она уже не могла не обращать внимания на свое ужасное окружение, не могла бороться с мыслью, что ее возлюбленный никогда не вернется.

Она удалилась в свои покои и стала избегать общения. Хотя одиночество и спасало ее от общества придворных, но оно же давало благодатную почву для печали.

По бледным щекам графини покатились слезы, и она остановила их надушенным шелковым платком.

Служанка открыла дверь в комнату и в нерешительности остановилась на пороге. Флана машинально протянула руку за своей маской:

– В чем дело?

– Барон Мелиадус Кройденский, миледи. Он говорит, что должен вас видеть. По неотложному делу.

Флана надела маску. С минуту она обдумывала слова служанки, потом пожала плечами, решив, что ничего не изменится, если она уделит несколько минут Мелиадусу. Может быть, у него есть известия о д'Аверке, которого он сильно ненавидит. Немного хитрости, и она сумеет выведать все, что ему известно о ее возлюбленном.

Но если Мелиадус пожелает заняться с ней любовью? Ведь такое было не раз. Тогда она просто отвергнет его, как это делала и раньше.

Она чуть наклонила маску.

– Пригласите барона, – приказала графиня.

ГЛАВА 3 ХОУКМУН ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ

Быстроходный корабль стремительно рассекал морскую гладь, ветер надувал огромные белоснежные паруса. Небо было ясным, а море безмятежным. Рулевой покосился на главную палубу, где у борта, вглядываясь в океан, стоял Хоукмун. Ветер трепал золотистые волосы герцога Кельнского, а за спиной его вился алый бархатный плащ. Красивое лицо молодого человека портил лишь Черный Камень во лбу.

Заметив боцмана, поднявшегося на палубу, Хоукмун приветственно вскинул руку.

– Я отдал приказ плыть вдоль побережья в восточном направлении, – доложил боцман.

– Кто велел вам идти этим курсом?

– Никто, сударь. Просто я подумал, что раз вы направляетесь в Днарк…

– Мы направляемся не в Днарк. Скажи об этом рулевому.

– Но тот страшный воин – Рыцарь-в-Черном-и-Золотом, как вы его называли, он же говорил…

– Он мне не хозяин, боцман. Мы направляемся через море – в Европу.

– В Европу, сэр?! После того, как вы спасли Нарлин, мы отвезем вас, куда хотите, и куда угодно последуем за вами. Но понимаете ли вы, какое огромное расстояние мы должны проплыть, чтобы достичь Европы, сколько морей нам придется пересечь, какие шторма пережить…

– Да, понимаю. Но все равно мы поплывем в Европу.

– Как скажете, сэр, – нахмурившись, боцман повернулся, чтобы передать рулевому приказ.

Из своей каюты под главной палубой по трапу поднялся д'Аверк. Хоукмун ему улыбнулся:

– Хорошо спалось, друг д'Аверк?

– Настолько хорошо, насколько это возможно на борту этого плавающего корыта, качающегося в разные стороны. Я и в лучшие времена страдал от бессонницы, но сейчас мне удалось сомкнуть глаза лишь на несколько минут. Пожалуй, на большее я и не рассчитывал.

– Когда я час назад заходил в каюту, ты храпел, – засмеялся Хоукмун.

– Так значит, ты слышал, как я тяжело дышал? – поднял брови д'Аверк. – Я старался делать это как можно тише, но дурацкая простуда, которую я подхватил на борту корабля, вызывает определенные затруднения, – он поднес к носу льняной платок.

На д'Аверке была свободная шелковая голубая рубашка, алые расклешенные брюки, тяжелый широкий кожаный пояс, на котором висели меч и кинжал. Горло он обмотал шарфом пурпурного цвета, а его длинным волосам не позволяла спадать на лоб яркая повязка. Тонкие, почти аскетические черты лица хранили обычное сардоническое выражение.

– Правильно я расслышал ваш разговор с боцманом? – спросил д'Аверк. – Ты приказал направиться в Европу?

– Да.

– Значит, ты все еще надеешься добраться до замка Брасс и хочешь забыть слова Рыцаря-в-Черном-и-Золотом? Ты ведь знаешь, что твоему клинку, – д'Аверк показал на большой розовый меч на боку Хоукмуна, – выпала судьба направиться в Днарк, чтобы служить делу Рунного Посоха?

– Я обязан быть верным себе и своим родным и не стану служить какому-то мифическому Посоху, в существовании которого я весьма сильно сомневаюсь.

– Раньше ты не верил в силу этого клинка, – с иронией заметил д'Аверк, – но ты же видел, как Меч Рассвета вызвал воинов, которые спасли наши жизни.

На лице Хоукмуна появилось упрямое выражение.

– Да, – с неохотой признался он, – но я все равно хочу попробовать вернуться в замок Брасс.

– Но ведь невозможно узнать, в каком измерении он находится.