Руны везде

– И много буксируемой? – спросил я строго.

– Её много не бывает! – отрезал Димон. – Сам потом будешь просить огня!

– Угу, – кивнул я. – Так для чего ты мне всё это показал?

– Ну, ты сам попросил, – развёл он руками.

– Ладно, – кивнул я и отвернулся к Паше.

– Так это! – выпалил Дима. – Мне б магические руны на мой шайтан-мобиль!

– А мы разве наносили руны на технику? – уточнил я у Павлика.

– Ты сразу нарисовал на танке руны «иду к тебе», – сухо напомнил он.

– Но Дима же просит другие знаки, – задрал я брови. – Другого уровня!

– Магия должна воевать! – выпалил Димон.

Я обернулся к нему и насмешливо прищурился:

– А что ж ты сам не нарисуешь?

– Парни верят в твоё колдовство, – проворчал Дима.

– Паша, спроси парней… – начал я.

– Согласны все, – влез в разговор Саня Герасименко.

– То есть Дима предложил на боевую технику, – сказал Савва Веселов.

– Вот ему без очереди – пехота всё-таки, и он придумал, – добавил Лёша Плохих.

– Давай прямо сейчас начинать, – сказал Паша Зимин.

– Так меня всё равно на всех не хватит! – возразил я весело.

– Вот и посмотрим, на сколько тебя хватит, – деловито проговорил Виталик Логинов и лукаво на меня посмотрел. – Возражения не принимаются. Считай, что это просто твоя война.

И не возразишь – вокруг реально моя война! Может майор подобрать верные слова! Ну, его этому специально учили! Я тяжко вздохнул и молвил:

– Дима, покажи твои руны. И пойдём обратно к твоему шайтан-мобилю.

– Не! – воскликнул Дима. – Мне сказали, что ты на всю мою технику нарисуешь! – он обратился к Витале. – Ну, скажи ему! Нас ведь убить могут всех!

Я тоже посмотрел на Виталика, пусть он мне… мне скажет, что на этой войне могут убить!

И знаете что … этот Виталик так и сказал:

– Диму убьют. И ты себя спросишь…

А я смотрел на него и не мог сказать:

– А я что, много плохих слов по-русски, бессмертный?!

Он правильно понял мой взгляд и проговорил:

– А ты бессмертный, пока парни в это верят! И раз они в это верят, будь, много плохих русских слов, бессмертным!

Я натурально отекал на месте. Виталик просто не должен знать этих слов!

– Ну, пошли к шайтан-мобилю, – проговорил Саня Герасименко. – Видно же, что не всё сразу. Тёме, может, надо ещё подумать…

– Может, завтра! – сказал Савва Веселов.

– Да! По машине в день нормально! – воскликнул Лёша Плохих. – Танки тоже надо!

Паша обнял меня за плечи, и мы пошли куда-то. Я переставлял ноги и точно знал, что Виталик, как всегда прав – я поставлю руны на все машины.

* * *

Я настоял на том, чтобы Дима занял своё место в джихад-мобиле по боевому замыслу. На Димона смешно было посмотреть – пацан разрывался между рулём и пулемётами. Мальчишка явно себя представлял на полном ходу, и чтоб кинжальный огонь.

Я его прекрасно понял – сам так выбирал танки. Чтоб внезапно вылететь в снежной взвеси и, не касаясь ещё траками земли, крыть из мощной пушки, слать во врага молнии своей ненависти!

Только ненависти мало, если ты не управляешь своим телом и не бросаешься на шею врага. Чисто по-рысьи – от природных наклонностей никуда не деться.

К сожалению, мы люди, а человечки многое делают, чтобы свести твои природные преимущества к нулю. Они суки умные, и нужно много знать и уметь, чтобы вот так на них выскочить.

Дима в первую очередь командир солдат и должен думать по-человечески, чтоб его понимали свои же солдаты, потому его место на заднем диване, а в руках его – рукояти перископа кругового обзора. Его дело всё видеть и думать на много ходов вперёд…

А я встал на бампер джихад-мобиля, из порезанного своим ножом пальца выдавил крови и нанёс на капот руны «всё вижу». Поднять над собой грузовик я даже не пытался, просто упал грудью и обнял машину.

Мне вдруг захотелось тихо плакать, когда засветились линии, и вокруг загорелись небеса. Я лежал к магам жопой и от каждого к магическим письменам на капоте устремились горящие линии.

Снопы силы били и меня прямо в руны на груди, то есть проходили через моё естество, и каждую я отчётливо ощущал. Меня непрерывно пронзали раскалённые пруты, и мне всё это ужасно не нравилось! Не! Другие обряды я точно проведу иначе!

Но этот я сумел довести до конца – я почувствовал машину целиком вплоть до последней железки и полупустого бачка с тормозухой – кстати, давно следует долить. Я плавно отёк с капота на снег, как сопля и, помотав головой, сказал Диме:

– Машину на эстокаду, продуть тормозную.

– Ага, – ответил он. – Как раз сегодня плановый осмотр.

– Ещё у рулевой набрались люфты, – проворчал я. – Посмотри рычаги.

– Разберёмся, – ответил он коротко. – Ползи уже к своему танку.

Я с достоинством поднялся на ноги и, не оглянувшись на машину, пошёл к Паше Зимину. Он сказал смущенно:

– Дима придумал, ему руны первому. А второму тебе, ты же всё-таки наш командир.

Я заозирался вокруг. Ага, мой экипаж в сборе, только Ваню где-то носит.

– Кабан выбирает машину, – сказал волк Ильюха. – Сам знаешь, это дело такое…

Я серьёзно мотнул подбородком и велел:

– Ведите тогда за ним.

Повёл нас бер Степан. Заряжающий «ответственный за всё» и туго знает своё дело. Я брёл за ним и про себя улыбался. Нет! Московский боярин называется! Какого хрена я не стал боевым лётчиком?! Князь у меня уже летает первым пилотом!

А я мог пойти в лётное, сейчас бы уже был истребителем! Сражений мне не хватало? Так в небе их дофигища – вперёд и с боевой песней! Все благородные дома в небе! Один я с танками. Хотя благородства во мне…

Но Виталик верно сказал – это моя война. Ещё в той жизни на тематическом форуме устроили в комментариях бузу, так один спросил, а сколько человек убили ваши хвалёные асы? Каждый не более сотни!

И сравните с одним, всего с одним вылетом летающего танка на штурмовку! Трупы врагов штабелями! Вот кто делал в войне победу – тот, кто убивал врага!

Тогда ещё эта мыслишка попала мне, как кусочек металла в шестерёнки. Скрежещет, но жить можно. А застопорил весь механизм простой вопрос – кто поднял знамя победы над Рейхстагом? Это сделали два пехотинца.