Русь не поставить на колени
Шрифт:
Но вот этот пацан скорее всего имеет знания и немалые. С ним можно и нужно поработать. И необязательно сразу же начинать с пыток.
Лоран мягко спросила мальчишку:
– Имя, фамилия, отчество!
Юный попаданец вялым тоном ответил:
– Владимир Олегович Рыбаченко.
Лоран, оскалив плотоядную улыбку, шипучим тоном спросила у мальчишки:
– Откуда ты?
Владимир еле слышно ответил:
– Оттуда...
Женщина стукнула кулаком по столу. Эсесовец один движением сорвал с мальчугана робу, обнажив по пояс. Замахнулся плетью...
Пацан попавший в плохое время зашептал:
–
Лоран мягко прочирикала:
– Говори...
Володька брякнул:
– Из будущего!
И тут же вскрикнул, так его обожгла плеть палача. Лоран хихикнула и остановила истязателя:
– Хватит! Без моего приказа не бей!
Эсесовец кивнул. А мальчишка разревелся. Удары плеткой рассекли кожу, и капала кровь. Лоран выпила немного пива, дала мальчишка от плакаться. А сама задумалась. В карманах пацана были найдены купюры, в том числе и доллары датированные двадцать первым веком. Часы тоже выглядели уж очень навороченными, с мелодиями и картинками. Обертки конфет яркие. Обувь необычная и роскошная. Куртка из натуральной крокодильей кожи. Вообще явно этот мальчик не вписывается в картину привычного мира.
И у него еще аппарат есть, такой маленький, но с цветными картинками, что показывают кино и с множеством фамилий. Нет, это действительно что-то не от нашего мира.
Лоран видя что мальчишка слегка успокоился, тихо спросила его:
– Теперь ты расскажешь?
– Угу!
– Кивнул Владимир и размазал по лицу смесь слез и крови.
Лоран чтобы придать мальчугану уверенности, спросила:
– Так ты из будущего?
Пацан испугано оглянулся на эсесовца с плетью и пробормотал:
– Нет...
Женщина, сохранив хладнокровие, усилием воли переспросила:
– Как это нет... Ты же сам сказал!
Владимир, поежившись, еле слышно произнес:
– Я пошутил.
Лоран хихикнула и заметила:
– Если все остальные версии не подходят, то как говорил Шерлок Холмс, следует выбирать самую неправдоподобную и невероятную!
Женщина сняла с себя закрывающие половину лица очки. На вид её было не больше тридцати. Взгляд голубых глаз жесткий и шел к её мужественному подбородку. Черты лица правильные, их даже можно назвать красивыми. Белые зубы крупные, от чего возрастает сходство с хищницей.
Владимир невольно под её взглядом сник. И вообще было страшно. Не хотелось снова получать плеткой по спине, не было желания спорить. Он испугано пролепетал:
– Как прикажете ваше величество.
Лоран одобрительно кивнула. Обычно идейные подростки не льстили фашистам, а дерзили. Да те кто выдавали себя за обычных детей и отрицали связь с подпольем ненавидели фашистом настолько, что не находили себе сил им льстить. А если кто начинал любезничать, что сразу понятно это не идейный. И если он работал на партизан, то исключительно из-за чувства страха - заставили, или из-за меркантильных соображений: добыть себе пайки чего-нибудь похожего.
А такие быстро ломались и чтобы спасти свою шкуру соглашались работать на немцев. Не слишком надежные шпионы, но есть безотказный способ привязать их. Заставить, например, застрелить пленного партизана и снять на плетку. Тогда уже совершившему преступления не будет от своих прощения!
Лоран мягко произнесла:
– Так ты говоришь, что
ты из будущего?Володька еле слышно пошевелил языком:
– Как вам угодно...
– И испугано оглянувшись на немцев, пропищал. - Только, пожалуйста, не бейте меня!
Следователь из СС кивнула:
– Будешь говорить правду, никто тебя не ударит... Мало того, тебя накормят и дадут нарядную одежду.
Владимир и в самом деле себя чувствовал неуютно. В тюремной робе, босым. Ноги холодные как ледышки, хотя уже помаленьку привыкают и мерзнут слабее. Но вид у него, конечно же... Да еще лысый, словно с зоны-малолетки. Может кому-то из сверстников попасть на такую зону казалось бы круто, но Володька вовсе не жаждал подобного "счастья". Предложение следователя давало хоть какой-то, но шанс на выживание. Правда, ведь это немцы. Они проиграют войну. И тогда как посмотрят на его сотрудничество свои же красные?
Ведь Сталин жесток, а в НКВД пытают с не меньшим ожесточением, чем в Гестапо. А если сошлют в Сибирь, то там будет холодно....
Владимир робко спросил у женщины-следователя:
– Извините, пожалуйста, а сейчас какой год?
Эсесовцы угрожающе зашевелились, замахнулись плетками. Они, разумеется, проводя множество допросов, отлично знали русский язык. И вопрос мальчишки показался им тривиальным издевательством.
Лоран сделала жест, и даже на всякий случай добавил словом:
– Отставить! - Затем широко улыбнулась мальчишке, спросив. - А тебя это интересует?
Владимир, видя, что женщина-следователь на его стороне, и похоже не допустит избиения, честно произнес:
– Я очень удивился, узнав, что немцы в Азербайджане. Тут что-то не так. А какой год стоит на дворе забыл спросить.
– У кого? - Ласково спросила Лоран.
– У Тамилы...
– Бесхитростно ответил Владимир.
Женщина-следователь допытывалась:
– А кто такая Тамила?
Мальчишка машинально ответил:
– Девочка босая, что была с мной...- И тут же вспомнив как его самого несколько минут назад обожгла плеть, а спину до сих пор саднит, за скулил.
– Не мучайте только её. Она не партизанка, и ничего не знает! Простая нищая девочка, сиротка, а не террористка.
Лоран строго спросила:
– А от чего ты так уверен, что она не партизанка?
Владимир захлопал глазами, и с подкупающей уверенностью ответил:
– Она бы мне это сказала?
Женщина следователь, стукнула каблуком сапога по полу и снова с нарочитой ласковостью спросила:
– А почему ты думаешь, что партизанка тебе бы это сказала? Ты чем-то вызвал у нее доверие?
Мальчишка отрицательно мотнул головой:
– Ничем не вызвал...
– Володька чувствовал в себе потребность выговориться и поэтому залебезил.
– Скорее наоборот. Вид у меня был самым подозрительный. Она поначалу приняла меня за немца, но потом решила, что слишком хорошо говорю по-русски, и вовсе не похож, на представителя вашей великий нации. - Тут хитрый Владимир не удержался от того, чтобы не вставить очередной комплимент взявшим его в плен фрицам. Разумеется, ребенка легко осудить, но когда ты полуголый, и над тобой стоят два громадных фашиста с плетками-семихвостками, невольно захочешь жить. И будешь льстить, чтобы в буквально смысле слова спасти свою шкуру.