Русь нордическая

Рис. 19. Н. Рерих. Тайник. (1915 год)

Но что же это за треугольники, совмещенные с крестом? Заложенный в них смысл, вне всякого сомнения, был связан с триадичным фундаментом бытия и истоками самой жизни, поскольку олицетворял материнское начало и женское естество. В таком сакральном значении символ получил в европейской традиции название «дельта Венеры» (рис. 20). Это действительно позднее, более понятное современному человеку, словосочетание. Ибо сама «дельта Венеры» вошла в плоть и кровь мировой культуры задолго до того, как древние римляне и их гиперборейские пращуры стали поклоняться богине любви и сладострастья Венере.

Рис. 20. Хеттская богиня с «дельтой Венеры». (Прорисовка древнего изображения. Источник: Вардиман Е. Женщина в древнем мире. М., 1990. С. 42)

До этого сакральный треугольник на протяжении тысячелетий выступал в качестве символа Великой Богини (рис. 21).

Хотя треугольник как символ женского естества известен со времен матриархата [45] (рис. 22), однако триадичность как более общий символ не обязательно сопряжен с женским началом.

45

Матриархат (от латинск. mater (matris) — «мать» + arhe «власть») — владычество женщин, предшествовавшая патриархату стадия в развитии человеческого общества, основанная на материнском роде, когда сменяющие друг друга поколения вели свою родословную исключительно по женской линии, по причине отсутствия брака и беспорядочных сексуальных отношений (промискуитета), когда рожденные дети попросту не могли знать настоящего отца.

Рис. 21. Палеолитическое изображение Великой Богини. (Восточная Сибирь. Прорисовка)

Рис. 22. Великая Богиня в изображениях различных эпох и культур. (Источник: Чатотопалхьяя Д. Локоята даршана: История индийского материализма. М., 1961. С. 334–335)

Рис. 23. Тримурти. (прорисовка древней скульптуры)

Рис. 24. Мужское изображение в позе троичной симметрии. (Петроглиф Кольского полуострова. Прорисовка)

В древних и современных религиях закрепилось понятие божественного триединсва: в индуизме — Тримурти (Брахма, Вишну и Шива) (рис. 23), в христианстве Святая Троица (Бог-Отец, Бог-Сын и Святой Дух). Чисто мужскими символами являются трезубцы, например Посейдона в древней Элладе или Шивы в Индии. Их происхождение теряется во мгле веков. Среди наскальных рисунков Севера можно встретить фигуры с поднятыми руками — с тремя рогами на голове (рис. 24) и мужским естеством между ног. Любопытно, что в архаичных изображениях на печатях Хараппской цивилизации долины Инда можно встретить трехрогие изображения женщин (рис. 25), а не мужчин. И то, и другое, и третье можно рассматривать как первооснову архаичного изображения тройника. Уместно предположить, что подобная «трехрогость» имеет не случайный, а вполне закономерный характер, обусловленный архаичными традициями некогда единого пранарода. Кстати, исследователи мегалитической культуры (В.А. Трошин) подметили, что в расположении культовых камней на Севере также наблюдается троичная группированность.

Рис. 25. Изображение трехрогой женщины на древнеиндийской печати. (Источник: Чатотопадхьяя Д. Локоята даршана: История индийского материализма. М., 1961. С. 323)

На аналогичные мысли наводят мегалиты и в других частях мира. Так, на юге Мальты высятся развалины известного матриархального комплекса Хаджр Има, построенного в форме трилистника. По расчетам археологов, его воздвигли в 2800 году до н. э., а символизирует он плодородие — одну из главных функций женской природы и естества. (От себя добавлю: с точки зрения другой археологии — археологии языка, совсем не случайным представляется созвучие таких слов, как мальтийское Има <– > иранское Йима <– > скандинавское Имир<-> русское имя) Архаичные фигуры в форме треугольников могут быть самых различных размеров и конфигураций. Таков, к примеру, сакральный мансийский орнамент, дошедший до нас из глубины веков и тысячелетий (рис. 26).

Рис. 26. Мансийские сакральные трилистники.(Источник: Шесгалов Юван. Собрание сочинений. Т. 5. СПб., 1999. С. 350)

Комбинация из двух треугольников вполне естественным и простым путем дает еще одну конфигурацию — ромб, который в древности выражал все то же женское естество, но уже в ином, более откровенном — вагинальном — ракурсе. В бесчисленных вариантах оба символа — треугольник и ромб — получили широчайшее распространение во всем мире в виде наиболее архаичных элементов народного орнамента. Не составляют исключения и русские народные традиции.

Рис. 27. Рязанский ромбический орнамент

Рис. 28. Ромбическо-треугольный орнамент на русском полотенце

Треугольно-ромбическая символика разворачивается здесь во всем возможном богатстве форм, какие только может предоставить веками и тысячелетиями складывавшийся орнамент (рис. 27). Кстати, в русском вышивальном искусстве хорошо известны и комбинированные узоры, в которых ромб составляется из треугольников (рис. 28). От поколения к поколению передавалось искусство изображения и понимания незатейливой на первый взгляд символики: в действительности в ней заложен глубочайший и жизнезначимый смысл. Никакие социальные и идеологические катаклизмы не смогли вытеснить из народной памяти завещанное предками. Сергей Есенин писал в своем программном эссе «Ключи Марии»:

«Орнамент — это музыка. Ряды его линий в чудеснейших и весьма тонких распределениях похожи на мелодию какой-то одной вечной песни перед мирозданием. Его об разы и фигуры какое-то одно непрерывное богослужение живущих во всякий час и на всяком месте. Но никто так прекрасно не слился с ним, вкладывая в него всю жизнь, все сердце и весь разум, как наша древняя Русь, где почти каждая вешь через каждый свой звук говорит нам знаками о том, что здесь мы только в пути, что здесь мы только «избяной обоз», что где-то вдали, подо льдом наших мускульных ощущений, поет нам райская сирена и что за шквалом наших земных событий недалек уже берег» [46] .

46

Есенин С.А. Сочинения в пяти томах. Т. 5. М., 1962. С. 27.

Ромбический узор, как правило, символизирует женское естество и плодородие. В отечественной литературе (в основном благодаря авторитету академика Рыбакова) в настоящее время возобладала точка зрения, согласно которой ромбический орнамент с точкой посередине представляет собой символ засеянного поля (рис. 29). Здесь налицо явный рецидив вульгарно-социологического подхода, требующего во всех предметах и явлениях материальной культуры (включая декоративно-прикладное искусство) отыскивать следы односторонне понимаемой производственной деятельности. Причем под последней мыслится исключительно хозяйственная деятельность, основанная на коллективном или индивидуальном труде. К сожалению, данный искаженно трактуемый тезис совершенно не соответствует тому, что изначально вкладывалось в понятие производства. Один из общепризнанных во всем мире авторитетов по данному вопросу — Фридрих Энгельс (1820–1895) — с первых же страниц своего классического труда «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (словно предчувствуя возможность искажения своей позиции в будущем) энергично подчеркивал:

«<…> Определяющим моментом в истории является в конечном счете производство и воспроизводство непосредственной жизни. Но само оно, опять-таки, бывает двоякого рола. С одной стороны — производство средств к жизни: предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий; с другой — производство самого человека, продолжение рода» [47] .

Рис. 29. Энеолитические предметы с ромбическим орнаментом. (По Б.А. Рыбакову)

47

Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 21. М., 1961. С. 25, 26.

И вообще, что конкретно означает фраза «Бытие определяет сознание»? В первую очередь, собственное бытие человека и определяет его индивидуальное сознание. Аналогичным образом обстоит и с сознанием общественным, обусловленным реалиями формационного бытия. Конкретный индивид живет прежде всего по законам, от природы заложенных в нем интересов и потребностей (включая и потребность продолжения рода), а вовсе не по предписаниям каких-либо абстрактных императивов и спекулятивных конструкций, рожденных в голове вдохновенного теоретика, который упорно пытается навязать их всему миру, подгоняя тем самым — вольно или невольно — неисчерпаемое богатство жизни пол призрачные абстракции.