Русалка и гламурный пират

— Ничего. Абсолютно ничего.

— Руслана!

Ника называет меня полным именем? Похоже, она считает ситуацию чрезвычайной.

— Что?

— Ты какая-то странная.

Совсем нет. Я немного растеряна, слегка подавлена — но в этом нет ничего странного, если учесть неизвестные Нике, но известные со вчерашнего дня мне, обстоятельства.

Я стояла с телефоном в руках у окна и смотрела на Аркадия, застывшего среди подушек. Он не знал, что я его вижу, и не пытался выглядеть радостным и беззаботным. Его плечи опустились, как будто на них лежат все горести мира, между бровей залегла глубокая складка. Как мне хочется сейчас обнять его, погладить по голове, сказать, что все будет хорошо! Но я обещала не говорить о том, что его ждет. Ну почему он такой упрямый!

— Руслана! — снова раздался в моем ухе голос Ники. — В чем дело? Ты занята?

— Э-э… вроде того, — промямлила я.

— Ты где вообще? Дома?

— Нет…

— Ты с Аркадием? — неожиданно выпалила Ника.

Я молчала.

— Он тебя обидел?

— Что за глупости!

— Ну а чего ты такая… замороженная.

— Все в порядке.

— Что там у вас происходит? Может, тебя забрать?

— Ничего не происходит… то есть… все хорошо. Не надо меня забирать.

— Он рядом, и ты не можешь говорить?

— Вроде того, — снова повторила я.

Я могу говорить, но не знаю, что сказать. Уверена, Аркадию не понравилось бы, что я выбалтываю его тайну.

— Ладно, не буду тебя отвлекать. Надеюсь, ты хорошо проводишь время.

— Замечательно, — подтвердила я радостным голосом.

А что, это правда. Я счастлива, несмотря ни на что.

Вернувшись в сад, я обнаружила Аркадия с сигаретой в зубах. Я уставилась на него сначала в анфас, потом, обойдя вокруг, в профиль… Знакомая картина!

— Что? — спросил он. — Не одобряешь?

— Я эту картинку уже видела, — сообщила я. — На желтом фоне.

После чего рассказала своему вновь обретенному любовнику о приключении во время ночной пробежки.

— Я помню визг тормозов и чью-то ругань, — задумчиво произнес Аркадий. — Подумать только! В тот момент я готов был прогрызть дыру в полу, чтобы тебя увидеть, а ты была совсем рядом…

— И ты не почувствовал, — произнесла я с легким упреком.

— Я непрерывно думал о тебе днями напролет. Ты мерещилась мне за каждым кустом. Если бы я тебя увидел, то подумал бы, что это глюк.

— Вот и я так подумала…

Я уселась рядом с ним, положила голову на его твердое, но очень удобное плечо и закрыла глаза. Плевать, что будет завтра. Сегодня мы вместе, и я буду наслаждаться каждым мгновением нашего беззаботного романа.

— Курить вредно, — все-таки высказалась я.

— Я давно бросил, — буркнул Аркадий и затянулся.

Я взяла сигарету из его руки и попыталась последовать его примеру, но он мне не дал. Отобрал, выбросил, и погрозил пальцем.

А потом он продемонстрировал мне свои успехи на ниве столярных и плотницких работ. И рассказал, что затеял ремонт дома, чтобы не свихнуться от мыслей обо мне.

— Оказывается, руки помнят то, чему меня учил дед, — похвастался новоиспеченный мастер. — Хоть это и было 15 лет назад.

— Отличный пол, — высказалась я. — Почти ровный. И вон та штуковина тоже очень красивая… это табуретка или шкаф?

Аркадий засмеялся и поцеловал меня.

— Это экспериментальный образец.

— А вот это очень похоже на полку.

— Угадала. — Он помолчал несколько секунд. — Я с десяти лет не делал ничего руками. А тут начал — и увлекся. Это такое… настоящее.

— Настоящее мужское, — кивнула я.

— Построить дом, посадить дерево… Вот чем надо заниматься. А не куролесить по клубам…

Он махнул рукой.

— Про сына еще забыл, — зачем-то ляпнула я.

Аркадий посмотрел на меня каким-то затравленным взглядом и вышел.

Вернулся он через пару минут, улыбающийся, довольный, с виноградной гроздью в зубах, как будто все хорошо, как будто ему не грозит потеря свободы и… меня. Как бы мне уговорить его уехать? Он не должен так жестоко расплачиваться за свои ошибки. Ошибки, а не преступления! Я абсолютно уверена, что он ни в чем не виноват.

Возможность поупражняться в уговорах представилась мне очень быстро — пришел отец Аркадия. Он был настроен решительно, на грубость сына не реагировал, пытался заполучить меня в союзники.

— Я вчера слышал часть вашего разговора, — признался он.

— Ты уже дошел до того, что подслушиваешь? — возмутился Аркадий.

— Подслушиваю, — признался Петр Аркадьевич с таким видом, как будто речь шла о весьма достойном и одобряемом обществом занятии.

— И сколько времени ты тут уши грел?

— Успел услышать предложение благоразумной девушки Русланы о совместной поездке в Таиланд.

— Я его не принял, — буркнул Аркадий.

— Ну и дурак!

— Я поеду на суд.

— Ты же знаешь, у тебя практически нет шансов! Даже если ты вообще к этому парню не прикасался.

Я, между прочим, то же самое говорила. В таких обстоятельствах суд — это не суд, а просто расправа.

— Руслана, — обратился мужчина ко мне. — Вы одобряете эту бессмысленную жертву?

Я не одобряла. Но чувствовала, что должна поддержать Аркадия.

— Каждый волен принимать самостоятельные решения, — произнесла я обтекаемую фразу.

Аркадий посмотрел на меня с благодарностью. Я еще успею убедить его, что именно такое решение принимать не стоит. У меня еще есть время, суд через неделю.

В конце концов негостеприимный Аркадий выдворил родителя за калитку, ничего ему не пообещав. Мне его было очень жаль: несмотря на всю уверенность и властность, он не мог повлиять на собственного ребенка, не мог спасти его от страшной участи. Но еще не вечер, мы еще поборемся. И да, я — его союзник. Я не сказала этого прямо, но, думаю, он догадался. По крайней мере, когда он прощался со мной, в его глазах теплилась надежда.

— Извини, — произнес Аркадий, когда мы остались одни. — Очень не хотел тебя во все это втягивать…

— Но я втянулась.

— К сожалению.

Лично я об этом ничуть не сожалела.

— Думаешь, было бы лучше, если бы я не узнала? Если бы думала, что была для тебя просто мимолетным развлечением?

— Я так считал. Лучше бы ты меня ненавидела, чем оказалась втянутой во все это дерьмо.

— Ты продолжаешь так считать? — спросила я.

Аркадий пожал плечами.

— Да. Ты слишком много для меня значишь, чтобы я…Я не хочу портить тебе жизнь!