Русалка
Шрифт:
– Будешь спать первым?
– Спросила я, отдавая стакан.
– Что?... Нет. Думаю, этого не надо.
– Кит, ну ведь... я боюсь. Я не смогу уснуть. Ты же сам сказал, этот твой "шепот" здесь превратился в крик!
– Мы все равно вдвоем уснем. Мы слишком устали.
– Я не усну!
– Да брось. Не надо этого.
– Тогда привяжем тебя, как раньше.
– Мне это не нравится.
– Недовольно поморщился он, а потом добавил: - Хотя когда ты мне не давала, это заводило... все эти привязывания... Знаешь что? Ты держи меня за руку во сне. Если я проснусь и встану, ты почувствуешь.
– Говоришь это, лишь бы меня успокоить.
– Да нет, сама подумай, с тех пор, как мы... в последнее время я ни разу не просыпался. Все будет нормально, я тебе обещаю.
– Зуб даю.
–
– Когда мы сюда приехали, ты стал по-другому говорить. Как-то... как будто ты умный.
– Охренеть, Катьк!
– Он возмущенно отпихнул меня.
– Как будто я умный?!!
– Для тебя это оскорбление?
– Не удержалась я от колкости.
Он беспомощно, как рыба, несколько раз открыл рот, но так и не нашелся что сказать. Махнул рукой.
– Ладно, студентка. Давай спать. Душ тут горячий по утрам, мать титан включит.
– Он столкнул меня с кровати, грубо сгреб покрывало, разделся, выключил свет и лег. Я поднялась, сняла платье, забралась к нему под одеяло. Робко придвинулась к его спине. Уткнулась носом ему в шею.
– Обиделся на меня?
Он молчал.
– Ки-ит... я не так выразилась. Я имела в виду, что ты стал более интеллигентно говорить.
До меня донесся его сдавленный смешок.
– Эй!
– Потормошила за плечо.
– Ну повернись ко мне!
Кит послушно повернулся.
– Я не обиделся.
– Прошептал в темноте.
– Это все фигня, Катьк.
– Ну вот, теперь я тебя...
– Договорить он не дал, закрыв мне рот своими губами.
Я знала, и он знал - ничего кроме поцелуя сегодня не будет. Новость, которую я узнала сегодня, была еще слишком свежа. А он слишком меня чувствовал, чтобы не понять, что мне нужна пауза. Ему тоже нужна была пауза. В постели с дочкой монстра, которого он убил - наверное, не так-то просто лежать. Я вздрогнула, когда услышала его фразу. Будто он прочитал мои мысли:
– Мои дети будут его внуками.
– Сказал он едва слышно, когда оторвался от моих губ. Целуя меня, он думал об этом, господи...
– Прости, я какую-то хрень спорол.
– Спохватился он.
Я молчала. Все во мне замерло от двойного смысла его слов. Чудовищного, и в тоже время прекрасного...
– Ничего не поделаешь, раз ты выбрал меня.
– Наконец выдавила я.
– Ничего не поделаешь.
– Эхом отозвался он.
Мы долго лежали в темноте молча. Близко-близко, чувствуя дыхание друг друга. И чувствуя мысли друг друга. Потом я решила, что он уснул, и прижалась лицом к его груди. Но Кит не спал. Рука его легла мне на голову, и он долго рассеянно водил пальцами по моим волосам. Я заснула первая.
Что-то вырвало меня из сна. Сердце забилось гулко и тяжело, пока рука моя судорожно металась по пустой постели.
Я вскочила. Темно, до рассвета еще далеко.
– Кит, господи...
– простонала я, увидев его силуэт на фоне окна. Он повернулся ко мне. Я боялась, что он в полусне, как тогда, у меня на балконе. Но я ошиблась.
– Что-то приснилось, я проснулся.
– Хриплым голосом прошептал он.
– Спи, Кать.
Я осторожно поднялась и на цыпочках приблизилась к нему. Было прохладно. Он с готовностью обнял меня, и я сразу согрелась. В окне почти ничего просматривалось. Только граница обрыва и моря разделялась разными оттенками серого. Вдали, я знала, прятался под покровом тьмы Мингон.
– Что тебе приснилось?
– Спросила я.
– Что-то... странное.
– Голос его звучал тревожно.
– Такое странное...
– Страшное?
– Нет. Или да. Там... метро.
– Что?
– Там.
– Он кивнул на окно.
– На улице?
– В Мингоне.
Я нахмурилась.
– И правда, глупость какая-то.
– Я его видел.
– Может это какой-то символ. Ну знаешь, подсознание через сны всегда пытается нам что-то сказать, но на напрямую, а...
– Я правда его видел.
– Повторил Кит.
– Не во сне.
– Не пойму...
– Растерялась я.
– Я тоже, но...
– Он вздохнул.
– Это был не сон. Скорее - понимание. Как понимание, Кать. Я в прошлом году ездил с женой в столицу. И в первый раз видел метро. Там была одно место - через мостик надо было идти над нижней станцией, чтобы перейти на другую ветку. Через мостик, понимаешь? Я остановился
– В голосе его послышалось какое-то нездоровое возбуждение. Он развернул меня к себе лицом и взял за подбородок. Глаза в отраженном с улицы сером свете, казалось, светятся. Неужели он как тогда?!...
– Кит!
– Осторожно позвала я.
– Никита!
– Ты меня понимаешь?
– С нажимом спросил он.
– Да, да...
– Я не сплю! Смотри, разговариваю с тобой, видишь? Ты мне должна верить!
– Я верю... но это просто сон!
– Я знаю, что этого не может быть! Здесь не может быть метро! Но я видел его! Когда-то, сто лет назад, когда был маленький!
– Мы разберемся с этим утром.
– Мягко сказала я.
– А сейчас... ты меня пугаешь. Кит...
– Прости.
– Он убрал руку от моего лица.
– Я снова грубый?
– Нет.
– Я обняла его за талию.
– Ты не грубый. Просто ночь. И этот твой Мингон. Мне страшно об этом говорить ночью. Все здесь такое... жуткое...
Я слабая - он сильный. Подействовало. Он тут же расслабился, стал меня успокаивать. Стал целовать и говорить, какой он дурак, что испугал меня. Я позволила ему отвести меня на кровать, гладить по голове, извиняться. Он бормотал что-то долго-долго, потом язык его стал заплетаться, и он уснул. А я минут сорок лежала, и пялилась в пустоту. Думала о его сне. Не о том, что в развалинах Мингона есть метро, а о том, что Никиту куда-то вывозили, когда он был маленький. Куда-то, где было метро. События в памяти ребенка начинают сохраняться довольно поздно, лет с трех. Да и то отрывочные. Связано это с неким веществом в мозгу, я забыла, как оно называется, мы проходили в универе. Это вещество отвечает за сохранение в мозге долгосрочной памяти о событиях. Если Кит помнит о метро, просто как о вырванной из контекста картинке, тогда событие это случилось с ним довольно рано. Года в три-четыре. Но Клара говорила, что никуда не любит выезжать отсюда, даже в наш город не поехала за сбежавшим Китом. Неужели она ездила с ним в столицу, когда он был ребенком? С этой Кларой и всем ее домом что-то не в порядке. И что-то здесь случилось с Китом, это совершенно очевидно.
Я устало вздохнула, и прикрыла глаза. Придется во всем разобраться так же, как я разобралась с этим его сном. Ему повезло, что я психолог. Пока психолог-недоучка, правда, но зато отличница!
Когда сон почти утянул меня в свою сладостную негу, в голове на один краткий миг обнажилась мысль, которую я все эти сорок минут давила, прятала и гнала. Эта мысль была о Мингоне. О том, как сильно он пугает меня на самом деле.
Я спала совсем не долго. Кит что-то забормотал во сне, и я открыла глаза. Прислушалась. Нет, он не проснулся. Наверное, опять эти его сны. Я решила, что светает, но свет из окна показался каким-то необычным. Сев на постели, я уставилась в окно. Как странно. Это не рассвет. Подойти к окну я не решилась. Нащупала дрожащей рукой включатель ночника, щелкнула несколько раз, но бестолку. Что-то со светом. Не хотелось будить Кита. Я улеглась снова, осторожно придвинулась к нему и закрыла глаза. Сон не шел. У меня было такое чувство, будто кто-то за мной наблюдает из темноты. Я снова села, посмотрела по сторонам. Конечно же кроме нас с Китом в комнате никого не было. Свет из окна не был похож на лунный, но освещал комнату достаточно, чтобы разглядеть все углы. Нужно разобраться с этим светом! Какой-то праздник там что ли? Будто отблески костров. Бред... Я заставила себя встать и подойти к окну. На берегу вдалеке горели два костра. Довольно далеко, я не могла разглядеть ничего кроме колеблющегося пламени. Были ли там люди? Конечно, были! Предутренний туман накрыл все легкой пеленой, и пелена эта искажала картинку. Может что-то случилось? Вдали я увидела другой свет, это уже не костры. Фонари?! Видимо, что-то с электричеством, может, чинят? Хотя какие провода, там не было ничего такого, мы же с Китом гуляли как раз в тех местах.