Русалочка с Черешневой улицы

У Решки душа ушла в пятки. На вору шапка горит, называется. Какая еще проверка?.. Да еще и в семь вечера нормального четверга?.. Одёрнула свитер.

— Э-э… а что такое ЖБУ? Мы никого не ждем!

— Решка, — а это уже голос Эрика, — открой, пожалуйста, это я.

Шут гороховый. Ключи так и не сделал. А она его просила, неудобно же!

— Ну, и зачем сочинять про проверку, — сварливо пробурчала Даша, щелкая замком.

Александр Аверин — высокий крепкий мужчина с сединой в курчавых волосах — шагнул внутрь вслед за принцем и кашлянул:

— ЖБУ — значит жилищно-бытовые условия. Вы с гражданином Солнцевым вместе живете?

Даша смешалась и скосолапила ноги по детской привычке.

— Э-э… не совсем верная формулировка — мы соседи по квартире.

Эрик безмятежно разматывал шарф. От обоих несло морозом и вечером.

— Александр Константинович — мой начальник, — любезно пояснил Солнцев. — По уставу он должен проверить, в каких условиях я живу и получить оценку от соседей.

— Какую оценку?

— Морального облика, — усмехнулся Александр Константинович. — Конечно, это уже чисто для проформы, и все же…

— Ах, морального облика, — коварно протянула Дашка.

Заявляются тут по ночам без предупреждения. Застают в непрезентабельном виде. И ухмыляются. И на какую оценку они надеются?

— Скажу я вам, что оценка весьма спорная, — воинственно начала девушка. — Например…

Эрик быстренько зажал ей рот ладонью.

— Александр Константинович, вы проходите, вымойте руки, полотенце можете взять зеленое… Сейчас чай будем пить. Простите Решку — она сейчас соберется с мыслями, и поговорим.

Аверин хрюкнул, сдерживая смех. А такой импозантный мужчина с виду..!

Решка топнула носком по ботинку Эрика, свирепо сверкая глазами.

— Успокойся, Решка, — зашептал Эрик. — Знаю, не предупредил, вот ты и злишься. Но я сам не знал, что так получится, прости за неожиданность.

И осторожно отпустил ладонь. Дашка облизала губы гневно, будто желая смыть прикосновение его руки.

— Вольно ты с соседями обращаешься, Регенерация. Все расскажу, предупреждаю.

Эрик, смеясь, поднял обе руки в жесте капитуляции.

— Я пропал. Решка… да ведь меня почитай приняли, понимаешь?! В пожарные!

Решка торопливо отскочила вбок. В последний раз, когда он так радовался, это закончилось тем, что он кружил ее по всей кухне за талию. Несколько дней потом на стенах пятна от блинного теста находила.

Эрик прошёл мимо нее на кухню. Решка фыркнула: а теперь, значит, у него в голове щелкнуло, и она просто соседка, что ли?..

Ну, вообще да — просто соседка…

— Зелёное полотенце, да? — уточнил Аверин из ванной.

— Ага, — рассеянно подтвердила Решка. — Простите меня за внешний вид. Не знала, что придете.

Одёрнула сорочку ещё раз. Благо, свитер длинный, и там, где он кончается, начинаются гетры. У нее талант в последнее время быть не в том месте не в том виде. Хоть парфюмом светской львицы не благоухает!

— Ну, что вы, — возразил Аверин вежливо. — По факту, я скорее должен проверить условия проживания Эрика, вот и все. Мне жаль, что пришлось нарушить ваш покой — раз уж вы в одной квартире живете, то и сосед ближайший, как и… — он порылся в телефоне, выуженном из кармана куртки-разгрузки, — как и Анна Берестова. Считаете ли вы Эрика Солнцева порядочным человеком?

Даше сделалось смешно. Или это уже просто крыша едет неспеша, тихо шифером шурша, как говорится.

— Да вы куртку снимите… Наш порядочный принц вам чаю собирается сделать. Из наших с Анной запасов, заметьте. Вот вам и ответ про порядочность… — её понесло, болталось много и весело, прямо как не наяву. — Еду он пока не покупал никакую, на дармовых харчах держится, но обещал долг отдать… Как только у вас зарплату получит. Так что в моих же интересах заявить — да, порядочный. Ну, и он жизнью как-никак ради меня рискнул, так что… запишите там все, что надо, чтоб он поскорее на работу вышел. Одобряю, одобряю.

Они уже сидели под теплым ламповым светом в закутке со столом и пили чай с барбарисом. И вчерашними имбирными печеньями — оказалось, Эрик напёк.

Печенька таяла за щекой, и, несмотря на вынужденную выдернутость из чудес Коринтии, Даша Стрельцова чувствовала себя не менее блаженно в этой странной компании. Аверин оказался просто душкой, хоть и командир отделения. К тому же, он любил фольклор и творчество Мельницы — кто бы подумал.

— А Решка хорошо поет, кстати, — сообщил Эрик, кося глазами на девушку призывно.

За печеньки ему можно было простить все. А если просит спеть — так вообще. Дашка обожала петь, а тем более — когда кто-то просил. Глаза Александра Константиновича сверкнули интересом:

— Может, споёте?

Решка едва не задохнулась от счастья.

— Сейчас, только гитару возьму! — воскликнула она и бросилась в комнату, переваливаясь с одной поджившей коленки на другую.

Все же, это правда: нужно просто жить. И всегда случится что-нибудь прекрасное и чудесное.

* * *

Аверин ушёл уже ближе к полуночи.

— В общем, ты трудоустроен, с чем тебя и поздравляю, — похлопал он Эрика по плечу перед уходом. — Хотя для полного жилищного набора у вас в кухне не хватает четвертого стула, но за печенье и песни Даши я закрою на это глаза, — подмигнул. — Чтоб был завтра в шесть на дежурстве как штык… Регенерация, — усмехнулся он, повторяя оброненное случайно Решкой прозвище.

Эрик закрыл дверь и, сузив глаза, воззрился на оставшуюся е коридоре девушку.

— Теперь и начальник будет называть меня “регенерацией”.

В тишине и полумраке ночи его голос прозвучал особенно жутко. Решка втянула кулачки под рукава свитера.

— Зато у тебя работа есть.

— И я скоро съеду.

— Ага… Наверное…

— И сбудется твоя мечта, Чёрный пруд.

— Темно, тебе моего лица не видно, так что не суди поспешно.

— Значит, расстроишься?

— Не знаю. Может быть.

— Хорошо, что вы с Авериным любите Мельницу. Теперь я тоже. Голос у тебя… сказочный, и поёшь ты… всем своим существом, творчество из тебя так и льётся, как полёт.