Русалочка с Черешневой улицы

* * *

— Дашут, — тормошили ее за плечо.

Стрельцова мотнула головой, чихнула громко и неприлично и… проснулась.

— Ну, разболелась, гляди.

Это говорила Вера Леонидовна — мама Александра Константиновича. Тут же сидела ее невестка, Лия. Лия настаивала обращаться к ней "без отчества".

— Ничего, Вера Леонидовна, отлежится, и все будет хорошо. Как себя чувствуешь? — приложила Лия прохладную ладонь ко лбу девушки. — Температура, похоже, поднимается.

— Пусть поест сначала, — возразила Вера Леонидовна.

Решке хотелось разулыбаться счастливо от такой заботы, хотя и чувствовала она себя разбитой. С детства это чувство вот потерялось. А у Авериных всегда… как у теплого очага.

"Ах если б ты знала, что такое дом…" — вспомнилось некстати.

Даша вздохнула. И раскашлялась.

— Спасибо, — помахала она рукой сквозь кашель, — я… п-пойду.

— Да куда ты пойдешь-то! — всплеснула руками Вера Леонидовна.

Даша непонимающе воззрилась на женщин.

— Саша поехал попробовать закончить твое дело, а пока просил, чтобы ты осталась у нас.

— Но завтра понедельник, школа…

— Он постарается решить это сегодня.

Вера Леонидовна покачала головой.

— Угораздило же тебя…

Вот именно, что угораздило…

— Я и не думала, что так выйдет… — пробормотала Даша. — Все… так безобидно ведь и просто…

— Та девушка не хочет отступать, говорит, слишком часто спускают с рук нарушение общественного порядка, — вздохнула Лия.

— Я ее понимаю, но я… — пожала плечами в отчаянии Даша. — Где я там нарушала?..

В пятницу если б прицепились насчет гитары — другое дело. А тут…

— Возможно, если начальник отзовет заявление… Саша уже ему звонит.

Даша вскинулась в своих одеялах, и подушки посыпались на пол.

— Кому звонит?..

— Федору Николаевичу, владельцу.

А вот Аверину позвонить так просто. Позор. Позор! Позор!

Даша закрыла лицо руками.

— Да не переживай, в сети пишут, он человек рассудительный, — успокоила Вера Леонидовна.

Раздался звонок в дверь. Даша так и подпрыгнула на месте, вжимаясь в стену.

— Успокойся, Даш, это, наверное, Саша, — сказала Лия и, проходя мимо двери в комнату, сняла с гвоздика халат и перебросила девушке.

Если упырь тоже пришел… Да сгореть со стыда. Да провалиться в подвал!.. Уже не то, что о визе говорить, а… Даша, дрожа, пыталась нащупать рукав. Хотя, по сути, с чего ему приходить.

— Смотри, аж трясет всю, лихорадка какая, — покачала головой Вера Леонидовна. — Пусть он и рассудительный, но таких работников пусть увольняет, куда годится клиентов в изолятор на всю ночь отправлять, не разобравшись! Уж я ему…

В коридоре раздались мужские голоса. Даша зажмурилась.

* * *

— Русалочка! Сколько лет, сколько зим!

Вместе с Авериным пришел… Георг Георгиевич Георгиев. Даша даже сориентироваться не успела, а он уже ручищи расставил да в объятия богатырские словил.

— Сколько я тебя уже не видел, а?..

Ну, почти с тех самых пор. Сначала они сплотились, помогали искать, все одной командой, а когда оказалось, что Солнцева уже не будет, изрекли единодушный приговор. Отсюда и момент раскола. Она, конечно, через Берестову приветы передавала, да если на улице увидится, рукой махала, раскланивалась да добрых дней желала… А вот так, по-домашнему, по-настоящему… уже шесть лет.

— Георг, — с искренней радостью обхватила его медвежью шею и Даша.

Плакать хотелось. Все же, это волшебная суббота. Выходные. Еще с пятницы все началось. А сейчас воскресенье. Словно этих лет и не было. Словно все разморозилось, вернулось на круги своя, ледяное сердце растаяло, русалочка вынырнула со дна.

— Спасибо вам, — обернулась она к Авериным, глянула на Жорика, вытерла слезы.

— Ой, ну будет, — похлопала по плечу Лия. — Идемте лучше чай пить, да рассказывайте, как вы нашу Русалочку отбили.

Аверин задержался в коридоре и шепнул Даше:

— Ты ведь сыграешь? Скоро Аня с твоей гитарой приедет!

И подмигнул.

Ну, как она может отказать?

* * *

— Позвал меня Константиныч, значит, для укрепления позиций, — расхорохорился Жорик.

Тем более, что Нюрка появилась уже с трофеем — гитарой — , поднятыми иронично бровями и свежевымытыми руками.

Решка только пожала плечами с виноватой миной. Она уже перестала понимать, что происходит. И криминальный скандалец мелкого масштаба перестал казаться концом света и педагогической карьеры. В любом случае, конец одного не равен концу другой.

Какие концы света, когда есть чай, старые друзья и эта невесомая проникновенность.

Александр Константинович знай себе качал головой, посмеивался незаметно и пил чай вприкуску с черным хлебом со шпротами. Вера Леонидовна и Лия хлопотали у плиты — пирожки из хлебопечки катали. Даше и Ане строго-настрого запретили участвовать — они, дескать, гости.

— И как раз эта скандалистка из бара своего начальника вызвала. Думал я, как же его уломать — дело-то житейское и мелкое. Мы и камеры посмотрели, и все такое, — продолжал рассказывать Георгиев.

— Я бы тоже посмотрела, — хмыкнула Нюрка, отпуская Решке многозначительный взгляд.

— Да я не скандалила там! — взвилась Даша. — Все случайность, говорю вам…

— Ну, а когда он наконец появился, — развел руками Георгиев, — девчонке я не завидую. Потому как непосредственному начальству дозвониться не удалось, позвали их самого главного — Темный Федор Николаевич, как вам фамилия?

— Почти Дарт Вейдер, — иронично фыркнула Лия.

— А это кто? — не поняла Вера Леонидовна.

— Звездные войны, мам, — пояснил Аверин. — Рассказывать Жорик умеет не хуже Ани.

Нюрке сравнение так себе понравилось. Она ведь Георгиева Г.Г. по некой причине с давних пор не выносила.

— А потом присматриваюсь я к лицу этого Темного… — сделал драматическую паузу Жорик, — и понимаю…

— Что это наш упырь, — закончила Нюрка и взялась за нож и масло.

— Эй! — воскликнул Георг. — На самом интересном месте!

— Какой упырь? — Вера Леонидовна и Лия истории не знали.