Русалочка в шампанском
Шрифт:
Дыхание у нее тоже выровнялось, и терять сознание, а также умирать она передумала. Вместо этого она попыталась встать на ноги и наподдать мужу:
– Дайте мне прикончить эту гадину собственными руками!
– Погодите, Гражданка, мы с вашим мужем разберемся сами! А вы посидите пока, отдохните!
Наташа упала обратно в кресло. Силенок у нее оставалось совсем мало. Анна Владимировна мигом оказалась возле нее, ободряюще похлопывая по плечу и обнимая. А прижатый в угол Лопатин, злобно глядя на надвигающихся на него мужчин, взвизгнул:
– Вам отсюда не
– Ой, какие мы страшные! – нехорошо оскалился на него Бритый. – Знаем мы таких…
Договаривать он не стал. Вместо этого легко подхватил извивающегося депутата, для острастки врезал ему пару раз под дых и подвесил за шкирку на тот крюк, на котором еще несколько минут назад барахталась Наташа. Рот ему заткнули тем же кляпом, который несколько минут назад был во рту у бедной женщины.
– Вот так вот, – с удовлетворением произнес Бритый. – Повиси пока.
Артем тоже одобрил поведение приятеля.
– Рокировка проведена грамотно!
– Чего? – уставился на него Бритый. – Не умничай тут!
– Ладно, ладно, – отступил Артем. – Я просто похвалить хотел.
Но Бритый уже снова повернулся к Лопатину.
– Значит, говоришь, мы все уже трупы? – с угрозой поинтересовался он у Лопатина.
Тот в ответ радостно закивал головой.
– Ну а раз мы трупы, так чего нам терять? – добавил металла в голос Бритый. – Верно я говорю, ребята? Давайте-ка напоследок душу отведем. Выпустим все кишки из этого гада, который женщин пытает!
И Бритый закатал штанину и отстегнул нож с ноги. Клинок был таких угрожающих размеров, что Лопатин судорожно забился в воздухе и замычал.
– Кричи, кричи, – почти ласково поощрил его Бритый. – Никто тебя не услышит. Может, мы все и помрем, а только перед смертью мы свое удовольствие с тебя получим. У каждого из нас есть к тебе кое-какие претензии. Понял, урод?
Судя по исказившимся чертам лица Лопатина, он все понял, осознал свое положение и теперь был в самом настоящем ужасе. Он явно готовился к смерти. К смерти ужасной и беспощадной. Но умирать депутату очень уж не хотелось. Как говорится, он был для этого еще слишком молод и хорош собой. Так что он изо всех сил стал извиваться и что-то мычать сквозь кляп.
– Что-что? – сделал вид, что прислушивается к его словам Бритый. – Говоришь, что согласен на переговоры? Так-так, уже хорошо. Одна сторона согласна – это уже хорошо. Вот только одна загвоздка, мы с друзьями пока не готовы выслушать твои предложения. Как-то не убеждают они нас.
Под угрозой надвигающегося на него лезвия Лопатин задергался и замычал еще энергичнее.
– А вот это уже другой разговор, – одобрил его Бритый. – Но все равно не впечатляет.
Он поднес лезвие к самому носу Лопатина, тот неожиданно потерял сознание.
– Фу-у-у, – брезгливо произнес Бритый, глядя на расплывающееся пятно на штанах депутата. – Он еще и трус! Смотри, ребята, он даже обмочился от страха.
– И сознание потерял, – озабоченно добавил Марков. – Не слишком ли ты его? Как бы не помер.
– Ничего, такие не умирают.
Такие живут долго и мешают жить остальным. Вот помяни мое слово, такое… не тонет!– Пустите меня к нему! – ожила наконец и Анна Владимировна. – Пусть он ответит мне, кто убил мою дочь!
– Погодите, нужно сначала привести его в чувство.
– Ага. И ее тоже.
И Марков кивнул головой на сидящую в кресле Наташу, которая все-таки потеряла сознание.
– Ну, парочка! – возмутился Бритый. – Оба в обмороке, а мы тут в игрушки играем!
Между тем Артем уже давно прислушивался к каким-то непонятным звукам, которые его всерьез тревожили.
– Мне кажется, нам пора уходить отсюда, – сказал он. – Какое-то у меня нехорошее предчувствие…
Договорить он не успел, потому что дом Лопатина потряс мощный взрыв. А затем голос Павла Бурова произнес:
– Эй, вы там, в подвале! Отпустите немедленно Аркадия, и, возможно, мы сохраним вам за это жизнь!
Все дружно уставились на Бритого.
– Мне кажется, кто-то клялся, что этот прием лишит Бурова сознания как минимум на два часа, – ядовито произнес Артем.
– Ну… да.
– Двух часов, по-моему, еще не прошло.
– Сам знаю, – обозлился на него Бритый. – Сказано же уже тебе, не умничай! А то счас как врежу!
Между тем голос Павла громыхал под сводами подвала, наполняя его целиком и заставляя собравшихся внизу людей болезненно морщиться.
Глава 17
Ситуация была пиковая. И требовала немедленного обсуждения. Временно забыв про раскачивающегося в воздухе депутата, все члены маленького отряда собрались вместе.
– И что нам делать дальше?
– Они нас тут всех перестреляют, словно мух.
– Их в два раза больше, чем нас.
– И у них оружие!
– Мы тут словно в мышеловке!
Но весь этот гул перекрыл мощный голос Бритого.
– Спокойно! – произнес он. – Не все потеряно! У нас есть то, что нужно тем наверху.
И подойдя к Лопатину, Бритый снял его с крюка и поставил на ноги. Затем, приведя депутата в чувство, нежно отвесил ему пару оплеух, Бритый проникновенно сказал:
– Пришел твой час, дорогой ты наш товарищ Лопатин. Понял? Все-таки пришел он! Нет, не думал я, что все так обернется, но раз уж обернулось… Теперь в зависимости от твоего красноречия и понятливости будет ясно, останешься ты жив или нет. Понял, уродец?
Лопатин энергично затряс головой. И указав рукой куда-то на стену, пролепетал нечто невнятное, похожее на «перемерово».
– Что? Выражайся ясней!
– Переговорное устройство, – откашлявшись, произнес Лопатин. – С его помощью можно общаться с теми, кто наверху.
– А вот это дело! Молодец! Сейчас поговорим!
Подтащив Лопатина к микрофону, Бритый велел ему:
– Зови сюда твоего товарища!
– Пашку?
– Да, Павла Бурова.
– Он не пойдет!
– А если мы ему скажем, что каждые три секунды станем отрезать от тебя по кусочку? И даже в виде особой любезности пошлем ему наверх пару таких кусочков? Пусть полюбуется, а?