Русская армия и флот в XIX веке

Менее активно работал Брянский арсенал, рассчитанный на производство 6 батарей в год. В мастерских арсенала работало 780 рабочих и 60 нестроевых солдат. До войны 1812 г. Брянский арсенал изготовил 320 орудий, после войны в нем изготовлялись лафеты.

Киевский арсенал был предназначен для ремонта орудий и производства лафетов. На нем было восстановлено около 150 орудий и изготовлено более 500 лафетов.

Казанский арсенал с «литейным домом» был сооружен лишь в 1812 г., он был рассчитан на ежегодное производство орудий для 12 батарей. Но первые 3 года он готовил лишь лафеты. В 1815 г. арсенал сгорел и был восстановлен только в 1824 г. [1031] Ремонтом орудий и лафетов занимался также Виленский арсенал, действовавший до 1812 г.

1031

ЦГВИА, ф. 35, оп. 4/245, св. 179, д. 380, лл. 1–4.

Всего в 1800–1814 гг. арсеналы изготовили 1 765 полевых орудий, около 2 000 лафетов и 6 500 зарядных ящиков [1032] . Они полностью обеспечивали потребность войск. С 1815 г. в арсеналах занимались главным образом починкой артиллерийских орудий (в запас).

Технология изготовления орудий стояла на относительно высоком уровне. Для отливки полевых и осадных орудий применялся так называемый «артиллерийский металл» (сплав меди с оловом). Чугун применялся для изготовления крепостной и береговой артиллерии. Стволы для орудий отливались «глухими», затем в болванках высверливался канал ствола по диаметру и проводилась наружная обточка. Прием и испытания орудий проводились в соответствии с «Инструкцией для приема орудий», изданной в 1808 г.

1032

Там же, св. 188, д. 58, лл. 1–2.

Во второй четверти XIX в. производство полевых орудий было сосредоточено в Петербургском арсенале. Брянский и Киевский лишь восстанавливали орудия, а Казанский после двух пожаров был в конце концов упразднен. Нужно указать также на существование в это время мастерских при Кавказском окружном арсенале в Георгиевске, где 50 рабочих занимались ремонтом артиллерийского и стрелкового оружия, и на Тифлисский (Грузинский) арсенал с 68 рабочими, также занимавшийся ремонтом оружия. Все арсеналы за период с 1825 по 1850 г. приготовили новых и починили (восстановили) 3 181 орудие, 4 098 лафетов и 3 785 зарядных ящиков [1033] . Особенно активно работали арсеналы накануне и во время Крымской войны. С 1852 по 1855 г. они отлили 523 орудия, из них 324 пушки, 156 единорогов и 37 мортир [1034] . Чугунные пушки (12 и 24-фн калибров) и снаряды ко всем типам артиллерии готовили заводы Горного ведомства: Александровский и Кончезерский, Луганский, Липецкий, Каменский, Екатеринбургский, Гораблагодатские и Златоустовские [1035] .

1033

ЦГВИА, ф. 501, оп. 1, д. 621, лл. 283–298; ф. 1/л, оп. 1/1, д. 605, л. 28–28 об.

1034

«Артиллерийский журнал», 1857, № 1. Смесь, стр. 11–12.

1035

ЦГВИА, ф. 1/л, оп. 1/3, д. 5255, лл. 2-14.

Производство ракетной артиллерии

Первые боевые ракеты появились в России в начале XIX в. Конструированием и организацией производства боевых ракет в России занимались Картмазов и генерал А. Д. Засядко. Картмазов начал с экспериментальных работ в войсках, и в 1813 г. создал опытные образцы 2,5 и 3,5-дм ракет [1036] , но Засядко принадлежит заслуга превращения ракет в боевое оружие [1037] . В период с 1815 по 1828 г. Засядко сконструировал боевые и зажигательные ракеты трех калибров: 2, 2 1/2 и 4-дм, а также разработал треножный станок для запуска ракет. Ракеты системы Засядко имели хорошие баллистические данные и обладали дальностью полета до 3 верст [1038] . Во время испытаний ракет в войсках было установлено, что русская конструкция превосходит лучшие образцы иностранных ракет. Генерал-фельдмаршал Барклай-де-Толли, командовавший 1-й Западной армией, где испытывались ракеты Засядко, писал ему: «Я с удовольствием видел особенные труды и усердие Ваше в открытии сего нового и столь полезного орудия, кои поставляют меня в приятный долг изъявить Вам за то истинную мою признательность» [1039] .

1036

«Исторический очерк деятельности Военного управления в России», т. II, стр. 218.

1037

К. И. Константинов писал: «В России стали приготовлять боевые ракеты… первый, кому удалось их у нас приготовить, был артиллерийский генерал Засядко» («О боевых ракетах». Лекции. СПб., 1864, стр. 63).

1038

ЦГВИА, ф. 35, оп. 4/245, св. 188, д. 1, лл. 41–70.

1039

«Артиллерийский журнал», 1857, № 3, стр. 52.

С именем Засядко связана также организация производства ракет при Охтенском пороховом заводе, начальником которого он состоял.

После его смерти Военное ведомство заключило договор с англичанином Турнером. Но как показали испытания, «созданные им образцы ракет оказались недостаточно высокого качества» [1040] .

Специальное Ракетное заведение было сооружено в Петербурге в 1826 г. на Волковом поле. В 1828 г. оно было направлено в действующую армию. Базировалось это заведение в Тирасполе, возглавлял его полковник В. М. Внуков. Для ведения боевых действий в армии и была создана ракетная батарея (4 огневых взвода), а затем и ракетная рота под командованием подпоручика П. Ковалевского. (Это была 4-я рота 3-й артиллерийской бригады [1041] .) Во время русско-турецкой войны 1828–1829 гг. ракетные части успешно действовали в составе гвардейского корпуса под Варной и Силистрией. Кроме того, ракетная артиллерия применялась против турок и на Кавказе.

1040

ЦГВИА, ф. 501, оп. 1, д. 606, лл. 26–28.

1041

ЦГВИА, ф. 501, оп. 1, д. 606, л. 261.

В 1830 г. Ракетное заведение снова было возвращено в Петербург. Военное ведомство попыталось использовать для изготовления ракет иностранных специалистов Моора и Вестмейера, но безрезультатно [1042] .

Дело подвинулось вперед с назначения с 1842 г. начальником этого заведения полковника К. И. Константинова.

В период с 1845 по 1850 г. Ракетное заведение изготовили боевых ракет для опытов 7 225, для войск — 36 187; зажигательных ракет для опытов — 1 107 и для войск — 2 300; фугасных ракет для опытов — 1 192 и картечных ракет для войск — 1 200. Особенно интенсивной была работа заведения в период с 1851 по 1853 г.

1042

Из России эти изобретатели перекочевали в Европу. После них Будфорд заключил в 1826 г. контракт с Артиллерийским ведомством и затем исчез, прихватив русские чертежи, и спустя год появился во Франции, где и приступил к изготовлению ракет. Когда от русского военного представителя поступили данные об этих ракетах, то выяснилось, что они повторяли устаревшую русскую конструкцию. Инженерное ведомство (генерал Шильдер) указывало: «Что же касается до употребления Бургдорфом для его ракет состава, то оной также нам известен, но по слабости своей оставлен и с давнего времени у нас не употребляется» (ЦГВИА, ф. 29, оп. VI, д. 4, л. 26 об.).

В 1851 и 1852 гг. оно выпускало по 2 700 ракет, в 1853 г. — 4 000 ракет, в 1854 г. — 10 488, в 1855 г. — 5 870 ракет [1043] . В это время изготовлялись ракеты только системы Константинова. Этот замечательный конструктор не только выдвинул, но и обосновал принципы действия ракет [1044] . Ракеты системы Константинова были фугасные, картечные, световые и зажигательные. Тактико-технические данные этих ракет таковы:

2-дм ракета весила от 2,9 до 5 кг (в зависимости от типа) и имела дальность стрельбы до 3 000 м; 2 1/2 -дм — от 6 до 14 кг при дальности до 4 000 м; 4 1/2 -дм — от 16,4 до 32 кг при дальности стрельбы до 4 260 м. Дальность стрельбы ракетной артиллерии превосходила ствольную артиллерию [1045] .

1043

ЦГВИА, ф. 1, оп. 1, д. 6015, л. 24–24 об.; ф. 966, оп. 1, д. 3, лл. 1-28.

1044

М. Науменко. Ракетная артиллерия русской армии. — «Из истории развития русской военно-технической мысли». Сб. статей. М., 1952, стр. 72–75.

1045

ЦГВИА, ф. 501, оп. 1, д. 667, лл. 26, 44, 130 об.

Прицельные (боевые) ракеты действовали гранатой или картечью, осадные — гранатами; зажигательные — колпаками; осветительные — ядрами и фугасными снарядами. Ракеты Константинова использовались в войне 1853–1856 гг. на Дунае под Бабадагом и Силистрией, на Кавказе под Курюк-Дагом, а также в Крыму при обороне Севастополя [1046] .

Производство и обеспечение войск ствольной артиллерией во второй половине XIX в.

Полевая артиллерия

1046

«Артиллерийский журнал», 1856, № 5; 1857, № 4 и др.; ЦГВИА, ф. 501, оп. 1, д. 667.

Крымская война доказала необходимость отказа от гладкоствольной артиллерии. Русские гладкоствольные полевые орудия не выдержали соревнования в дальности стрельбы с нарезными ружьями в сражениях на Альме, при Инкермане и Черной. Залпы русских пушек не достигали стрелков противника, хладнокровно расстреливавших ружейным огнем артиллерийскую прислугу. Полевая артиллерия не выполняла и другую функцию. Она не могла оказать помощь своим войскам во время атак. Сильную поддержку оказывала войскам лишь корабельная и береговая артиллерия, установленная на бастионах и батареях в Севастополе и Петропавловске.

Отсталость артиллерийской техники вынудила Военное ведомство принять срочные меры. В ходе войны было решено произвести нарезку медных 12-фн орудий, заряжаемых с дула (калибр 4,8 дюймов, вес 49 пудов, вес гранат 32 фунта) [1047] . Но эта мера оказалась малоэффективной. Военное ведомство теряло время, тогда как на Западе уже делались шаги по замене медной артиллерии стальной. В 1857 г. военные агенты («военные атташе») сообщали министерству о начавшейся замене медной артиллерии стальной в Пруссии и частично во Франции. Французское военное ведомство сдало заводам Круппа заказ на 360 орудий [1048] .

1047

ЦГВИА, ф. 501, оп. 1, д. 676.

1048

Там же, лл. 286–309.

Артиллерийское управление решило приобрести у Круппа две стальные болванки для нарезки опытных орудий у себя на Кронштадтском заводе. Тем временем продолжалась нарезка 12-фн медных орудий и было приступлено к нарезке 6-фн пушек.

В конце 50-х годов началась острая дискуссия о путях развития полевой артиллерии. Спорили о количестве калибров, их величине и повышении эффективности огня. Но все эти вопросы упирались в состояние развития металлургического производства и производства порохов в стране. Нужна была радикальная перестройка технической базы заводов, чтобы обеспечить возможность изготовления артиллерийских систем, отвечающих требованиям времени.