Русская драматургия ХХ века: хрестоматия

Авдотья. Сам… (Быстро скрывается в передней.)

Людмила вскакивает со стула и делает движение бежать. Ванюшин входит в шубе и шапке; сильно взволнован и встревожен.

Ванюшин. Зачем ты?

Людмила (падает к его ногам).Не гоните меня. Я к вам приехала.

Ванюшин. Постой… (Приподнимает ее.)Что ты, обезумела? Расскажи все толком.

Людмила. Я бросила мужа… тихонько убежала. Он запер меня, бил. Я не могла…

Ванюшин. За что же? Как он смел?

Людмила. Тогда… после свадьбы… как поезд отошел, пришли мы в вагон, и он стал требовать денег… Я сказала, что вы мне ничего не дали… только на карманные расходы двадцать пять рублей… Ушел, не приходил всю ночь и целую неделю мучил меня и издевался.

Ванюшин (тяжело дыша, опускается на стул и задумывается).Здесь что-то не так… Я ему русским языком говорил, что денег за тобой нет… Как же он смел?

Людмила. Пьяница он: и ночью и днем пьет; ничего не понимает. Папаша, зачем вы хвалили его? Отдали меня? Кому же я могла верить, как не вам?

Ванюшин. Не то, не то тут. (Испытующе смотрит на дочь. Уверяется в своей догадке, лицо его багровеет; ноздри широко раздуваются, и нахмуриваются брови. Ударяет кулаком по столу.)Людмила, говори правду!

Арина Ивановна (испуганно).Александр Егорович…

Ванюшин. Говори! Не станет он ни с того ни с сего обижать – не такой парень… Все равно узнаю…

Людмила молчит.

Правда, что ли?

Людмила. Я уйду… Нет у вас жалости… Ведь от ваших взглядов да попреков за первого встречного выскочила. Вас же хотела облегчить, от себя избавить. Ах, да что говорить!.. (Хочет идти.)

Арина Ивановна. Людмилочка, куда ты? Что ты с дочерью-то делаешь, Александр Егорович?

Ванюшин. Постой… Живи пока. Только на глаза мне реже показывайся. Опозорила, осрамила старика! Старуха, до какого сраму мы с тобой дожили. Неделю тому назад дочку обвенчали, а она – на тебе! Детки, детки! (Схватывается руками за голову.)Этого ли я ждал от вас? За людьми лез, дураков слушал – учил… научил на свою голову. Да еще говорит, во мне жалости нет! Да кабы я знал, что ты такая, кухаркой бы сделал, а замуж не выдал, не опозорил бы себя. Как я теперь по улице-то пойду, на людей смотреть буду? Как мне теперь на людей-то смотреть? Скажи мне!

Людмила. Уйду я, да и все… куда глаза глядят уйду…

Ванюшин. Не дело… Слушай! В гости ко мне ты приехала… и сиди, на улицу не показывайся, а там, может быть, как-нибудь… Не ждал я, Людмила, от тебя, не ждал. (Сдерживая навертывающиеся на глаза слезы, выходит из столовой в переднюю.)

Арина Ивановна. Клавдинька, пойдем за ним. Уж больно он расстроился. Одна-то я боюсь.

Клавдия. Пойдемте.

Уходят за Ванюшиным. Людмила чувствует себя лучше: самое страшное, чего она так боялась, прошло. Она берет чемодан и ищет в нем зеркало. Входит Авдотья.

Авдотья. Ничего… Это ли бывает… Снимайте шубку-то. То ли еще бывает. Обойдется. Я виды-то видала. (Помогает Людмиле раздеться.)Опять в девичьей комнате с Леночкой поживете. Раньше двенадцати она у нас после вас и не встает… барышню разыгрывает.

Входит Щеткин. Сначала не видит Людмилы и обращается к Авдотье. Он в меховом пальто и шапке.

Щеткин. Папаша дома, что ли? Нигде не найдешь. (Видит Людмилу.)Людмила Александровна! Вы здесь? Людмила. Да, здесь. Щеткин. Не верю глазам. Людмила. Поверьте.

Авдотья с шубой Людмилы выходит в переднюю и больше не возвращается.

(Осматривается и видит, что никого в комнате нет.)Спасибо вам!

Щеткин. Объясните… Людмила. Смотреть на вас не могу.

Щеткин. Неужели прогнал? Мерзавец! Замоскворецкий дикарь! Не ждал…

Людмила. Не ждал?

Щеткин. Ждал, но не такого скандала. Я предупреждал, что придется пережить очень неприятные минуты… Людмила. А вам все как с гуся вода…

Щеткин. Но, Людмила… разве был другой выход? Мало ль мы думали? Скажите…

Входит Клавдия.Клавдия. Ты зачем?

Щеткин. За папашей. В управе нужен; голова просил его хоть на минуту приехать.

Клавдия. Он в кабинете. Щеткин. Авось вытащу. (Уходит.)

Клавдия. Иди скорее наверх. Да советую тебе дня два не показываться отцу. Скорее, а то встретитесь…

Людмила. Лучше не встречаться. (Идет по лестнице.)Опять вверх… Опять этот гроб!..

Клавдия. Иди скорее. Кажется, идут… Никогда и ничего, сестра, не проходит даром.

Людмила останавливается на лестнице и, пораженная словами сестры, смотрит на нее и тихо говорит.

Людмила. Ты все знаешь?

Клавдия (показывает на волосы).Седая стала.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

[Обед в доме Ванюшина вновь оканчивается скандалом: приходит Алексей и сообщает отцу о своем увольнении из гимназии за прогулы, разгневанный Ванюшин бьет сына, и тот убегает из дома. В дом Ванюшина является муж Людмилы Карсавин и требует в приданое пятнадцать тысяч – только при этом условии он готов принять Людмилу в свой дом. Ванюшин просит Константина помочь сестре избежать позора и жениться на богатой невесте Распоповой. Константин резко и однозначно отказывает отцу.]

Входят Константин и Ванюшин. Константин одевается.

Константин. Я для вас много сделал… Я бросил карьеру, не пошел в университет, засел за прилавок, чтобы помогать вам, но этого вы не цените… Вы хотите, чтобы я самое дорогое, что у меня осталось и к чему сводится весь смысл моей жизни – мою будущую семью – принес в жертву ради пьяного приказчика из Москвы, для того только, чтобы в глазах других облагородить мою сестру. Вы можете считать меня дурным сыном, но я этого сделать не могу, не могу жениться на вашей Распоповой или Раскопоповой какой-то там. (Хочет идти)

Ванюшин. Постой! Ведь он по всей Москве разблаговестит. Скажут, Ванюшин не дал денег, грошей не дал… Кредита не будет. Как торговать-то мы с тобою будем?

Константин. Кредит будет. Это вздор.

Ванюшин. Ас какими глазами мы в Москву-то покажемся? Да я скорее в гроб лягу, чем поеду туда.

Константин. Итак, значит, один выход: я должен жениться. Этого я не сделаю! Пускай лучше все в трубу вылетит! Я проживу и без торговли.

Ванюшин. Врешь! Есть сладко да спать мягко только ты и можешь, а это так говоришь, пыль в глаза мне, старику, пускаешь, дурачишь отца. Денег не хочет! Знаю, как ты не хочешь… Не хотел бы, так за прилавок-то не сел; они-то тебя и приковали к прилавку. Выучился слова говорить, да и тычешь ими в нос. «В университет пошел бы! Помогаю вам!» Помощник, дери тебя горой! Сказал бы просто, что ни мне, ни сестре, ни делу помочь не хочешь…