Русская драматургия ХХ века: хрестоматия

Родился Н.Р. Эрдман на окраине Москвы в семье обрусевшего немца, далекого от искусства (он был бухгалтером). Будущий драматург увлекался литературой и с 9 лет уже начал писать стихи. По окончании Петропавловского реального училища он поступил в Археологический институт. К этому времени он уже начал публиковаться. Октябрьскую революцию он принял безоговорочно, она привлекала его своей энергией и провозглашенной социальной справедливостью.

В 1919–1920 годах Эрдман был на фронте, сменив «карандаш ученика и перо стихотворца <…> на винтовку красноармейца» [22] . Но даже там постоянно проявлялся его литературный дар. Во время стоянок он придумывал песни, а во время походов распевал их вместе со своей ротой.

22

Николай Эрдман. Из литературного приложения к следственному делу. Цит. по: Шенталинский В.Охота в ревзаповеднике // Новый мир. 1998. № 12. С. 185.

После возвращения в Москву Эрдман быстро вошел в самую гущу литературной жизни. Поначалу он примкнул к группе поэтов-имажинистов, где познакомился с С. Есениным, А. Мариенгофом и В. Шершеневичем, принимал активное участие в жизни сообщества. В столице тогда было голодно и холодно, но москвичи пешком приходили в нетопленый зал Политехнического музея, чтобы послушать молодых поэтов.

Затем началась работа в небольших театрах, рожденных революцией. В них он учился трудному мастерству режиссера. К 1924 году он уже был широко известен как автор многочисленных скетчей и куплетов для кабаре, буффонады «Шестиэтажная авантюра в кабаре «Кривой Джимми»», пьесы «Гибель Европы на Страстной площади».

Но настоящий успех Эрдману принесла пьеса «Мандат» (1925) – «пьеса о лишних людях, которые живут «за заставой»» (Н. Эрдман). Она была поставлена В.Э. Мейерхольдом и имела шумный успех. На следующее утро после постановки «Мандата» 24-летний драматург проснулся знаменитым. Его задорный девиз («Искусство – это скандал») вполне оправдался.

Остроумный сюжет пьесы о том, как Павел Сергеевич Гулячкин, житель вороньей слободки, для того чтобы завлечь жениха для перезрелой сестры, объявил себя партийным и даже выписал себе мандат (документ, уполномочивающий его носителя на крутые революционные действия), пришелся по нраву столичной публике (выдержал 350 постановок). Но за веселой интригой комедии критики не сразу разглядели ее глубинную суть. Эрдман разоблачал не просто недостатки людей, а саму репрессивно-бюрократическую систему. Злая ирония обращена на коммунистов: «Без бумаг коммунисты не бывают». «А вдруг, мамаша, меня не примут? (в партию. – ИМ) – Ну что ты, Павлуша, туда всякую шваль принимают».

Окрыленный удачей, Эрдман сразу же принялся за новую пьесу. В 1928 году он закончил комедию «Самоубийца», проявив в ней талант сатирика в полной мере. К. Станиславский, прослушав ее, восторженно воскликнул: «Гоголь! Гоголь!», но в пьесе сильны традиции А.В. Сухово-Кобылина, а из современников – М. Зощенко. Эрдман безжалостно разоблачил не только обывателя Подсекальникова, его соседей, мнимых «интеллигентов», готовых на смерти «героя» заработать себе сомнительный капиталец, но главное – власть, безжалостную к собственному народу.

Власть отреагировала на идею пьесы запретом постановки. Началась кампания травли автора, которая вскоре закончилась арестом. Это случилось в 1933 году в Гаграх, на съемках кинофильма «Веселые ребята» (по сценарию Н. Эрдмана и В. Масса). Через год фильм вышел на экраны без фамилий арестованных сценаристов. По воспоминаниям Н.Я. Мандельштам, формальной причиной ареста Эрдмана и Масса стал инцидент на одной кремлевской вечеринке, где артист Качалов прочитал одну из басен сатириков. Басни были услышаны самим Сталиным. Качалов остро переживал свою вину: запил, приходил к родным пострадавших, предлагал денежную помощь [23] . А сатирики были приговорены к трехлетней ссылке: Эрдман – в Енисейск, Масс – в Тобольск.

23

Там же.

Так начались скитания драматурга по стране: Енисейск, Томск, затем он был отправлен на вольное поселение с запретом жить в десяти крупнейших городах страны. Но литературные дела диктовали необходимость незаконных приездов в Москву, о которых знали лишь друзья – М. Булгаков и актриса МХАТа Ангелина Степанова.

В 1938 году М. Булгаков предпринял попытку изменить судьбу опального драматурга, написав письмо Сталину. Но обращение к вождю не помогло. И Эрдман продолжал скитаться по городам: Калинин, Вышний Волочок, Торжок, Рязань, Ставрополь. Перед войной вышел еще один кинофильм по сценарию Эрдмана «Волга-Волга» и снова, как и «Веселые ребята», без его имени в титрах.

В 1941 году Эрдман после многократных просьб был мобилизован в армию, был сапером, во время отступления советских войск тяжело больным попал в саратовский госпиталь, где случайно встретился с эвакуированными мхатовцами. В результате хлопот друзей он был зачислен в ансамбль песни и пляски НКВД, писал для него сценарии театрализованных представлений, оставаясь при этом на нелегальном положении вплоть до 1948 года. Лишь в 1949 году после расформирования ансамбля драматург получил право жить в Москве.

В последние годы жизни Эрдман писал многочисленные сценарии кинофильмов, мультфильмов, либретто оперетт, скетчи для эстрады и цирка, инсценировал классику для театра Ю. Любимова на Таганке. Он был по-прежнему душой общества, остроумным собеседником. Его манере речи подражали известные актеры. Он говорил, что пишет пьесу, но ничего достойного своей молодости не создал. Внутреннее состояние Эрдмана лучше всего отражает его признание, зафиксированное в следственном деле: «Красные карандаши Цензуры вычеркивают мою жизнь строчка за строчкой. Иногда мне кажется, что бумага может не выдержать и порвется».

Пьеса «Самоубийца» (1929) – один из шедевров русской драматургии XX века. Написанная ярким, сочным языком, пьеса в каждой своей строчке фонтанирует остротами, удивляет колоритными образами из галереи отрицательных типов молодой советской республики. Задуманная как антиобывательская комедия, в ходе действия пьеса проделывает путь от фарса к трагедии и вместо осмеяния маленького человека поднимается до сочувствия ему. Монолог главного героя Подсекальникова – это трагический крик целой страны, под которым могла бы подписаться вся русская литература, всегда сочувствовавшая слабым и беззащитным.

Эрдман написал пьесу для театра В.Э. Мейерхольда и в 1928 году и даже подписал с ним договор. Однако сразу после этого Главрепертком запретил ее. В газете «Рабочая Москва» появилась зловещая статья «Попытка протащить реакционную пьесу. Антисоветское выступление в Театре им. Мейерхольда». Готов был поставить «Самоубийцу» и Театр им. Е. Вахтангова, но ему это тоже не удалось. К.С. Станиславский, желая помочь талантливому драматургу, обратился к Сталину с просьбой разрешить постановку пьесы во МХАТе и предложил «лично» просмотреть спектакль «до выпуска в исполнении наших актеров». При этом он ссылался на высокую оценку А.М. Горького и А.В. Луначарского. Сталин разрешил Станиславскому «эксперимент», а через год, когда репетиции были завершены, запретил спектакль, написав маститому драматургу вежливое письмо: «Многоуважаемый Константин Сергеевич! Я не очень высокого мнения о пьесе «Самоубийство». Ближайшие мои товарищи считают, что она пустовата и даже вредна». Так решена была театральная судьба пьесы, которая при жизни автора ни разу не была издана и поставлена на его родине.

Первая ее публикация на русском языке состоялась в 1969 году в ФРГ, в том же году осуществилась ее первая постановка в Швеции. В России безуспешные попытки поставить или напечатать «Самоубийцу» предпринимались во время хрущевской «оттепели». Но спектакли в Театре им. Е. Вахтангова, в Театре на Таганке были запрещены. Спектакль Театра сатиры, поставленный в 1982 году В. Плучеком, был снят с репертуара вскоре после премьеры.

«Самоубийца» и «Мандат» впервые были опубликованы на родине лишь в «перестроечном» 1990 году, через двадцать лет после смерти автора. В настоящее время пьеса поставлена В. Смеховым в Театре на Таганке, Театром им. А.С. Пушкина (режиссер Роман Козак), ее сыграли в РАМТе, где постановку осуществил В. Смехов.