Русская фантастика 2005

Больше я ничего подумать не успел, потому что окно, мимо которого я проползал минуту назад, угрожающе затрещало и внезапно вывалилось наружу — они на него, наверное, всей массой изнутри навалились. От отчаяния я сделал единственное, что еще мог сделать: обхватил водосточную трубу руками и ногами и медленно поехал по ней вниз, обдирая локтями и коленями серебристую краску. Доехал я каким-то чудом до третьего этажа и тут почувствовал, что труба вот-вот лопнет. Эти водостоки вечно на соплях крепятся, на проволочках каких-то, на обойных гвоздиках… Впрочем, спускаться на землю мне с самого начала было ни к чему. Там меня ждали с распростертыми объятиями. Так что шагнул я прямо в закрытое окно третьего этажа, мимо которого как раз проезжал, и оказался в каптерке батальона связи. Вскочил на ноги, весь поцарапанный, в осколках, озираюсь вокруг, как ненормальный. Счастье мое, что в момент первой атаки насекомых каптерка оказалась запертой. Несмотря на непрерывный скребущий шорох в коридоре, в щель под дверью забралось не так уж много насекомых. Не дожидаясь, пока они вцепятся мне в ноги, я расплющил тварей каблуками раньше, чем они успели меня почуять. Двух жуков, сумевших забраться на стол, я сначала не заметил, и тут же был наказан: один из них впился мне в левую кисть, а другой — в предплечье. Рука моментально онемела, словно в нее с размаху ткнули тупой ржавой рогатиной. Вырвал я по очереди тварей из своего мяса, едва не оставив челюсти в ранах, и швырнул об шкаф. Разлетелись жуки по всей каптерке: головы отдельно, лапки отдельно, желудки отдельно. Обшарив все помещение, я никого больше не нашел, но предварительно щель под дверью сейфом металлическим закрыл, а саму дверь на всякий случай шкафами завалил и окно обратно шкафом задвинул — не хватало еще, чтобы червяки с пятого этажа сыпаться начали. Раздавленные остатки маленьких тварей сгреб щеткой в дальний угол и накрыл старыми парадными кителями. В шкафу под парадками обнаружилась непочатая бутылка «Столичной», я ее вскрыл и облил раны как следует, для дезинфекции, а перед этим еще спичками прижег. Потом провел также сеанс внутренней дезинфекции — прямо из горлышка…

Вот, собственно, и все. Уже очень поздно. Я не знаю, сколько, у меня нет часов. Стемнело давно. Из-под вороха парадок в углу идет нестерпимая вонь. За дверью по-прежнему комкают бумагу и размазывают масло. Кажется, у меня поднялась температура и начался озноб. Ужасно болит поцарапанное лицо, похоже, будет нагноение. Башка, которой я треснулся об зеркало, просто раскалывается. Твари не собираются уходить обратно в канализацию, их дразнит запах крови. Впрочем, обоняние у них развито совсем не так хорошо, как мне показалось вначале, потому что за запертой дверью они оставили меня в покое. Оно и понятно — нельзя иметь хорошее обоняние и жить в канализации. Спасать меня, судя по всему, никто не собирается. Мне не хочется об этом думать, но, похоже, из всей нашей части только я один и выжил. Может быть, сидят где-нибудь еще несколько таких же бедолаг, забаррикадировавшись, тихо с ума сходят… Пока еще в офицерском городке смекнут, что к чему, пока еще зачешутся, пока еще пришлют помощь… Впрочем, черт его знает — может, как раз сейчас лавина кровожадных насекомых выбирается из дренажных колодцев прямо посреди городка. В этом случае там будет не до нас…

Ну, вот я все и рассказал. Сейчас лежу в каптерке батальона связи на куче мятых матрасов и надиктовываю себе трибунал на старшинский магнитофон. Впрочем, если меня спасут, пленку я заберу с собой и сожгу. Ну а если нет — может быть, потом, когда найдут эту кассету, она пригодится для выяснения обстоятельств… Если ее раньше черви не пожрут… Времени у меня много, жаль только, пленка заканчивается.

Знаете, дорого бы я дал, чтобы узнать, куда эти горе-строители нашу канализацию вывели, где такая флора и фауна водится. А может, за те годы, что наша воинская часть здесь стоит и отраву под землю спускает, местные насекомые мутировали, как в том фильме «Крысы», и одного маленького толчка, нашей с Добрицей покойным глупости, хватило для того, чтобы выгнать их на поверхность в поисках крови… Либо тот хлорпикрин, что мы бабахнули в канализационный колодец, обжег кого-то из насекомых королей, который отдыхал там в холодке, и обезумевший от боли король устроил нам карательную акцию… Не знаю, не знаю… Если бы не бутылка, в которой на настоящий момент уже ничего не осталось, я вряд ли сумел бы сохранить здравый рассудок посреди этой чертовщины.

Или я его и так не сохранил?..

Адски болит башка, которой Ара приложил меня об зеркало.

Не я ли два дня назад, стоя на вечерней поверке и ощущая нытье в почках, отбитых Железняком, страстно, до боли в стиснутых челюстях желал, чтобы из канализации выбрались полчища насекомых и сожрали всех? И эти звуки — маслянистый шелест, сухой шорох, скребущий треск… разве не эти же самые звуки я слышал почти год после того, как фигакнулся с мопеда?..

Черт, да видел ли я на самом деле хоть одно атакующее насекомое? Что, если я сейчас приподниму парадки, а под ними ничего не окажется? Если я сейчас посмотрю на свою искусанную руку и увижу на ней следы собственных зубов?..

Что, если сейчас в каптерку войдет старшина связистов и крайне удивится, обнаружив на вверенной ему территории постороннего солдата — дрожащего, исцарапанного, с блуждающим безумным взглядом?

Честно говоря, я предпочел бы такой вариант.

Однако выходить наружу и проверять свои догадки я не собираюсь. Говорят, у психов никогда не возникает сомнений в собственном душевном здоровье. Так что если я выйду из каптерки, а кровожадные насекомые существуют на самом деле, получится очень смешно.

Все, мужики, нету больше пленки. Живите тысячу лет, только, пожалуйста, будьте поосторожнее со всякими канализа…

ВАСИЛИЙ ГОЛОВАЧЕВ Запасный выход

Центр управления РВКН

Главный оперативный зал Центра управления Российскими войсками космического назначения был заполнен деловой суетой, пронизанной тихим шелестом работающих систем, мониторов, пультов, панелей, экранов и негромкими человеческими голосами. Находящимися на рабочих местах операторами этот шум на слух не воспринимался, они давно привыкли к нему, как к стуку сердца в груди. Но редко появлявшимся в зале гостям этот специфический гул казался сродни морскому прибою, что заставляло их напрягать слух и ловить знакомые звуки. Впрочем, вошедшую в зал группу людей атмосфера Центра управления не напрягала и не отвлекала, все они были профессионалами РВКН и свободно ориентировались в пространстве зала.

Трое из них свернули к линиям мониторов контроля и связи, трое подошли к главному ситуационному экрану, занимающему всю стену зала. Экран показывал космос: угольно-черное небо с россыпью звезд, яркий, но не режущий глаз огонек солнца, цветные огоньки планет, нанизанные на пунктиры орбит, объединенные разноцветными трассами схем взаимодействия.

Гостей встретили двое мужчин: один, в мундире генерала, тучный, с огромным брюхом — директор Центра экстремального оперирования, второй, в штатском, седой, с длинным носом и узкими губами — начальник Центра слежения за космическим пространством. Прибывшие поздоровались с ними за руку. Седой посмотрел на генерала, тот кивнул.

— Это не комета, товарищ командующий, — проговорил седой.

На экране загорелся еще один огонек. Вокруг него образовалась алая окружность, и тотчас же в углу экрана отделилась часть изображения, внутри которой появилась белая капля с туманно-светящимся хвостиком. Больше всего этот объект напоминал зажженную свечу, а также дымящийся окурок.

— Ракета? — удивленно проговорил сухощавый мужчина средних лет, которого назвали «товарищ командующий».

— Нет, — качнул головой седой.

Размеры «окурка» в растворе экрана скачком выросли. Теперь стало видно, что это цилиндрической формы объект из серо-белого, пористого, с утолщениями и кавернами, материала, один конец которого постепенно терял плотность, превращаясь в дымно-серебристый хвост.

— Похоже на комету…

— И тем не менее этот «окурок» — мы так его и назвали — не имеет с кометами ничего общего. Его хвост представляет собой сложный композит, теряющий плотность по мере удаления от головной части, но это не газ, хотя сам объект состоит изо льда, правда, не водяного. Да и направлен хвост не по радиусу от Солнца, а под утлом семьдесят градусов к нему и под углом двадцать три градуса к траектории движения.

— Тогда что это?

Спутники командующего и хозяева Центра переглянулись.

— Точного ответа мы дать не можем, — пробасил генерал Лещенко. — Возможно, это экзотический оортид, одна из глыб протовещества, из которого сформировались планеты Солнечной системы, но возможло, что в Систему залетел чужой корабль.

Командующий хмыкнул, разглядывая «дымящийся окурок».

— Любопытно.

— Оортидом этот объект быть не может, — проворчал один из спутников командующего, пожилой, морщинистый, одетый в темно-коричневый костюм. — Параметры не те.

— Но и на космический корабль он не слишком похож.

— Диаметр Окурка — около километра, длина — более девяти, я имею в виду плотную часть, плюс хвост — около двух сотен километров.

— Да, это не ракета.

— Куда он движется? — спросил командующий.

— К сожалению, мимо. — Седой поймал красноречивый взгляд командующего, торопливо добавил: — Или скорее к счастью. Он пройдет в десяти миллионах километров от Земли, направляясь к созвездию Орла. Поэтому я предлагаю…

— Доложить президенту.